Убийство под соусом маринара - Юлия Евдокимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вода закипела, синьора бросила в кастрюлю пасту.
– А как правильно варить пасту?
– Ну, это вообще основа всего! Как же ты кормишь своего fidanzato[1], если не знаешь, как варить пасту!
– Ну, я знаю, что надо варить не до готовности, аль денте.
– Прежде всего, надо знать количество воды. Берешь всегда большую кастрюлю, пасте нужно пространство, иначе все слипнется. Если ты варишь 500 г пасты, тебе нужно 4 литра воды!
– Ничего себе!
– Наполняешь кастрюлю холодной водой на 2/3. Накрываешь крышкой и доводишь воду до кипения. С крышкой быстрее закипит. И ни в коем случае не соли сразу, соль разъест твою кастрюлю. Вот закипело – добавляй столовую ложку – полную! – крупной морской соли. Выкладывай пасту и перемешивай. И не ломай! Ни в коем случае не ломай длинную пасту, подожди полминуты и осторожно протолкни ложкой. Твое дело перемешивать, а не ломать. Мешай каждые две минуты. Ну, а потом смотри, как ты хочешь сварить, если в насыщенный соус, то вари меньше, чем написано на упаковке, все дойдет в соусе. Вот как у нас, – и синьора Валентина достала дуршлаг, вывалила туда пасту, хорошенько встряхнула несколько раз, и опрокинула дуршлаг обратно в кастрюлю, вылила туда соус из сковороды. Прежде, чем все перемешать, она всыпала небольшую горсть сушеного орегано, подмигнув Саше.
– И огонь не убавляй, если сильно будет кипеть и выплескиваться из кастрюли, то чуть-чуть убавь, но лучше не надо. Поэтому и наполняем на 23. И никакой холодной воды, никакого масла в кастрюлю с пастой. Если все сделаешь правильно, то паста будет вкусной. Ну, теперь пара минут, и можно есть. Иди, достань бокалы в шкафу, – кивнула она в сторону комнаты.
Саша достала бокалы, а синьора появилась с двумя тарелками пасты, еще раз вышла на кухню и вернулась с бутылкой белого вина.
– Я не весь соус использовала, отолью остатки тебе в баночку, пасту сваришь и покормишь вечером своего fidanzato. Взяли моду по ресторанам ходить. Что может быть лучше домашней пасты!
Саша согласилась, уплетая за обе щеки и запивая приятным простым столовым вином.
– А он что сюда приехал-то, по работе? Смотрю, ты все одна.
– Да, пригласили консультантом по одному делу.
– Важное, наверное, дело?
– Убийство. Читали, наверное, в газетах, убили пожилую женщину, синьору Марию Маддалену.
– Mah! – Всплеснула руками синьора Валентина. – Конечно, читала. Настигло ее возмездие. Ох, поздно, но настигло!
– Возмездие? Вы о чем? Вы ее знали?
– Это нынешние уже не помнят, а мое поколение ее хорошо помнит, гремело это дело по всей Генуе.
– Какое дело?
– Шоколадное.
– Рассказывайте! – Саша отставила в сторону пустую тарелку. – Почему шоколадное?
– Ох, давно это было… Я тогда совсем девчонкой была, школьницей, но хорошо помню, ничего подобного у нас не случалось никогда. В конце 50х, Мария Маддалена еще молодая была. Муж ее, Альфонсо, был капитаном, ходил в Америку на круизном корабле, Costa Grande, у них была маленькая девочка. Ирма. Как сейчас помню, тихая была девочка, хорошенькая, куколка. Они тут недалеко жили, через две улицы. Но и Мария Маддалена была хороша, вся улица оглядывалась, когда она проходила. Нельзя таких красавиц одних оставлять надолго! Это потом мы узнали, что она тосковала одна и ходила в элитный бордель.
– Кудаааа???
– В Генуе тогда их было много. У Марии Маддалены были богатые родители, ни в чем ей не отказывали, одевали, как из журнала. Ну, и в бордель она ходила в дорогой.
– Женщина в бордель?
– Представь себе, и такое было. Нет, это не публичный дом, туда приходили знакомиться, ну, и комнаты для утех были.
– Я уж решила, что она была проституткой.
– Puttana? Ну да, она ею и была, а кто ж она после этого.
– Я в смысле по профессии.
– А-а, нет, она чисто для удовольствия, – покачала головой синьора Валентина. – Нельзя таких красавиц одних оставлять, мама тогда постоянно это повторяла. Всегда говорила, что не доведет это до добра.
– Ну, а дальше?
– А дальше она познакомилась с двумя студентами. Те поняли, что дамочка богатая, и решили ее ограбить. Один вроде подрабатывал у дяди-аптекаря, принес яд, начинил им шоколадку – тогда трудно было купить хороший шоколад.
– Зачем???
– Думали, съест, станет ей плохо, а они снимут часы, и драгоценности. Они немного яда положили, уверены были, что оклемается. Ну, так на суде говорили. Нам, детям, газеты не давали. Но взрослые разговоры мы слышали, об этом все тогда шушукались.
– А она?
– А она положила в сумочку и унесла домой. И угостила дочку.
– О, Боже!!!
– Бедная девочка умерла на глазах матери, ее не смогли спасти. Тогда это дело и прозвали шоколадным.
– И что же дальше было?
– Студентов нашли, посадили, суд был громкий. Муж, когда пришел с моря, разводиться не стал, но жил отдельно, так никогда и не вернулся к жене. Один из студентов вроде сбежал, но его поймали.
– А потом?
– А это все. Наверное, отсидели свой срок эти студенты. Это ж в 50х было, сейчас никто уже и не помнит о той истории.
– А как их звали?
– Ну, этого я не помню, сколько лет прошло. Может, в архивах газеты сохранились.
– А Мария Маддалена?
– Она вскоре продала квартиру и съехала в другую часть Генуи, я больше никогда ее не видела. Писали, еле пришла в себя, плакала, переживала, мудрено ли, своими руками дочку отравить! Но потом вроде пришла в себя. У нас шептались, что студенты не причем, что она сама от девочки избавиться хотела, а они из любви признались, околдовала она их своей красотой. Но в любом случае ведь они подельники, да?
– Да, в любом случае. Поэтому вы и сказали про возмездие?
– Не только поэтому. Ее вина во всем, как не крути. Не связалась бы с этими парнями при живом-то муже- ничего бы и не было!
* * *
Синьора Валентина раз в неделю делала пасту так, чтобы хватило дней на десять, мало ли что! И Саша вернулась домой на этаж ниже с баночкой соуса и увесистым свертком спагетти ручной работы. Первым делом она позвонила Никколо и рассказала обо всем, что поведала ей соседка.
Карабинер заинтересовался, но посетовал, что никакие архивы не хранят информацию столько лет, единственная возможность – поискать старые газеты в городском архиве, тем более что они могли быть оцифрованы. Он постарается договориться в архиве и
