Рыбкина на мою голову - Алекс Коваль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Припарковавшись и выйдя из машины, поднимаюсь на свой этаж. Только сейчас понимаю, что ключей-то у меня нет. Я их попросту отдал этой рыжей занозе. И что? Где она с ними шляется?
Так, на крайний случай вызову слесаря. Но домой жесть, как хочется. Может, эта ходячая беда и не уходила никуда? В квартиру к себе она все равно не попадет. А вот ко мне…
Задумавшись об этом, дергаю за ручку входной двери, и та с легкостью поддается. Так, чует мое сердце, что спокойствия мне не видать и сегодня.
Захожу внутрь. На удивление, стоит тишина. Но тут из гостиной доносится звук работающего телевизора. Я прохожу прям как есть и наблюдаю картину: девушка, свернувшись калачиком, уснула на моем диване под мультики идущие по телеку.
Ну, милота, ни дать ни взять. Аж зубы от злости сводит! Сорвала мне сделку с фирмой, за которой я, как курица-наседка, почти полгода носился, и спит. Она спит, твою мать!
– А ну проваливай с моей жилплощади! – рявкнул я и прошагал к телевизору, выдернув провода из розетки. Экран скрипнул и погас, Рыбкина вздрогнула, открывая свои заспанные глаза.
– И чего так орать? – проворчала, поднимаясь и потирая глаза. – Какой сейчас час? – спросила как ни в чем не бывало, поправляя разметавшиеся волосы девчонка.
Не будь я так зол, может, даже оценил бы ее искушенным мужским взглядом. Но сейчас же...
– Ты не слышала меня, Влада? – упер руки в бока и стою, жду от нее активных действий, сверля взглядом дыру в ее пустой рыжей голове. – Я сказал, марш отсюда! И чтобы вообще мне на глаза не попадалась больше!
– Слышала, я, слышала, не надо ругаться, – бубнит обиженно это великовозрастное дитя.
– Не надо? Не надо?! Да ты сорвала сделку года! О чем ты вообще думала, когда врывалась в кабинет?!
– О том, что очень хотелось домой! И не надо делать меня виноватой во всех ваших проблемах! – подскочила с дивана заноза и, крутанувшись на пятках, уставилась на меня, складывая свои худенькие руки на груди. Воинственный ежик прям, еще и пыхтит.
– Единственная моя проблема – это ты, Рыбкина! Я с тобой скоро просто еб... – чуть не выдал совершенно неприличное слово, не допустимое для зеленых ушей малышки Рыбкиной, и вовремя заткнулся, прикусив язык.
Вот обматерить бы ее хорошенько, чтобы впредь знала свое место в моей, блин, жизни! Но язык не поворачивается крыть трехэтажным матом, смотря на эти надутые полноватые губы карамельного цвета и алые то ли от смущения, то ли от злости щеки.
Поэтому просто рявкаю:
– Вон! – махнув в сторону двери. – Скройся!
– Ключи! – не осталась в долгу Влада. – Я сквозь стены ходить не умею!
Я прошагал к комоду, схватил из ящика еще одну связку ключей от ее-моей квартиры. Со звоном и грохотом кинул их на поверхность стола и стал ждать ее благополучного “отчаливания” из моего дома. Лучше, конечно, из жизни.
Влада, топая, как маленький слон, подлетела, зло зыркнула на меня снизу вверх и, подхватив ключи, улыбнулась:
– Мерси, дядя Паша! – присела, придерживая пальчиками джинсы по бокам, словно юбку, и вышла из квартиры, прихватив свой рюкзак, на прощание долбанув дверью так, что, кажется, вся многоэтажка вздрогнула.
Я тут же запер дверь, чтобы, не дай бог, она подумала вернуться. И наконец-то выругался, выплескивая в тишину квартиры весь накопившийся за эти пару дней мат. Так изощренно крыл, что, кажется, мебель жалобно заскулила.
Влада
– Бу-бу-бу, да бу-бу-бу! – летела я, чеканя шаг, по лестнице вверх, передразнивая этого ужасно нервного мужика.
Подруга моя школьная – Филимона или более известная как Филька – точно сказала бы, что ему женской ласки и внимания не хватает. Припечатала бы одним таким крепким словечком: недот… кхм. Вот только сомневаюсь я, что такой, как Жаров, живет праведным монахом. Наверняка у него там целый гарем! Ну и чего тогда такой нервный? На бедную, несчастную меня чего сорвался?
Нет, я конечно, милейшей души человек: зла долго не держу, мстить не «мстю», но конкретно сегодня было капец, как обидно! За то, что мало того, что наорал и из квартиры выставил, как блохастого щенка, так еще и виноватой во всех смертных грехах сделал! Ладно, объективно, я тоже хороша. Но, с другой стороны, я же не виновата, что вечно влипаю в какие-то неприятности! Столица, она такая – опасная и слишком искушающая юные неокрепшие умы. Неприятности на каждом шагу поджидают, ну, и что теперь? Не ходить к ним, что ли? К неприятностям этим?
Нельзя. Как котенок Гав говорил:
– Они же ждут!
Бли-и-ин.
И про ключи от смежной двери спросить забыла. Вот как чувствовала, что надо было бежать и делать дубликат, пока была возможность. Сам ведь не даст. Он злюка. А еще жадина, каких поискать надо! Времени, внимания и дивана ему своего жалко стало с электричеством.
Залетев домой, первым делом, скидывая кроссовки и рюкзак, поскакала к холодильнику. К тому, который, к огромному моему сожалению, за время моего отсутствия никто не заполнил.
Вздох сдержать не получилось.
Прав был папа, когда говорил, что мне до самостоятельной жизни, как пешком до Берлина. В теории возможно, но на практике крайне сложно.
Пришлось забросить в рот пару пресных крекеров и запить водой, а потом собираться и топать в ближайший супермаркет. Есть хотелось, жуть как. Еще днем. Сейчас же я уже просто была на грани голодного обморока.
Будучи “ в гостях” и пошарившись в холодильнике Паши, я, на свое счастье, не решилась устроить себе пышную трапезу. Хотя чего там только не было! Но, думаю, узнай папин нервный друг, что я не только на его диване полежала и телевизор посмотрела, но еще и поела из его тарелки его вилкой его продукты, вообще бы озверел! Поэтому сейчас была даже счастлива, что удержалась.
Зато до супермаркета долетела, как спринтер до финиша. А в магазине сгребала в корзину все, что можно и что нельзя. Преимущественно, конечно, каши, хлопья и полуфабрикаты, которые не требовали при приготовлении сильных энергозатрат и моего драгоценного времени.
Тут же открыла шоколадку и, пока гуляла между полок, с удовольствием
