В стране Черного Лотоса - Леонард Карпентер

Чтобы крепко схватить и удержать руки противника, Конану пришлось выпустить кинжал. Но вскоре, сжимаемые его могучей хваткой, разжались и руки убийцы с красной повязкой. Некоторое время зрителям все еще казалось, что, находясь наверху в этом узле из двух тел, разведчик-убийца одерживает победу. Но мало-помалу всем стало понятно, что его спина все сильнее прогибается самым неестественным образом. Упершись в землю плечами и головой, зажав ноги противника железными клещами своих ног, Конан продолжал давить. Вот уже гримаса боли исказила лицо его противника, в какой-то момент он был бы рад сдаться, но ни единого звука уже не могло вырваться из передавленного горла. Еще несколько мгновений безумных конвульсий, и вдруг в тишине раздался короткий громкий хруст. В этот миг воин с красной повязкой вздрогнул и затих.

С трудом разжав руки, киммериец сбросил с себя неестественно согнутый труп и, превозмогая боль, встал на ноги. Полная тишина повисла над фортом. Молчали не только солдаты, но и офицеры, прибежавшие на шум поединка да так и застывшие, не в силах оторвать взгляда от схватки двух настоящих бойцов.

Оглядевшись и убедившись в том, что больше вокруг нет желающих помериться с ним силой, Конан медленно подошел к Сарии и, обняв ее, поцеловал в подставленные губы. Хотя и без этой демонстрации прав на девушку вряд ли кто-нибудь из присутствовавших посмел бы прикоснуться к ней.

Взглядом заставив толпу расступиться, Конан взял Сарию за руку и пошел к выходу из форта в сопровождении своих друзей.

— С этой минуты будь трижды осторожен, — негромко сказал Бабрак. — Ты теперь враг Красных Повязок, а они готовы уничтожить любого, поднявшего руку на кого-либо из их банды.

— Действительно, Конан, — невесело усмехнулся Юма. — Тебе обязательно нужно было убивать его при всех? Вряд ли я теперь могу считать себя в безопасности, числясь твоим другом.

Завернув за угол казармы, все четверо ускорили шаг.

— Драки было не избежать, если я хотел спасти жизнь Сарии. А теперь каждый, кто захочет причинить ей зло, будет знать, что ему придется иметь дело со мной. — Конан вел компанию к воротам внутреннего частокола. — Мы можем снять домик в деревне у форта, где живут офицеры со своими женами. — Он положил руку на плечо Сарии и добавил: — Нравится или не нравится тебе это, девочка, но мы снова вместе. Только не волнуйся, я обещаю, что не трону тебя против твоей воли.

Сария аккуратно взяла его раненую ладонь в свои руки и сказала:

— Бедный мой, раненый король-мангуст. Ничего, мы это вылечим в два счета. — Глаза девушки встретились с глазами киммерийца. — Во всей Вендии нет воина сильнее и благороднее тебя, Конан. И поверь, я сумею доказать тебе свою благодарность.

ГЛАВА 4. СЕРЕБРЯНЫЙ БАССЕЙН

Удар гонга эхом прокатился по аркам и отразился от колонн одного из залов королевского дворца. Стражник с алебардой дождался легкого кивка короля и только тогда растворился в полумраке завешенной тяжелыми портьерами входной арки. Через мгновение генерал Аболхассан, о чьем визите и сообщил удар гонга, неохотно вошел в зал.

— Ваше Величество, новости, которые я хотел сообщить вам, не столь уж важны. Я не знал, что вы… э-э… заняты. Если вам будет угодно, я могу зайти попозже…

— Ни в коем случае, генерал! Я требую, чтобы вы остались. — Йилдиз обратился к посетителю со своего ложа в центре зала, где он полулежал в компании двух Жен из своего гарема. — Проходите и рассказывайте о вашем деле.

— Повелитель, я только хотел сообщить данные разведки из Вендии, они связаны с последней неудачей Улутхана… Но это вовсе не так срочно и может подождать. — При взгляде на то, как отдыхает король, генерал смутился и потупил взгляд.

Ложе короля представляло собой тонкий матрас, обтянутый бархатом, который плавал по широкому, наполненному ртутью бассейну с бортиками, отделанными мрамором. Сверкающий металл, по глади которого не пробегала ни единая полоска ряби, без труда удерживал на плаву матрас с королем и двумя его женами, лежащими одна рядом с ним, а другая в его изголовье. На обеих оставалось куда меньше одежды, чем положено женщине из королевского гарема перед глазами постороннего мужчины. Но ни одна из женщин не сделала ни единого движения, чтобы укрыть свое почти обнаженное тело. Они словно не заметили появления в зале генерала и продолжали ласкать Йилдиза как ни в чем не бывало. К счастью, король все-таки удосужился прикрыть срам шелковым покрывалом.

— Не смущайтесь, Аболхассан. Мне ваше присутствие ни в малейшей степени не мешает. — Йилдиз слегка повернул голову, обращаясь к генералу. — В конце концов, мне так часто приходится заниматься сразу несколькими делами… Что поделаешь — таково бремя власти. Да что вам объяснять… У вас у самого дел по горло… Так что садитесь и угощайтесь вином, если желаете.

С этими словами король подтолкнул к генералу золотой поднос с хрустальными чашами и кувшином. Поднос легко заскользил по неподвижной серебристой глади бассейна, неторопливо крутясь, пока не уперся в стенку.

— Благодарю вас, господин. — Аболхассан сел на мраморную скамейку у края бассейна и даже не протянул руку к подносу. — Я буду краток, повелитель. Из форта Шинандар сообщают, что наш рейд в джунгли не достиг своей цели — Верховный Шаман Моджурна жив. Солдаты прервали какой-то зловещий ритуал в его логове, но мерзавец сбежал не то при помощи хитрости, не то — своих заклинаний. — Говоря все это, генерал старательно рассматривал узор на мраморной плитке у себя под ногами. — К сожалению, господин, следует ожидать, что зловредное влияние этого колдуна на мятежников сохранится, а следовательно, они и дальше будут упорствовать в неразумном сопротивлении власти Вашего Величества в Вендии. Прискорбно, но это так, господин. И большое спасибо за то, что вы меня выслушали.

Аболхассан встал, чтобы уйти, но был остановлен голосом Йилдиза:

— Рейд в джунгли, вы сказали?.. Это не тот, что мы наблюдали в тот день сквозь волшебное окно Улутхана?

Генерал неохотно повернулся и кивнул:

— Да, Ваше Величество, это был тот самый рейд, которым командовали два наемных сержанта — Конан и Юма. — Аболхассан даже не предполагал, что говорить под бесстыдным взглядом королевской наложницы, продолжавшей ласково поглаживать живот своего господина, может быть так трудно. — Он прокашлялся и добавил: — Это была моя ошибка, господин. Я должен был назначить командиром кого-нибудь из офицеров-аристократов.

— Конан — да, северное имя. Если не ошибаюсь, он из Асгарда или Ванахейма… — Йилдиз устроился поудобнее на своем ложе, напомнив генералу единственного петуха, живущего в переполненном курятнике. — Но какое впечатляющее зрелище — этот варвар в бою! Нам не хватает здесь при дворе некоторой доли этой дикой свирепости и храбрости. Нужно вдохнуть боевой дух в наших придворных. Знаете, генерал, у меня частенько возникает ощущение, что евнухи в большинстве своем не очень-то пылко поддерживают нашу южную кампанию. Вам это не приходило в голову? Да и некоторые аристократы и придворные, и к тому же их старшие жены тоже зачастую неодобрительно высказываются об этой войне. Ну что ты будешь делать, если даже в собственном дворце царит уныние и не чувствуется боевого азарта!