Спецотдел «Русский легион» - Валерий Карышев

– Да, почти год, – кивнул Кубик.

– А тебе форму терять нельзя, – усмехнулся Сова. – Поэтому бери вот эту игрушку, пацаны будут для подстраховки. И как встретишься с Бобром, так сразу его и… Понял меня?

– Кончать? Бобра?

– А что делать остается?

– Может, информацию какую скачать у него? – оживился Кубик.

– А ты не боишься, что его уже опера ждут с информацией? Так что, брат, поторопись! Ладно, хватит базарить, – Сова встал, – бери ребят, садитесь в тачку, езжайте к дому, где Аслан живет, и аккуратненько встаньте около тачки Бобра. Как только он выйдет, езжайте за ним. Сразу не валите, выберите место поспокойнее, желательно пустырь, там и сделайте дела. Машину сожгите. И чтобы все было тип-топ! Понял меня?

– Конечно, – кивнул Кубик обреченно.

– Кстати, а у тебя все нормально там было? Говорят, потом менты в баню приехали… – Сова пристально посмотрел в лицо Кубику. Тот от напряжения даже вспотел.

– Менты? Когда они приехали? – спросил он.

– Мне банщики сказали, – Сова не отводил взгляда от глаз Кубика.

– Но я уехал, никого не видел…

– Ладно, гуляй, парень! Пацаны, – громко произнес Сова, обращаясь к ребятам в соседней комнате, – поезжайте с Кубиком!

Контрольный выстрел

Афанасий Бобров продолжал сидеть на чердаке, время от времени поглядывая на часы. Время приближалось к двенадцати. Отложив термос, Афанасий сконцентрировал внимание на выходах из подъездов, внимательно наблюдая за ними через оптический прицел. Он переводил взгляд с двери на дверь. Кроме этого, он просматривал все подходы к подъездам. Теперь ему необходимо было заметить, когда подъедет машина охраны. Время от времени он откладывал винтовку в сторону и закрывал глаза, резко открывая их через несколько секунд. Это был хороший прием снайпера, который Афанасий знал со времени «горячих точек».

Наконец во двор медленно въехали два одинаковых черных джипа «Мерседес» с тонированными стеклами. Приехала охрана чеченского авторитета. Джипы расположились по обе стороны от выхода из первого подъезда. Проверив правой рукой крепление глушителя, Афанасий погладил ствол винтовки, как бы поощряя оружие перед выстрелом, приложил глаз к объективу оптического прицела, наведя мушку на подъезд. Теперь необходимо дождаться момента…

Вскоре Афанасий увидел, что двое охранников вошли в подъезд. Машинально взглянув на часы, Бобров прикинул – по всей видимости, минут через десять чеченец выйдет из подъезда.

Время текло очень медленно. Афанасий уже начал волноваться. Наконец, он увидел, что один из телохранителей вышел из подъезда и, осмотревшись по сторонам, приоткрыл дверь. Наступил решающий момент. Он быстрым движением взвел курок и, затаив дыхание, положил палец на спусковой крючок.

Вскоре из подъезда вышел высокий чеченец, рядом с ним шла женщина с черными волосами, – скорее всего, жена Даудова, – и второй телохранитель. Теперь самое главное было – не волноваться. Наведя перекрестье прицела на голову чеченца, Афанасий медленно нажал на спусковой крючок. Сразу же после первого выстрела он быстро переместил прицел немного ниже и нажал спуск второй раз. Теперь пуля должна была попасть в грудную клетку. Два выстрела – это фирменный его почерк.

Афанасий увидел, что чеченец стал опускаться на асфальт. На голове у него появилась красная точка. Телохранители сразу засуетились и забегали в разные стороны. Женщина, обхватив простреленную голову мужа, стала громко плакать и кричать.

Бобров спокойно отложил винтовку в сторону, вытащил из сумки пистолет, положил его в карман спецовки, взял свой чемоданчик, в котором заранее были сложены отвертки, плоскогубцы, провода – все необходимое для ремонта, и направился к выходу с чердака. Через несколько секунд он уже стоял у лифта. Нажав кнопку вызова, он ждал.

Страх, что чеченцы могут вычислить его и ждать у подъезда, охватил Афанасия. Он чувствовал, что с ним что-то должно произойти. Одной рукой он крепко сжимал в кармане рукоятку пистолета.

Спустившись вниз, Бобров быстро вышел из подъезда и бросил взгляд на дом напротив. К этому времени зеваки уже толпились у подъезда, где, вероятно, все еще лежал застреленный чеченец. Не спеша Афанасий направился к углу дома, где стояла его машина. Он уже почти подошел к ней, как неожиданно увидел, как с противоположной стороны к нему приближаются двое оперативников. Афанасий сразу узнал их. Это были Губин и Луконин. Он сразу понял, что его кто-то «сдал». Необходимо было срочно принимать решение. В конце концов, у него ствол в левом кармане и второй ствол прикреплен к ноге… А вдруг они не одни?

Афанасий полез в карман, но Губин громко произнес:

– Бобров, только без глупостей! Дом окружен!

Афанасий остановился и стал ждать, пока к нему подойдут оперативники. Через несколько секунд на него надели наручники…

Последнее задание

Кубик с ребятами быстро неслись по направлению к дому, где жил чеченский авторитет. Вскоре они уже въехали во двор.

Кубик сидел на переднем сиденье и давал указания водителю, куда ехать.

– Ты давай туда, на угол дома! Скорее всего, он там свою тачку поставил!

Машина направилась к углу дома. Тут Кубик неожиданно закричал:

– Тормози!

Он увидел, что около машины Боброва стояли два оперативника, те самые, которые были у него в бане.

– Все, «сгорел» Бобер! – сказал Кубик.

Шланг, сидящий за рулем, резко затормозил.

– Интересно, они нас заметили? – спросил он.

– Пацаны, что делать будем? – проговорил Кубик.

– Может, отдобьем Бобра? – предложил Хобот.

Шланг пожал плечами:

– А если они не одни? Если здесь СОБР?

– Если бы здесь СОБР был, то Бобра вязали бы собровцы. А тут двое оперов!

– Откуда они узнали? – спросил Хобот.

– Может, кто-то сдал… А может, случайно напоролись. Ладно, Сова разберется!

– Так что делать? – снова спросил Хобот.

– Давай звони Савельеву, спросим у него.

Хобот быстро достал мобильный телефон и набрал номер Савельева.

– Алло, Сова, это я… Здесь такая канитель – Бобра менты приняли… Что делать будем?.. Понял тебя.

Положив трубку, он обратился к Кубику:

– Кубик, иди – вали Бобра! Папа сказал, чтобы ты его завалил.

– Да меня ведь повяжут! – воскликнул Кубик.

– Не волнуйся, мы тебя отобьем! Он не должен остаться живым.

Кубик онемел. Теперь у него было два варианта – либо его застрелят оперативники, либо его шлепнут его же ребята – Хобот или Шланг.

– Ладно, давай скорее, времени нет! Быстро иди исполняй, сейчас Бобра закрывать будут!

Кубик быстро вышел из машины и направился в сторону Боброва с операми. Он увидел, что те удивленно смотрят на него.

– Бобер, крыса, сука! Получай! – закричал Кубик и, выхватив пистолет, почти наугад стал стрелять. Он видел, что один из оперов выхватил пистолет и тоже стал стрелять. В этот момент он почувствовал сильный удар сзади… Кубик стал медленно опускаться на землю. В последний момент перед его глазами промелькнули лица Хобота и Шланга, которые на полной скорости уносились на «Жигулях» прочь.

– Сволочи, предали, падлы… – сквозь зубы шипел Кубик…

Смерть опера

Сергей Губин держал одной рукой Боброва, другой вытаскивал из кармана наручники, чтобы пристегнуть Афанасия к машине. Тут он увидел, как неподалеку резко затормозила машина. Это была «девятка» с тонированными стеклами. Из автомобиля вышел парень. Сергей узнал его – это был Кубик.

Сергей переглянулся с Лукониным. Они не понимали, как этот парень, которого они не так давно склонили к сотрудничеству с ними, идет к ним вот так открыто. Но дальше события развивались еще более неожиданно. Кубик вдруг вытащил пистолет и с криком стал целиться в Боброва. Прозвучали выстрелы.

Губин от неожиданности закрыл глаза. Он заметил, как Бобров старался увернуться в сторону. В это же время на землю рухнул Луконин.

– Серега, кажется, меня зацепило… – услышал Губин слова Луконина. Из отверстия в его груди тонкой струйкой текла кровь.

Губин взглянул на Кубика. Но тот тоже уже падал на землю. Оперативник понял, что те, кто ехал вместе с Кубиком в машине, подстрелили ненужного свидетеля.

«Девятка» резко тронулась с места и исчезла. Губин остался один на один с Бобровым. Афанасий как-то съежился. Сергей молча достал пистолет, посмотрел на Афанасия и проговорил тихо:

– Ну, все, Бобер! Тебе крышка! Из-за тебя погиб мой друг и напарник! – Сергей взвел курок «макарова». Но тут Бобров неожиданно произнес:

– Погоди, опер, не стреляй! Я свой!

От неожиданности Сергей остолбенел.

– Свой, свой, я работаю под прикрытием, внедрен в группировку Савельева! – продолжал Бобров.

Губин не мог произнести ни слова. Но Афанасий понимал, что его слова нуждаются в подтверждении.

– Поверь мне, опер, я свой, свой! – повторял он.

– Кто у вас начальник, как его фамилия? – наконец обрел дар речи Сергей.