Второй клык (СИ) - Васильева Алиса

— Что? — глухо спросил мужчина.

— Намажь, пожалуйста, я сама не достаю, — я повела плечом, еще ниже откидывая расшнурованный ворот свитера.

Это надо очень постараться, чтобы не достать до собственного плеча, но мужчины в таких ситуациях напрочь теряют способность мыслить. Можно любые небылицы плести.

Омега нерешительно подошел ко мне, и я, ободряюще улыбаясь, протянула ему баночку Валхи. Пришлось повернуться к Плаксе лицом, и теперь я смотрела в глаза ему, а не его отражению. Несчастные глаза несчастного омеги. Который за всю свою жизнь впервые получил возможность прикоснуться к женщине.

Азарт, толкнувший меня на эту выходку, улетучился, уступив место стыду. Но теперь оставалось только молчать, слушая, как участилось горячее дыхание Плаксы, и ощущая осторожное прикосновение его пальцев к своей коже. И это, кстати, было довольно-таки приятно. Я неожиданно поймала себя на том, что мне хочется продолжения.

Наши глаза снова встретились, и я вдруг поняла, что Плакса думает примерно о том же.

Я и омега? Вся абсурдность ситуации дошла и до него.

Плакса отскочил от меня, как ошпаренный. Выглядел омега так, словно на него только что разом набросились все монстры Призрачного Леса. Надо было, конечно, его как-то успокоить, но меня разобрал смех. Более нелепую ситуацию и придумать трудно.

И я расхохоталась. Омега посмотрел на меня то ли с испугом, то ли с недоумением, но решил за благо исчезнуть, даже не попрощавшись.

Я упала в кресло, продолжая содрогаться от смеха. Плакса унес и баночку с мазью! Не то чтобы она была мне нужна, укус затянется и так, но теперь он должен будет ее вернуть! Вот интересно — сам принесет или подкинет под дверь?

Я понемногу успокоилась. В целом вышло забавно. Но Плакса сам виноват — нечего было корчить из себя «я бы и напрягаться не стал». Ну-ну. Мгновенно вспыхнул, как сухой лес. Я, конечно, тоже хороша. Чего меня-то так развезло?

Во мне все еще оставалось чувство вины, словно обидела беззащитного щенка, но с другой стороны, теперь этому омеге хоть есть о чем помечтать. В том, что я стану героиней его снов и фантазий, сомнений не было. Он крепко попался.

Пора бы и мне спать. Я с удовольствием приняла теплую ванну — кран, кстати, действительно потек — и застелила кровать новым постельным бельем. Где только Валха его откопала?

Завернувшись в теплое одеяло, я размышляла о предстоящих делах. Тут, во Втором Клыке, хорошо. Не настаивай Кайрен на моем замужестве, было бы и вовсе чудно. Но пожалуй, нужно подстраховаться. Надо как-то выбраться в город и продать серьги, вернее, одну из них. По местным меркам они стоят целое состояние.

Джей, если и заметила мои серьги, то виду не подала. А может, просто не догадывается, сколько они стоят. Откуда ей знать? Тут таких камней, наверняка, и не видели никогда. Виктор специально заказывал их мне у какого-то известного человеческого ювелира.

Даже жалко немного продавать такую красоту. Но деньги мне понадобятся и тут, и уж тем более — если снова придется бежать. Хорошо бы все-таки остаться, потому что жить среди людей не хотелось. Волк без стаи — ничто.

Так что надо сделать все, чтобы стая приняла меня. И надеяться, что Виктор никогда меня не найдет. Ведь это возможно. Все может получиться.

Я закрыла глаза, погружаясь в приятный сон. И сон этот был о странном омеге Плаксе. Правда, в этот раз вел он себя куда решительнее и настойчивее. Мне понравилось.

ГЛАВА 8

Плакса

Она надо мной посмеялась. Заманила в ловушку, выставила дураком и от души посмеялась. Не то чтоб меня впервые в жизни ткнули носом в мою никчемность, но так больно давно не было. Даже и не знаю, почему.

Хотя знаю, конечно. Потому что она — девушка, которую я спас. Несмотря на то, что все считают мои действия редкостной глупостью, в глубине души я собой горжусь. Пусть я и не совершил ничего героического, но без меня Эния замерзла бы в Лесу. Я ведь заслуживаю благодарности. Хотя бы немного?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И только когда глупая обида немного схлынула, я понял, что она не знает. Кайрен не посчитал нужным рассказать Энии, кто принес ее из Леса. Я для нее — обнаглевший омега, вздумавший дерзить. И ведь если подумать, поначалу она вела себя со мной довольно мило. Приветливо заговорила, не стала расспрашивать о моем прозвище. Выходит, я сам все испортил. А что было делать? Объяснять Энии, поджав хвост, что я не то что на ее внимание, я вообще ни на какую женщину рассчитывать не могу? Что мне, напрягайся или нет, до нее как до луны? Что будь у меня хоть малейший шанс, я бы ради нее наизнанку вывернулся?

Она и так все это поняла.

А у меня теперь от запаха этой проклятой мази до конца жизни будет мозги сносить от возбуждения. Вот и сейчас накатило. Образы, которые услужливо рисовало мое разгулявшееся воображение, заставляли тело реагировать так, что сил сопротивляться не было никаких. Остаток ночи я провел, регулярно срываясь в океан удовольствия, щедро перемешанного со жгучим стыдом.

Утро я встретил в прескверном настроении. Надо было идти к Энии, чтобы хоть мазь ей вернуть. Чувствовал я себя, как последний дурак. Может, не ходить? И что? Подождать, пока Эния обратится к Кайрену по поводу текущего крана? Все равно придется идти.

Я медленно поднялся на четвертый этаж. Обычно мы пользуемся лифтом только когда нужно поднять или спустить что-нибудь тяжелое, так что вчерашняя поездка с Энией была исключением из правил. Если у них в Клыке по-другому, то они явно богаче нас. Что неудивительно. Второй Клык один из самых бедных и холодных во всей Цепи.

Но как я ни тянул время, до квартиры Энии все-таки дополз. Вот и хорошо, что тут снова кто-то живет. После смерти отца Кайрен предложил мне вернуться в бывший дом, но я отказался. Во-первых, четвертый этаж — для элиты стаи, а во-вторых, квартира слишком большая для одного. Совершенно неподходящий вариант для омеги, не имеющего никаких шансов завести семью. Кайрен назвал меня упрямым бараном и запер квартиру. А теперь здесь живет Эния. Вот и хорошо. Я рад.

Я постучал, от всей души надеясь, что Энии нет дома. Ага, как же.

Девушка открыла почти сразу. В ее изумительных глазах плясали веселые искры.

— Мазь принес? — спросила она, так как я язык проглотил.

— Да.

Было ужасно стыдно. И за вчерашнее, и за свои ночные фантазии, хотя о них Эния, слава Великой Стуже, знать не могла.

— Кран починю? — буркнул я.

— Как мило, что ты все еще хочешь мне помочь, — насмешливо проворковала девушка, — ты вчера так внезапно ушел, что я уже и не надеялась тебя снова увидеть.

Издевается, зараза.

— Слушай, мне не нужны проблемы с Кайреном и нужны деньги, — зачем-то пустился в объяснения я.

— Какой ты, оказывается, жадный, — Эния посторонилась, пропуская меня, — говорят, стая совсем недавно вернулась с очень удачной охоты, так что денег все заработали достаточно.

Я понимал, что она сейчас не пытается меня поддеть. Скорее всего, просто ничего обо мне не знает. Но не реагировать не получалось.

— Я не охотник, — резко ответил я.

Эния улыбнулась, приняв мои слова за шутку.

— Все мужчины охотятся, — покачала она головой.

— Я не мужчина, — я тысячу раз повторял эту фразу про себя, но сейчас, в тесном коридоре, рядом с самой красивой женщиной, которую мне доводилось видеть в своей проклятой жизни, эти слова дались нереальной болью.

Наблюдать за реакцией Энии я не стал. Развернулся и ушел. Прям как вчера. Ну хорошо хоть чужую мазь на этот раз с собой не прихватил. Уже прогресс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Что ж мне так плохо-то? Я ведь думал, что уже свыкся со своей ролью, и на тебе. Хотелось забиться куда-нибудь. И сдохнуть там. Ну или хотя бы напиться до потери сознания. Но нельзя. Потому что сегодня сход. Злить Кайрена своим отсутствием или пьяной рожей мне не стоит.

Так что я оделся, выбрался на улицу и до темных пятен перед глазами чистил снег вокруг дома. Сделал широкий выезд перед гаражом, там теперь можно гонки на тракторах проводить, откопал заодно и весь гараж, хотя необходимости в этом не было никакой, и поглядел вокруг, в поисках чего-нибудь еще, что можно было бы очистить от снега, потому что так и не отпустило.