Точка бифуркации - Борис Борисович Батыршин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Ну, русская экспозиция на выставке всё же присутствует, пусть и неофициально. – заметила Алиса. – И всё благодаря энтузиастам из «Русского технического общества». Размах, конечно, не тот, но и на том спасибо, хоть что-то привезли!
- Всё равно Корф не позволил бы продемонстрировать наши по-настоящему серьёзные достижения. – добавил я. – Секретность, сам понимаешь.
- Да я что, я так, для разговору…- вздохнул Яша и отвёл глаза от башни. – А всё же, обидно: могли бы всех этих французов и прочую публику на место поставить. Помнишь, как Георгий рассказывал про Марсель, как там встречали «Тавриду»? Весь город высыпал на улицы, шляпы вверх кидали, шампанское откупоривали – спасибо хоть фейерверк на радостях не устроили! А в Париже, да ещё на Всемирной выставке – да у меня фантазии не хватает вообразить, что бы тут творилось!
- Что верно, то верно. – не стал спорить я. – Только вот сейчас Георгию точно не до того, чтобы веселить публику, даже на таком солидном мероприятии. Война, понимаешь, не до развлечений…
Яша сплюнул. Алиса при виде такой невоспитанности поморщилась, но ничего не сказала. В конце концов, образ бесцеремонного, нагловатого дурно воспитанного янки, который мой спутник таскал на себе с момента возвращения из Нового Света, как раз и требовал чего-то в этом роде.
- Ладно, не вышло – и не надо. – резюмировал он. – Как-нибудь обойдёмся без сенсаций. А сейчас, пошли, что ли, поднимемся на башню? Там вон, какая очередь, а ведь нам ещё надо отдохнуть. Завтра раннего утра на вокзал, не забыли?
- Успеется, мон шер ами. – Алиса мило улыбнулась нетерпеливому спутнику. – Ваш багаж вместе со всем моим имуществом уже едет в Кале, сутки в запасе точно есть. Что до башни, то можете не волноваться - меня, как участницу выставки, пропустят без очереди.
Расписывая по шагам эту операцию, Корф предусмотрел для нас безопасный способ проникновения на территорию державы, с которой у Российской Империи уже который месяц официально шла война. Получив письмо барона, Алиса, не теряя ни минуты, дала нужные телеграммы, переговорила с заинтересованными лицами – по большей части, с французскими дельцами, имеющими коммерческие интересы по ту сторону Ла-Манша и парижскими репортёрами лондонских газет – и вскоре объявила о проведении в Лондоне показа новой коллекции своего модного дома. «Только модели, дебютировавшие на Всемирной Выставке в Париже, леди и джентльмены!» - обещали заголовки статей, посвящённых этому мероприятию, и не лгали. Нам же предстояло отправиться в Англию в качестве её сотрудников, а мощный радиопередатчик и кое-какие полезные мелочи, заранее доставленные курьерами Д.О.П. из Петербурга, ехали, тщательно спрятанные среди кофров, коробок и картонок с продукцией «Модного дома «Алиса» - так теперь именовалось заведение, которое она унаследовала от Вероники Клеймёновой. Прежняя хозяйка и основательница модного дома погибла в июле прошлого, 1888-го года от рук Геннадия Войтюка – экстремиста и главы террористической группы, состоявшей из выходцев из ХХI-го века. Впрочем, ему тоже не повезло – тяжело раненый, искалеченный, он был захвачен эмиссарами Д.О.П. и тайно переправлен в Россию для вдумчивого разбирательства[6].
- Но мы-то не участники выставки! – забеспокоился Яша. – Нам с Иваном, значит, очередь выстаивать? Так это часа три, не меньше…
И он кивнул на огромный хвост из посетителей выставки, протянувшийся между павильонов к подножию башни.
- Пройдёте со мной, как сопровождающие лица. И вообще, что вы, мсье Гершензон, там забыли? Башня и башня, не очень даже и высокая. В наше время там был довольно приличный ресторан, но сейчас до этого наверняка ещё не додумались. Спасибо, хоть подъёмник устроили, на манер то ли лифта, то ли вагончика фуникулёра – а то не хватало ещё карабкаться на такую верхотуру!
Над крышами кварталов, примыкающих к реке, над бесчисленными лодками, баржами, катерами, пароходиками, облепившими берега, повисли два гудка – первый протяжный, хриплый, второй короткий, отрывистый. Под кормовым свесом забурлил белопенный водоворот, в котором и мелькал мусор, комки водорослей и дохлые рыбёшки. Эльба, да ещё городской черте, где она на всём протяжении одета в набережные-пристани не может похвастаться чистотой своих вод.
Маленький буксир – чёрный, с жёлтой рубкой размером ненамного больше собачьей будки, и тонкой, с красной полосой посередине, трубой, из которой валила жирная угольная копоть – тоненько свистнул в ответ и отвалил от высокого борта. Пароход снова прогудел, коротко, отрывисто - и двинулся по судоходному фарватеру в сторону устья, мимо набережных, которых не видно было из-за пришвартованных разномастных посудин.
- Дядюшка Ганс, а что это за слово такое – «Слейпнир»? -спросил палубный матрос. Он только что закончил смазывать стоящую на полубаке буксира ручную лебёдку и присел отдохнуть на бухту троса. Орудия своего труда - жестянку с перетопленным китовым жиром и жгут из ветоши – матрос аккуратно пристроил между ступней. Не приведи Бог, опрокинешь – шкипер не одобрит. Может и затрещину отвесить, за ним не заржавеет…
- Я сам толком не знаю. – признался шкипер. – Моя младшая, она учится в женской гимназии, в пятом классе, говорила вроде, что-то про коня какого-то древнего то ли героя, то ли короля, только я не запомнил. Да и не всё ли равно? Вечно ты, Альберт, о всякой ерунде думаешь, нет бы делом заниматься!
«Слейпниром» назывался однотрубный грузопассажирский пароход, который их буксир только что оттащил от причальной стенки завода, принадлежавшего судостроительной компании «Howaldtswerke-Deutsche Werft». Здесь строили большие пассажирские и грузовые суда, спускали на воду броненосцы, крейсера и канонерки и для «Кайзерлихмарине», и по заказу других стран, от Бразилии до Китая - но «Слейпнир», насколько было известно шкиперу, подвергся на верфи лишь частичной модернизации. Поговаривали, что пароход перестроили по заказу флота Германской Империи - однако, сегодня на его корме развивался не военно-морской, а чёрно-бело-красный торговый флаг.
Шкиперу уже приходилось иметь дело с чем-то подобным– и тоже здесь, у достроечной стенки «Howaldtswerke-Deutsche Werft». В тот раз это было не
