Рыцарь из ниоткуда - Александр Александрович Бушков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больше всего это напоминало ад – и Сварог боялся подумать, что так оно и есть. Сознание вяло теплилось, и сам себе он казался песчинкой на дне колодца – над головой, чуялось, нависли неизмеримые выси, соразмерные расстояниям меж звездами, еще немного – и расстояние меж ним и голубым небом станет непреодолимым…
Он держался, отгоняя пытавшееся заползти в душу безумие. Повторял про себя: это наваждение, мираж, морок, ничего этого нет, а если и есть, не способно ни одолеть, ни проглотить, вот-вот рассеется, как дурной сон, время уходит, они сами говорили, что их время уходит…
Оказалось, он не брошен и не забыт – корявые, дергающиеся, хихикающие тени мелькали со всех сторон меж потоками и озерами дымящегося пламени, дразнили, смыкали круг, плясали на фоне багрового огня, вставали на рогатые головы, дразнились высунутыми языками – и все это в совершеннейшем безмолвии, можно и подумать, что оглох, если бы не долетал отовсюду этот многоголосый стон.
Тени отпрыгнули, прячась за пламенем, припадая к земле, дикий вой пронесся над склоном кратера, словно бы колыхнув повсюду пламя. Кто-то невероятно высокий, черный, неразличимый, окутанный крутящимся маревом багровых искр, шагнул прямо к Сварогу, навис, жуткий и безликий, сотрясая землю и вздымая пепел поступью тяжелых лап. И взвыл, оглушая:
– Назови свое имя! Иначе оставлю здесь навсегда!
Однако Сварог уже ощущал в себе силы не просто сопротивляться – нападать, фантасмагории и ужасы только злили, минутная слабость пропала начисто, что бы там ни пугало вокруг, как бы ни тужилось. Слишком многое видел и многое прошел, чтобы сейчас сдаваться. Черный еще громоздился над ним, колыхаясь и подрагивая, словно отражение в текучей воде, но Сварог шагнул вперед, чертя в воздухе крест:
– Сгинь, нечистая сила!
Слова приходили, сами собой – и черная фигура дернулась, отступая под визг пляшущих дьяволят.
– Сгинь, рассыпься!
Все закружилось вокруг в бешеной карусели, потоки бурлящего пламени, муравьиное скопище черных скрюченных фигурок, тучи сухого пепла, сознание погасло прежде, чем он успел увериться, что победил…
Глава 2
ОН ПРИШЕЛ
Сварог открыл глаза. Над ним был потолок, сводчатый, светло-серый, в ромбовидных черных узорах, словно бы едва намеченных водянистой черной тушью. Стены того же цвета, в тех же незамысловатых, но приятных для глаза узорах. Постель, на которой он лежал, стояла у окна, и за распахнутым окном, на небольшом отдалении, слегка покачивались верхушки деревьев. И никаких странностей со зрением. И на сей раз он ощущал запахи – от окна тянуло едва уловимым свежим ароматом загородного леса. Напрягая слух, Сварог даже различал шелест листьев, короткое звяканье – словно захлопнулась металлическая калитка, обрывки непонятного разговора.
Сторожко, словно угодивший в незнакомые места зверь, оглядел комнату.
Дверь напротив окна – обычная высокая дверь, полукруглая вверху, аркообразная, с фигурной черной ручкой, затейливо выгнутой. Овальное зеркало в желтой металлической раме – оно отражало часть пола и стены, а Сварога не отражало, он лежал в стороне. Пол то ли устлан серо-голубым ковром, то ли искусно раскрашен. Пожалуй, все-таки ковер, решил Сварог, хорошенько присмотревшись. Он долго пытался понять, чего в комнате не хватает. Сообразил вскоре: нигде не видно ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего светильник. Ни электрических ламп, ни канделябров со свечами.
Проходила минута за минутой, и ничего не случилось. Абсолютно ничего.
Никто не появлялся – ни люди, ни чудовища. Едва слышно шелестела за окном листва, легкое дуновение ветерка пронеслось по загадочной комнате.
Сварог решился, откинул пушистое белое одеяло, состоявшее из мириад крохотных белых цветов, неведомым образом удерживавшихся вместе. Опустил ноги на пол. Его первые открытия сводились к следующему: во-первых, он был гол, как Адам, исчезли одежда, часы, обручальное кольцо, только крестик на шее остался; во-вторых, под ногами был действительно ковер, на редкость мягкий. И, разумеется, в-третьих… Самое интересное. Оказывается, за высокой спинкой кровати стоял широкий стол на толстых точеных ножках. Там лежала аккуратно разложенная одежда. Но не она казалась самым интересным, а предмет, как две капли воды похожий на меч в ножнах. Голубые ножны украшены золотыми на вид накладками – листья, стилизованные цветы, звезды с количеством лучей от четырех до семи. Черная рукоять, удобная для ладони, вся в ребристых выпуклостях, с короткой крестовиной. На крестовине и в навершии – красные ограненные камни с фасолину величиной. Хм, рубины?
Быть может…
Воровато оглянувшись на дверь, Сварог левой рукой придержал ножны, прижимая их к столешнице, а правой осторожно вытянул меч – длинный, узкий, обоюдоострый. Лезвие зеркально отблескивало. Сварог коснулся им края стола, прижал едва-едва – и осталась глубокая зарубка. Пробормотав смущенно: «Тьфу, черт…», Сварог попытался загладить ее ногтем – не получилось.
Он взмахнул клинком – ну какой же мужик откажется поиграть такой игрушкой? – и опешил. Фехтованием он не занимался сроду, даже в детстве его обошла общая эпидемия – когда в шестьдесят шестом впервые показали французских двухсерийных «Трех мушкетеров» и пару месяцев пацанва лихо сражалась по дворам и улицам кто добротно выструганными шпагами, кто палками. Логично было бы предугадать, что с мечом он управится не ловчее сельской бабушки, которой сунули автомат с примкнутым штыком и велели поработать с манекеном.
Вышло совсем наоборот. Он как-то удивительно ловко и хватко взмахнул мечом. Непонятно, откуда что бралось, но Сварог почувствовал, что может владеть этой штукой, и неплохо. Он знал, что умеет владеть мечом, хотя не умел этого никогда. Примерно так можно описать его ощущения и впечатления.
Клинок свистнул в воздухе – Сварог сделал пару выпадов, не суливших ничего доброго противнику, если бы тот оказался напротив, закрылся, нанес сверху вниз косой
