Василий Теркин после войны - Юрасов Владимир Иванович

ТЁРКИН НА СТРОИТЕЛЬСТВЕ КАНАЛА ВОЛГА-ДОН

Казака донского хата Переделана в барак, Со строительства ребята Разместились кое-как. Понагнали из колхозов, С разных мест и областей… За лопатой от морозов Промерзают до костей. Чья здесь печка, чья здесь хата? — На дрова распилен хлев, Кто назябся — дело свято — Тому надо обогрев. Где казак — хозяин хаты? Кто же нынче разберет. Грейся, радуйся, ребята, Сборный, смешанный народ! Нары, грязная солома, Задремалось, так ложись, Жизнь советская знакома: Жизни нет, но всё же жизнь. Тот сидит, разувши ногу, Приподняв, глядит на свет, Всю прощупывает строго, — Отморозил или нет? Телогрейку сняв без страху, Высоко задрав рубаху, Прямо в печку хочет влезть.. — Не один ты, братец, здесь. — Отслонитесь, хлопцы… — Стой-ка! — Вот те сталинская стройка! — Будто фронт войны какой… Воевал, а нынче строй… — Власть народом не скупится. — Всё же с фронтом не сравниться.. — Тот порядочек, ребятки… — А ты думал. Вот чудак!.. — Лучше нет — чайку в достатке, Хмель, он греет, да не так… — Это чья же установка Греться чаем? Вот и врешь… — Дело знаешь, в обстановке… — А еще кулеш хорош… Опрокинутый истомой, Тёркин дремлет на спине, От беседы в стороне. Дело ясное — не дома, И не то, чтоб на войне. — Пацанам и то известно: Раз советский человек, Значит строй! Отсюда — тесно, Человеку нету места: Стройка — всё: жена, невеста, Дом родной на весь твой век. А кого ты там оставил: Мать, жену, семью, детей — Это знает, братцы, Сталин, — Стройки строй, а жить не смей. — Что с того, что жить ты хочешь, Что с того, что — человек? — Власть, она сильна… — Не очень! — Не хватает силы рек… — Помню — полк наш инженерный Днепрострой рвал в сорок первом… — Так всю жизнь: то строй, то рой, Потом рви и снова строй. Разговоры. Дым махорки. Рассужденья. Мысли вслух. — Где-то наш Василий Тёркин? — Это слышит Тёркин вдруг. Привстает, шурша соломой, Что там дальше — подстеречь. Никому он не знакомый, А о нем как будто речь. Но сквозь шум и гам веселый, Что кипел вокруг огня, Вдруг он слышит новый голос: — Это кто там про меня? — Про тебя? Без оговорки Тот опять: — Само собой, — Почему? — Так я же Тёркин. — Это слышит Тёркин мой. Что-то странное творится, Непонятное уму. Повернулись тотчас лица Молча к Тёркину. К тому. Люди вроде оробели: — Тёркин — лично? — Я и есть. — В самом деле? — В самом деле. — Хлопцы, хлопцы, Тёркин здесь! — Не хотите ли махорки? — Кто-то тянет свой кисет. И не мой, а тот уж Тёркин Говорит: — Махорки? Нет. Не курю. А мой поближе, Отгибает воротник, Поглядел, а он-то рыжий — Тёркин тот, его двойник. Если б попросту махорки Тёркин выкурил второй, То не встрял бы, может, Тёркин, Промолчал бы мой герой. Не любил людей спесивых, И, обиду затая, Он сказал, вздохнув лениво: — Врешь, приятель, Тёркин я… Смех, волненье. — Новый Тёркин! — Братцы, двое… — Вот беда… — Как дойдет их до пятерки, Разбуди меня тогда. — Нет, брат, шутишь, — отвечает Тёркин тот, поджав губу, — Тёркин — я. — Да кто их знает, — Не написано на лбу. Из кармана гимнастерки Рыжий — книжку: — Что ж я вам… — Точно: Тёркин.,. — Только Тёркин Не Василий, а Иван. Но, уже с насмешкой глядя, Тот ответил моему: — Ты пойми, что рифмы ради Можно сделать и Фому. Тёркин будто бы растерян, Грустно щурится в огонь. — Я бы мог тебя проверить, Будь бы здесь у нас гармонь. Все кругом: — Гармонь найдется! У прораба есть. — Не тронь. — Что не тронь? — Смотри, проснется. — Ничего! Держи гармонь. Только парень взял трехрядку, Сразу видно гармонист. Для началу, для порядку Кинул пальцы сверху вниз. И к мехам припав щекою, Строг и важен, хоть не брит, И про вечер над рекою Завернул, завел навзрыд… Тёркин мой махнул рукою: — Ладно, можешь, — говорит. — Но одно тебя, брат, губит: Рыжесть Тёркину нейдет. — Рыжих девки больше любят, Отвечает Тёркин тот. Тёркин сам уже хохочет, — Сердцем щедрым наделен, — И не так уже хлопочет За себя — что Тёркин он. Чуть обидно, да приятно, Что такой же рядом с ним. Непонятно, да занятно Всем ребятам остальным. Молвит Тёркин: — Сделай милость, Будь ты Тёркин насовсем. И пускай однофамилец Буду я… А тот: — Зачем? — Кто же Тёркин? — Ну, и лихо! Хохот, шум, неразбериха. Вдруг какой-то бригадир Встал и крикнул на задир: — Что вы тут как-будто атом Обнаружили какой! По приказу всем бригадам Будет придан Тёркин свой. Слышно всем? Порядок ясен? И чтоб тихо у меня… Дисциплинка…, но согласен С бригадиром этим я. И замечу мимоходом, К разговору вставлю я: Всем колхозам и заводам Дать по Тёркину в друзья.