Тонкая грань - Ронда Бэйс

Внутри царила какая-то опустошенность.

Странно.

Горе тупой ноющей болью в области груди еще давало о себе знать. Но Кира вдруг увидела Хантера. Таким, каким он запомнился ей в их последнюю встречу. Он улыбался. Он выглядел благополучным. И она знала, что именно благодаря ей, Кире, он узнал, что такое настоящее счастье…

Кира грустно улыбнулась.

— Хантер… где ты сейчас?.. — тихо произнесла она в пустоту.

Что-то громко хлопнуло. Кира вздрогнула, поспешила на шум.

В спальне врывающийся в открытое окно сильный ветер надувал шторы парусами.

Кира подбежала к окну и закрыла его. Как странно. Ей казалось, что она закрывала его. Неужели нет? Хотя… она сейчас в таком состоянии, что не отвечает за свои поступки.

Нет, все правильно… Надо выходить на работу… Майкл прав… Жизнь продолжается…

Она любила Хантера. Но никто и не отнимает ее любовь. Это чувство она пронесет сквозь всю жизнь. И образ Хантера навсегда останется с ней.

Кира подошла к комоду, выдвинула один из ящиков, достала альбом, в который вклеивала снимки их с Хантером совместно проведенных дней. Она переворачивала страницы и плакала, вспоминая каждую минуту, каждое мгновение. Все было так чудесно. И теперь безвозвратно ушло. И ей надо начинать новую жизнь… Без Хантера…

Без Хантера…

Как же страшно это звучит…

Она даже подумать не могла, что обстоятельства разлучат ее с ним настолько, что они никогда больше не увидятся…

И вот теперь он мертв.

А его улыбающееся лицо до сих пор стоит перед ее глазами.

И она плачет, вспоминая свою жизнь.

Жизнь, которую она разделила с Хантером, единственным любимым ею человеком на этой планете…

Вздохнув, Кира смахнула слезы и закрыла альбом.

Силы ее были на исходе, и она почувствовала настоятельную потребность отдохнуть.

Приняв душ, она прошла в спальню и легла в кровать… без одежды… Она всегда так спала. Не собиралась ничего менять и теперь…

Простыни еще хранили воспоминания о той ночи, что они провели с Хантером. Кира не стала менять белье, болезненно ощущая аромат, исходивший от него, когда ложилась. Ей казалось, что этот аромат напоминает ей о Хантере. И она хотела еще хоть ненадолго продлить иллюзию того, будто ничего не случилось…

Закрывая глаза, она представляла, что Хантер сейчас дома… и думает о ней… Он всегда думал о ней. Она знала это, потому что он всегда отправлял ей сообщения или звонил. И по его низкому приятному голосу, бархатными нотками затрагивающему натянутые струны ее чувственной души, Кира ощущала, насколько они связаны друг с другом…

Вот и теперь.

Она смежила веки и словно окунулась в прошлое. И если бы Хантер сейчас позвонил, как он это обычно делал, она поверила бы, что ей просто приснился жуткий кошмар…

Но время шло, а телефон молчал.

И робкие одинокие слезинки одна за другой катились по щекам Киры, пока она не забылась тяжелым сном без сновидений.

5

— Том, пойми, так будет лучше для всех! — Сабрина сидела перед мужем и пыталась его убедить в правильности принятого ею решения.

Том, нахмурившись, пристально смотрел на нее, не торопясь отвечать.

Сабрина нервничала. Ей казалось, что она все хорошо продумала. И она никак не ожидала, что встретит сопротивление со стороны своего мужа.

Прошло уже две недели с того дня, как погиб Хантер.

Все это время Сабрина проводила в больнице возле своей подруги и ее сынишки. Шарлиз так и не пришла в себя. Показатели ее жизнедеятельности оставались неизменными, что не внушало опасений. Однако и надежды на то, что она скоро придет в себя, тоже не было…

Проводя долгие часы рядом с подругой, Сабрина о многом успела подумать. Она понимала, что сыну Шарлиз не место в больнице. Перебирая в уме возможности вызволить малыша из клиники, она неожиданно натолкнулась на элементарную мысль: так как Шарлиз находится там под именем Сабрины, Том фактически является отцом ребенка и может забрать его.

Именно это Сабрина и пыталась доказать своему мужу, когда они встретились утром за чашкой кофе.

Однако Том вдруг заупрямился. Он не хотел ввязываться в это не слишком законное дело.

И Сабрина занервничала.

Она настолько уже уверилась в том, что спустя каких-нибудь пару дней малыш будет жить у них, что теперь, видя реакцию мужа, ощутила, насколько хрупким было ее предположение.

— Том, ну пожалуйста! — взмолилась она. — Ты себе даже представить не можешь, какой он чудесный. Он уже умеет улыбаться! И агукает! Том!

Том вздохнул. Внимательно посмотрел на жену.

— Ты хоть понимаешь, о чем меня просишь? — спросил он. — Даже если отбросить на мгновение всю незаконность наших действий, меня останавливает один момент. А именно: сможешь ли ты расстаться с ним, когда пройдет какое-то время? Ты уже буквально помешана на этом ребенке. А что будет, когда он поселится у нас?

— Ничего не будет! — Сабрина постаралась быть убедительной. — Как только Шарлиз очнется и выпишется из клиники, я верну ей сына и буду помогать растить его. Он будет нашим общим ребенком… Том, — она умоляюще посмотрела на мужа, — сделай это для меня… прошу тебя! У меня сердце кровью обливается, когда я смотрю, как этот малыш не получает должного ухода. Только я одна прихожу к нему, беру на руки, дарю ему тепло. Подумай, как много мы можем дать ему, если он переедет к нам!

Том пристально вгляделся в лицо жены. Как же она хочет ребенка! Ему было жаль, что у них до сих пор так и не получилось завести детей. И ведь оба сдали необходимые анализы и оказались здоровы. Но словно злой рок не давал им познать радости стать родителями…

Сабрина все еще смотрела на мужа. Она нервничала, ожидая его последнего слова и боясь услышать его.

Она доверяла ему. Она знала, что он надежен и если он решится на ее предложение, то уже не отступит. И Сабрина очень надеялась, что муж поддержит ее.

Но что бы он ни предпринял, она согласится с его решением, потому что любит его. Любит всем сердцем…

Том не был красавцем. Среднего роста, с небольшим наметившимся брюшком, в свои тридцать два года Том выглядел дружелюбным медвежонком. Его волосы были коротко стриженными, а на добродушном лице сразу привлекали внимание умные, проницательные голубые глаза.

И только Сабрина знала, что внешность «дружелюбного медвежонка» весьма обманчива. Иначе Тому не удалось бы сколотить приличное состояние и обойти конкурентов, которые недооценили его. Том был рассудительным, иногда даже жестким. Но именно благодаря этому он смог обеспечить своей жене, которую очень любил, ту жизнь, какую она, по его мнению, заслуживала.