Второй шанс для шефа (СИ) - Лиза Лэйн

Кристиану, кстати говоря. Он одобрит. Она же прям поймала ритм Жака. Мне на секунду показалось, что это он на кухне.

Вот за это я ценю Илью — он довольно часто читает мои мысли. Да в принципе наше мнение на многие вещи сходится. Но сейчас не время для сантиментов.

— Я парюсь, потому что прихожу в ужас от мысли, что ты можешь делать с линейным персоналом, набор которого я не контролирую, — я срываюсь на крик, но этого требует ситуация. Так тоже часто делал мой отец, если не мог донести информацию, которую хотел. — Если такие тест-драйвы ты устраиваешь шеф-повару, то как ты проверяешь официантов? Устраиваешь марафон на короткие дистанции? А администраторов? Хотя нет, администраторов ты тестируешь исключительно под столом в своем кабинете.

— Это было один раз, — поднимает руки Илья. Он напуган. Меня это не волнует.

— И тем не менее было, — я выпрямляюсь и выдыхаю, показывая всем своим видом, что хочу успокоиться. — Чем тебя не угодила Лушкевич? Говори.

— С чего ты взял?

— Видел, как ты на нее смотришь. Плюс весь этот цирк, из-за которого теперь она считает нас полными идиотами.

— Я… Я не… ничего не имел такого ввиду. Она отличный повар…

— Говори, — настаиваю я.

— Я… Я просто, — он мнется и выпаливает. — Не уверен насчет женщины шеф-повара. Был, — поправляется он. — Был не уверен насчет женщины шеф-повара.

— Теперь ты уверен? — смягчаюсь я.

— На все сто процентов. Говорю же, ее смело можно показывать Кристиану, — его лицо полно облегчения. Я ему верю.

— Тогда ты наладишь продуктивные отношения с Агатой и впредь не будешь устраивать с ней подобные эксперименты.

— Больше и не потребуется…

— Вы будете вместе эффективно работать ради нашей общей цели. Ради звезды Мишлен.

Полностью я расслабляюсь только на заднем сиденье Майбаха. Уже смеркается, но сегодня я не хочу ехать тусоваться. Я ослабляю галстук и расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки

— Домой, Олег.

— Да, шеф, — учтиво отвечает водитель и трогается с места.

После такого напряженного разговора с Ильей хочется выпить. Да и в целом день был не из легких. Я осматриваю бар, в надежде найти виски или что-нибудь в этом роде, но кроме шкаликов текилы, не нахожу ничего. Пить текилу я сейчас не хочу, и в принципе держу ее только ради Ильи или еще кого из друзей, которые бывают ездят со мной. Значит, потерплю до дома.

Надеюсь Агата из тех людей кто умеет разделять личное и рабочее. Да, сегодня ее чувства, как профессионала, так и человека, были задеты. Но они были задеты исключительно в рамках работы. Она должна была понимать куда идет. У нас лучший ресторан в Питере. Претендент на звезду Мишлен. В конце концов в крупных корпорациях устраивают входные интервью похлеще.

Успокаивая себя этой мыслью, я достаю айфон, где на меня буквально валится шквал сообщений от Люси:

“Котик я в Московском. Зайду в LV или Bugatti. Ну или туда и туда.”

“Я в Бугатти. Тут такое клааасноее платье”

“И туфли. Они такие милые.”

“Всего 350.”

“Мууур” — далее следует фото в платье и туфлях. Выглядит чертовски сексуально.

“Коть можно?”

“Муууууур” — еще одна фотка, на это раз в одних туфлях. В таком виде обувь выглядит гораздо привлекательнее

“Коть ты где?”

“Ау!”

“Возьми трубку!!!!”

“Ты что с бабой?”

“Ну и трахайся с кем хочешь. Мне не звони!”

“И да. Платье с туфлями я купила. Предатель!”

“И сумку!!”

Мой телефон стоял на беззвучном весь день — специально ставил, чтобы не мешал нам на собеседовании и забыл выключить. Такого со мной не бывало. И вот эта ксекоксная копия успела сама с собой поругаться и потратить… А сколько потратить? Я не дочитываю ее поток сообщений и лезу в смс-ки смотреть баланс карты.

Полмиллиона!

Охренеть!

Что за день сегодня такой? Тридцать пропущенных сообщений и всего три пропущенных звонка стоили мне полляма. Надо отобрать у нее карту или поставить лимит на одну покупку. Это ни в какие ворота.

Звоню ей — сбрасывает. Знаем этот номер. Отыгрывает обиженную, чтобы оправдать подарки, которые она сделала себе сама. Спорю на что угодно — ей плевать с кем я трахаюсь, тем более она сама регулярно тащит к нам в постель своих подруг.

После восьмого звонка и сброса, в трубке раздается хриплый голос без слез:

— Да че те надо?

— Малыш, это ни в какие ворота! Ты потратила полляма на платье и туфли? — Стараюсь сохранить спокойствие и не перейти на крик. Если на нее орать, можно только усугубить конфликт.

— И сумку еще вообще-то. Это мои отступные. Все! Трахайся с кем хочешь там…

— Малыш, о чем ты говоришь? У меня было важное собеседование, я отключал звук и забыл потом включить, — делаю тон виноватым — так с ней прокатывает лучше всего.

Нахрена мне все это?

— Ага! Никогда не забывал, а тут забыл, — ее голос по-прежнему полон возмущения. Я не пойму она всерьез или умело притворяется.

— Детка, я был в “Есенине” весь день. Мы тест-драйвили нового шеф-повара — весь ресторан это подтвердит.

— Блин, ты серьезно?

— Ну, конечно. Детка, мне никто не нужен кроме тебя. Сама посуди, у нас с тобой все хорошо и секс шикарный. Зачем, мне еще кто-то?

— Блииин, котик, прости. Я такая дура. Заберешь меня из Московского?

— Так, ты все еще там?

— Да, я в «Чинаре», взяла вина чтобы похоронить наши отношения.

— Ну ты даешь. Сейчас буду. Только к бутикам больше не подходи.

Я разворачиваю Олега.

Вот так всегда. Она ищет причину для ссоры, чтобы оправдать свои немыслимо дорогие покупки, а потом еще делает меня виноватым. И в какой-то степени мне это нравится. Я ненавижу делать подарки. Ходить по магазинам, выбирать вещи, которые возможно человеку никогда не понравятся, а потом вручать с натянутой улыбкой и видеть улыбку в ответ с отвращением в глазах и мыслью — что за хрень ты купил? Во всех предыдущих моих отношениях девушки постоянно жаловались на отсутствие материальных знаков внимания. Люси сначала тоже обижалась, а потом перестала париться и открыла для себя вот такой способ дарения самой себе. Мы оба понимаем, что это театр, но нас это устраивает. Порой, конечно, она просто скидывает фотки и просит купить. Ну а я, само собой, разрешаю. Вот так делать подарки мне нравится.

У «Московского» Олег забирает у Люси пакеты и помогает ей сесть со мной на заднее сиденье.

— Малыш, прости, я такая дура, — она с ходу целует меня с языком, хотя