Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Современная проза » Золотой палач - Анатолий Приставкин

Золотой палач - Анатолий Приставкин

Читать онлайн Золотой палач - Анатолий Приставкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Перейти на страницу:

– Виноватых казнить!- было заключено хором.- Родителей казнить! Убийц казнить! И свидетелей! Свидетелей тоже!

Каждый из четырех обвинителей подошел и воткнул спицу в истукана.

Главный громко объявил, что за Швейка может казнить каждый желающий.

– А ножами? А штырями? А гвоздями? А чем еще… можно?

И посыпалось. Истукан не выдержал ударов и пал на землю, где его затоптала безумствующая толпа подростков.

Название Во время последней казни я поймал себя на желании тоже всадить нож в истукана. И испугался этого. Не знаю, что на меня повлияло больше,- личное ли отношение к Швейку или общий настрой толпы, жаждущей мщения и крови.

К счастью, мне в этот раз забыли предложить роль палача. Но остальное было как всегда: приводили-уводили под конвоем, и я как бы становился такой же необходимой принадлежностью ритуала, как сидящие на полу в роли судей урки или сам истукан.

Я знал, что каждый мой приход в дальнюю спальню мог превратиться в последний.

Привыкнуть к этому было нельзя. Но сперва я нервничал, особенно при виде нагловатых торговок с цепкими оценивающими взглядами, а потом привык и уже стал воспринимать все довольно равнодушно. Чему быть, того не миновать. Я даже оставил мысли о побеге, о самосожжении или ином варианте избежать казни.

Мне почти регулярно стали приносить жратву, даже больше, чем прежде. Я было отнес это на счет сочувствия Яшки Главного, но ответ оказался проще: торговки, ожидающие прибытка, решили меня подкармливать.

Ни Тишкин, ни Жидок больше не появлялись у моих дверей, так что общаться было не с кем. Но вдруг объявилась Катя. Я услышал сперва, как она уговаривала очередного стража, а потом окликнула меня:

– Саша, ты жив? Как себя чувствуешь?

– Жив,- сказал я в щель двери.

– А я думала о тебе. Все время. Ты не голодный?

– Нет, меня тут подкармливают.

– Мама тоже говорит: мир не без добрых людей,- сказала она.

– Да, они ужасно добрые.

А про себя подумал: особенно если попадешь к ним на кухню!

– Хочешь, я тебе картофелину вареную дам? Это от мамы. Я их две штуки принесла: одну сторожу, а одну тебе.

Картошку ей разрешили подсунуть под дверь. Я ее тут же с кожурой проглотил.

Спросил: а кто ее мама?

– Она учительница,- сказала Катя.- Преподает русский и литературу. А что?

– Да так просто. Спасибо за картошку. Скажи, а вот картина, где мы… встретились…

Ну про виноватых… Или как она там?

– «Без вины виноватые»,- сказала Катя.- Это по Островскому. А что?

– А, который про Павку Корчагина!..

– Нет, нет,- сказала Катя.- Это не он. Был еще один Островский. Тоже знаменитый.

Если хочешь, я спрошу у мамы, у нее книжка его была,- предложила Катя.- А ты долго еще будешь сидеть?

– Не знаю.

– Я о тебе рассказала маме, и она хочет идти к вашему начальнику…

– Не надо! Не надо!- почти закричал я.

– Почему? Я вот с Яшей разговаривала, он говорит, что готов тебя отпустить… Да, правда. Если ты выполнишь его просьбу.

– Какую?

– Не знаю какую. Что-то насчет манекена, в который вы играете. Ты видел этот манекен?

– Истукана,- поправил я.- Да, видел.

– И что он делает?

– Ничего. Сидит – и все. Кино смотрит.- Я почувствовал, что голос мой изменился.

Даже разговаривать стало тяжелей.

– И все?

И тут подал голос мой сторож, который не мог не слышать, что мы говорим:

– У него место, за которое его должны казнить. Восьмой ряд, шестнадцатое место.

– Как казнить? За что?- спросила Катя.

Я не понял, к кому она обращалась,- ко мне или к моему сторожу, который оказался таким болтуном. Но тот не отвечал, и мне пришлось отвечать за него:

– Наверное, судьба.

– Странная игра,- сказала Катя.- А я ведь тоже, кажется, в восьмом ряду сидела… ну в кино, когда мы встретились…

– А место не помнишь?- хрипло спросил я.

– Нет, не помню,- простодушно ответила Катя.- Я цифры плохо запоминаю. Может, тоже шестнадцатое?

– Может быть,- сказал я.

– Странная игра,- повторила Катя и стала прощаться.- Ладно, я скоро приду. И Островского принесу. Если найдем.

– Приходите,- подал голос мой страж. Видимо, картошка сделала его добрым.- Только не тяните. А то придете, а вашего дружка уже нет.

Катя поняла это по-своему.

– Ну и хорошо,- сказала она.- Не все время взаперти сидеть!

– Да лучше уж взаперти!- засмеялся мой страж.

Праздник На этот раз за мной пришли с утра и объявили, что сегодня праздник окончания учебного года и в клубе собирают колонистов. Должны быть все. А значит, и я. Но повели почему-то не напрямик, а окольными путями. Кроме Пузыря и двух помощников, в сопровождающих был и украинский урка. Боялись, видимо, что я могу драпануть. А я наслаждался летним солнышком, зеленью, одуванчиками, высыпавшими, как веснушки, на прогретых полянах. Смотрел на торопившихся куда-то людей, на эшелон с военной техникой, который полз по железной дороге, просматриваемой сквозь деревья.

Пищали и копошились в песке воробьи, для которых что война, что мир – все одинаково. Они счастливы уже тем, что живут…

Вдруг навстречу попался Жидок. Никогда его не видел, но почему-то сразу узнал.

Он соскребал со ствола сосны смолку для жевания и вытаращился, завидев меня.

Может, считал, что меня уже нет.

– Привет, Жидок, как жизнь молодая?- поприветствовал его.

Он испуганно отвернулся.

Возле клуба даже разговоры смолкли, когда мы проходили. Меня провели в зал и посадили в самую середку, так что Пузырь и украинский урка восседали по бокам, а остальная стража сзади.

Вечер открыл начальник колонии, я впервые его видел: поджарый, невысокого роста, в военной форме без погон, правый рукав пустой. Инвалид, видать, недавно с передовой. Он по бумажке прочел поздравление с окончанием учебного года, а еще сказал, что сорок четвертый войдет в историю как год победоносный и скоро фашистская гадина будет раздавлена в собственной берлоге.

За ним выступила мать известной героини-партизанки, погибшей от рук фашистских извергов. Она стала проникновенно рассказывать о жизни своей дочери, какой прилежной она была в школе и как отлично училась. А потом добровольно пошла в партизанский отряд, и во время выполнения боевого задания ее схватили и пытали…

Пузырь вдруг сказал:

– Сейчас она всхлипнет… А сейчас в платок уткнется… А в этом месте она иногда рыдает. Но не сильно…

– А ты почем знаешь?- удивился урка.

– Да я ее четвертый раз слушаю. Я ее рассказ наизусть помню.

Потом выступала школьная самодеятельность со стихами и песнями, и особенно колонистам понравилась знакомая песня из кино, которую, сидя на телеге и играя сам себе на гармошке, поет артист Крючков: «Одержим победу, к тебе я приеду на горячем боевом коне…» Многие ждали, что после победы к ним кто-то обязательно приедет. Только не колонисты. Я тоже никого не ждал, но все равно приятно было знать, что кто-то к кому-то приедет. Да еще на коне!

– Вот это по-нашему!- воскликнул Пузырь, глядя, как я аплодирую.- Нравится?

Я пожал плечами. Не его собачье дело до моей кошачьей жизни! Хочу и аплодирую, у меня тоже сегодня праздник. Имею право.

– Да не лезть ты к нему,- сказал урка.- Вон, смотри, сейчас учителка будет грамоты давать.

На сцену вышла худенькая, прямо как девочка, женщина. Она сказала несколько слов про хороших учеников, вручила грамоты за успеваемость, потом стала читать какое-то стихотворение Пушкина про племя молодое, незнакомое… Я подумал, что про наше племя она знать ничего не может, лучше бы какие другие стишки прочла… про победу там… И тут я услышал, как она говорит, что недавно вот узнала от дочери, будто в нашей колонии держат взаперти мальчика, словно пленного. Может, конечно, это игра такая, но даже если игра, все равно… Мы же не какой-нибудь гитлерюгенд, а советские пионеры!..

– Постойте,- перебил ее начальник колонии.- Вы о ком говорите-то?

– Его зовут Александр Гуляев.

– И он что – сидит взаперти?

– Да, в каком-то сарае!

– У нас такого быть не может,- произнес начальник колонии и даже привстал, глядя в сторону Карабаса Барабаса.- У нас есть такой Гуляев? Он где сейчас?

Тут поднялся с переднего ряда Яшка Главный и, указывая в мою сторону, сказал, что Гуляев в зале, никто его взаперти не держит. Может, это он для подружки своей сочинил? Он же чудик… Это все знают.

Зал захохотал, заулюлюкал, кто-то зааплодировал.

– Тише!- сказал начальник колонии.- Гуляев здесь?

Меня подтолкнули сразу с двух боков. Я поднялся.

– Ну вот, видите, здесь он,- сказал начальник, обращаясь к женщине.- Ваша дочь что-то напутала…

Катина мама стояла, глядя в зал, и растерянно молчала. Хотела, кажется, что-то еще спросить, но махнула рукой и села. А зря. Если бы она попросила меня выйти на сцену и все рассказать, я бы рассказал. И ей, и всему залу. Я в этот момент ничего не боялся.

Обратный путь до сарая мы проделали в гробовом молчании. И лишь у самой двери украинский урка, обычно добродушный, разразился бранью. Досталось и учительнице, и ее дочери, посмевшей что-то вякать, и, конечно, мне.

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Золотой палач - Анатолий Приставкин торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Сергей
Сергей 24.01.2024 - 17:40
Интересно было, если вчитаться