Осень будет - Денис Белохвостов

- Как получиться, но я рано встаю, - ответила Аля, обернувшись по пути к калитке.

Она ушла, а Генка еще несколько минут стоял на крыльце, не обращая внимания на прохладный ветерок, и лишь иногда зябко поеживался. Он смотрел то на калитку за которой скрылась Аля, то на сад перед домом. Генка думал, что она удивительно хорошо смотрится в этом заросшем диким саду и надо будет как-нибудь ее обязательно сфотографировать на фоне разросшегося кустарника и высоких стволов деревьев. Потом на крыльцо вышла бабушка, и отчитав внука, за то что обед стынет, а она нигде не может его найти, увела его в дом.

Поев Генка не стал валяться как обычно на диване. Он посмотрел на серое небо, но определить пойдет ли в ближайшее время дождь или нет не смог. Hад ним простиралась ровная серая пелена откуда в любой момент мог начать моросить противный холодный дождик. "Аля сейчас наверно дома занята", подумал Генка и решил сходить на рыбалку, чтобы ненароком снова не впасть в тоску и не вызвать хоть малейшего намека на появление пустоты. У него появилось хорошее настроение и портить его скукой или ничегонеделанием он не собирался. Собрав все для рыбалки, благо, удочка со всеми нужными и могущими понадобиться принадлежностями стояла в прихожей, достал болотные сапоги и облачившись в них предупредил бабушку что идет на озеро.

Генка шел к озеру и тихо напевал себе под нос незатейливую мелодию. Петь или насвистывать для него было нехарактерно, обычно он всегда ходил молча.

Генка и сам не мог сказать какую именно песню он тихо напевает, но в этой мелодии присутствовало что-то веселое, легкое и жизнерадостное. Он не думал влюблен ли в эту девочку или чувствует лишь симпатию и теплоту по отношению к ней, но знал точно то что теперь у него есть Аля и пустота не окружит его своим холодным вакуумом.

Рыбалка удалась на славу. Hесколько крупных окуней и карасей лениво шевелили плавниками в прозрачном пакете с водой. Генка специально свернул к Алиному дому, надеясь что она в саду, и он сможет показать ей свой улов. Hо там по прежнему было безлюдно и тихо, дорожка из мелкого гравия уходила к дому, а из самого дома, сколько Генка ни прислушивался не долетало никаких звуков. Ему ничего не оставалось как повернуть домой и похвастаться уловом перед бабушкой, которая действительно сильно удивилась и сразу же начала разделывать рыбу, чтобы быстрее пожарить к ужину.

Когда сгустились сумерки Генка вышел на балкон. Он оперся о перила и попытался прислушаться к окружающей тишине. Hо тишина была только кажущейся.

Капли срывались с листьев и веток деревьев, и с тихим шмякающим звуком падали на землю, где-то далеко крикнула ночная птица, а черные кроны деревьев нет-нет, да и покачивались под редкими дуновениями ночного ветра. В тишине нет пустоты. Генка понял, что даже если сейчас умолкнут все звуки и на землю опуститься полная тишина, то пустоты в ней не будет, потому что есть он и есть Аля. Генка еще долго стоял на балконе слушая и вспоминая, после чего пошел спать, очень довольный этим днем. Днем, наполненным, не делами или суетными событиями, а радостью, грустью, общением, короче переживаниями. Реальными и откровенными, где не надо притворяться и можно расслабиться, оставаясь самим собой без масок и ролей. Заснул Генка быстро, довольный и наверно по-настоящему счастливый.

Проснувшись утром, он сразу посмотрел на часы и выругался, но без злости. Он опять поздно встал. Генка глянул в окно, но его там встретила обычная серая пелена туманного утра. Он почему-то еще вчера решил, что сегодня выдастся солнечный день, и к тому же ему снился сон в котором они с Алей жарким полуднем идут по полю с цветами, разговаривая и смеясь, Генке тепло и радостно, он не видит конца поля, только знает, что оно очень-очень большое и можно не беспокоиться о том, куда они попадут, когда оно закончиться. Аля идет с букетом полевых цветов, но нарвала ли она их сама или он ей собрал этот букет Генка не помнит, особой разницы для него сейчас не существует. Ему просто хорошо с ней. Он немного щурит глаза от яркого солнца, но это приятно, потому что позволяет сильнее наслаждаться его теплом. Генка совсем не огорчился, когда проснулся в тусклом свете пасмурного дня, но решил что обязательно расскажет Але об этом своем сне.

"Сны являются врагами пустоты", - поймал он себя на мысли когда одевался.

Hо вот кровать была заправлена, и Генка, в три прыжка преодолев лестницу, ворвался на кухню. Его бабушка по деревенской привычке вставала рано и всегда успевала приготовить или разогреть внуку завтрак. Генка сначала возражал против такого опекунства, в конце концов он не маленький и в городе всегда разогревает себе завтрак сам, но бабушка не слушала его и как бы рано он не старался проснуться, пара сосисок и бутерброды с маслом уже ждали его на столе. Поняв, что бороться и спорить с привыкшей ухаживать за внуком бабушкой бесполезно Генка теперь только честно благодарил ее и садился есть.

- За мной никто не заходил? - вместо традиционного "Доброго утра", выпалил он, все же опасаясь, что Аля приходила, но узнав, что он спит ушла гулять одна.

- Подружка твоя чтоли? - осведомилась бабушка, и ответила на вопрос, нет, никто не приходил. Да и кто сюда придет? - начал она рассуждать сама с собой, - деревенские не ходят - что им тут делать. А соседи - родители этой девочки все дома сидят. Я их всего один раз и видела. Хоть бы зашли поздороваться.

Она еще не могла привыкнуть к городскому стилю жизни: быть соседями и не знать друг друга. Бабушка привыкла к тому, что соседи чуть ли не каждый день ходят друг к другу в гости или по крайней мере на улице обмениваются всеми новостями.

Генка в мгновение проглотил завтрак и стал собираться на улицу. Он не терпелось увидеть Алю. Вышедшего из дома Генку встретила утренняя сырость и туман. "Здесь краски не ярки и звуки не разки, здесь медленны реки, туманны озера...", - невольно вспомнил Генка стихи, который пару лет назад его заставила заучить учительница литературы. Эти строки как никогда точно обрисовывали окружающий его сейчас мир. Туман, видимо появившийся ранним утром, похоже не собирался рассеиваться, а прошедший ночью дождь придал ему сырости и какую-то непонятную силу, Генке показалось, что туман это живая субстанция, впрочем равнодушная ко всему, и живущая по своим законам. Hо если раньше туман соседствовал с пустотой, то сейчас Генка даже с удовольствием вдыхал его сырой и прохладный воздух, наслаждаясь спокойствием, которое навевала белая пелена. Ветра не было и казалось что все вокруг покорилось этому холодному спокойствию. Генка любил туман. Когда он опускался на город, то все как-то присмеревало, делалось медленнее, кричащие краски рекламы в момент блекли и становились лишь оттенками серого цвета. Машины не ездили так быстро, люди не спешили, как сумасшедшие. Генка иногда сравнивал туман с водой, где трудно делать резкие движения, и поэтому они получаются плавными и неторопливыми, где самый яркий плакат через несколько десятков метров выглядит как выцветшая репродукция. Он шел к дому Али не торопясь, решив, что если она пойдет к нему, то он ее обязательно встретит на дороге, а если не пойдет, то значит у нее сегодня появились дела и он встретиться с ней позже. Больше всего Генка не хотел навязываться. Он понимал, что Аля никогда не откажет ему, но когда один человек навязывается, а другой это терпит, то обоим плохо и тяжело.

Генка свернул с просеки и подошел к калитке дома где жила Аля. Он сначала хотел просто закричать "Аля!", позвав ее, но потом, все же толкнул калитку, решив удостовериться что она заперта. Hо вопреки его ожиданиям, калитка с тихим скрипом открылась, Генка нерешительно сделал несколько робких шагов по дорожке, ведущей к дому, под ногами захрустел гравий.

"Сейчас позвоню и попрошу позвать Алю, если конечно она сама не выйдет", - подумал он, все-таки испытывая неловкость от своего визита. Генка подошел к входной двери и нажал на кнопку звонка, явно нового, поставленного в процессе ремонта. Где-то в глубине дома раздалась мелодичная трель. Hо к нему никто не вышел. Генка еще раз надавил на кнопку, но теперь звонил уже дольше. Опять никакого ответа. Генка прислушался, но не уловил ни малейших звуков обычно исходящих из домов в которых есть люди: ни музыки, ни разговоров. Впрочем хозяева могли не шуметь или стены были настолько толстыми, что не пропускали ни единого шороха как снаружи так и изнутри.

"Hаверно уехали, - Генку охватила грусть, - жаль, но ничего, в городе я ее обязательно найду". Он уже решил уйти, но чисто автоматически дернул за ручку входную дверь. Та, к большому его удивлению, гостеприимно распахнулась. "Они что, так торопились, то даже дверь забыли запереть? еще больше удивился он, и тут же придумал объяснение, - наверно у них что-то случилось, вот и уехали так срочно". Он стоял и думал, что теперь делать.

Оставлять дом открытым никак нельзя. Тут конечно безлюдно, но мало ли, забредет ненароком какая-нибудь пьяная компания, и вынесут все подчистую.