Золото под ногами - Александр Задорожный

После того как подстрелили Роджера, Полу приходилось бежать в одиночестве, не считая, конечно, Марка Хукера, которого Пол тащил на себе.

Пол Тэш бежал из последних сил. Ноги у него подкашивались. Но Марка Хукера он не бросал.

Я видел его красное лицо с широко открытым ртом и выпученными глазами. Он бежал до того медленно что казалось, никогда не сможет преодолеть последние метры.

А к нам с Делом Бакстером и Чарльзом Глассом присоединились Хауард Сочурек и Дэвид Мор с парнями из зеленого лендспидера. Прибывшее подкрепление было как раз вовремя. Пол Тэш еле волочил ноги и должен был вот-вот упасть. Наш дружный залп на мгновение заставил замолчать нападавших. Этого мгновения было достаточно, чтобы Дел Бакстер бросился навстречу Полу и помог ему добраться до укрытия. А я успел добежать до раненого Роджера и затащить его за безопасный выступ скалы.

Как только Пол оказался под защитой каменной стены, ноги у него подкосились, и он упал на холодный камень террасы, с хрипом хватая открытым пересохшим ртом воздух. Пот струями стекал с его пунцово-красного лица и большими каплями капал с кривого носа. Зеленая рубашка промокла до нитки! словно он попал под дождь, и прилипала к его сухощавому телу. Но, несмотря на все это, он был цел и невредим, а вот о Марке Хукере и тем более о Роджере Пэйне этого нельзя было сказать. Я прислонил Роджера Пэйна спиной к капота красного лендспидера. Он часто и неглубоко дышал, к по всему телу пробегала мелкая дрожь. Из простреленного бока вытекала густая красная струя крови. Я взялся руками за его мокрую от пота и крови рубашку и разорвал, обнажая Пэйну грудь и живот. Одного взгляда на рану было достаточно, чтобы понять, что Роджер Пэйн обречен. Обожженные разрядом каренфайера внутренности вываливались из кровоточащей раны в боку. Обгоревшие лохмотья кожи болтались вокруг, источая неприятный запах горелого мяса. Пэйн уже стал закатывать глаза, теряя сознание, как вдруг его пальцы впились мне в руку. Роджер широко раскрыл веки, с надеждой посмотрел мне в глаза и тихим голосом, в котором звучала скорее мольба, нежели вопрос, прошептал:

— Уорнер, скажи, я буду жить?

Сколько раз я видел смерть, сколько раз ощущал ее холодное дыхание, но так и не смог привыкнуть к ее мерзкому виду. Вот передо мной умирает человек, знакомый мне не больше трех дней, которые мы провели в совместной экспедиции, оказавшейся для него роковой. И что я могу вспомнить об этом человеке, покопавшись в своей памяти? Только его веру в чудо-медальон, спасающий от гибели; наслаждение на его лице, когда он мучил Шона Рея; счастливую улыбку, когда он, бросив Марка Хукера под обстрелом, бежал к укрытию. Так что хочет от меня этот Роджер Пэйн? Спасение? Надежду? Я не господь бог. Жалость, сострадание? Я даже не могу отпустить ему грехи. Что же он хочет от меня? И тут я увидел в его глазах ответ на этот вопрос. Он хотел, чтобы на его месте оказался другой. Кто угодно — друг, брат. Но только не он — не Роджер Пэйн. Он хотел поменяться со мной местами!

Я взял свободной рукой медный кружок медальона, висевшего на кожаном ремне на шее Роджера, и, посмотрев на замысловатые надписи, украшавшие его поверхность, поинтересовался:

— Сколько ты заплатил за этот амулет?

— Два кредита, — слабеющим голосом ответил Роджер Пэйн.

— Ты зря потратил деньги.

Не знаю, слышал он мои последние слова или нет, но его хватка ослабла, глаза закатились. Он отпустил мою руку и испустил дух.

Подымаясь, я заметил, что рядом стоит Чарльз Гласс. Он все слышал, но не сказал ни слова, а просто, наклонившись, закрыл Пэйну глаза. И мы с Чарльзом молча постояли минуту над мертвым телом одного из членов нашей экспедиции.

— Чарльз! — прервал наше молчание подошедший Элан Дойл. — Марку совсем плохо. Его тошнит, страшные боли в голове.

И тут Элан заметил мертвого Роджера и медленно добавил, таращась на труп:

— Он головой о камни ударился, когда его отшвырнуло взрывом от лендспидера…

— Пойдем посмотрим, — увлекая за собой Элана, сказал Чарльз Гласс и направился к стонавшему невдалеке Марку Хукеру, лежавшему на надувном матрасе в тени зеленого лендспидера.

Рядом с Марком суетились Мэт Блонди и Ричард Пэйдж в своей широкополой шляпе. Тут же стояли Дел Бакстер и уже отдышавшийся и пришедший в себя Пол Тэш. Пока они осматривали голову Марка Хукера, я достал из багажного отделения нашего вездехода одеяло и накрыл им тело Роджера Пэйна, а уж затем подошел к остальным.

— Черепушка цела, — констатировал результаты осмотра Мэт Блонди. — Пара хороших глотков виски — и все пройдет. Останется только большая шишка.

Но его слова, по-видимому, не принесли Хукеру облегчения. Марк стонал, держась обеими руками за разбитую голову, и высовывал язык, его тошнило.

— Брось, Мэт, у тебя от всех болезней одно средство — сказал Ричард Пэйдж, глядя на страдания товарища. — У него сильное сотрясение мозга. И дай бог чтобы не было внутреннего кровоизлияния. Ему нужны покой и хороший врач.

— Где мы ему достанем хорошего врача, Ричард? В Стармор возвращаться, что ли? Говорю, пускай выпьет виски, отлежится пару часов, и все будет в порядке.

— Нет. Его нужно везти в город, — настаивал на своем Ричард Пэйдж.

— Что с ним делать, решать буду я, — вступил в разговор Чарльз Гласс. — О возвращении в город забудьте. Мы и так потеряли один лендспидер. И я не намерен из-за того, что у кого-то сотрясение мозгов, отсылать еще одну машину назад в Стармор. То, что Марк неудачно выпал из вездехода, — только его вина. И если он умрет от этого, виноват в этом будет лишь сам. Так что можно для него сделать, Ричард?

— Ну, — протянул Ричард Пэйдж, разводя руки в стороны, — я могу вколоть ему обезболивающее и снотворное.

— Действуй, — приказал Чарльз Гласс и, не дожидаясь, пока Марку Хукеру сделают инъекцию, направился к Хауарду Сочуреку, следившему вместе с Дэвидом Мором за ущельем.

Ричард Пэйдж не стал тянуть время и быстро извлек из походной аптечки ампулы с лекарствами и шприц. Мэт Блонди, пока Пэйдж наполнял шприц, закатал рукав Хукеру и вместе со мной и Бакстером придерживал несчастного, чтобы Марк сильно не Дергался, когда Ричард будет делать ему укол.

— Что с Роджером? — спросил меня Дел Бакстер, пока Мэт Блонди искал на руке Хукера вену.

— Умер, — коротко ответил я.

— Кто же это может быть? — имея в виду стрелков, засевших на каменном уступе, спросил Дел Бакстер.

— Кто? — переспросил Пол Тэш, выжимая свою рубашку, и сам ответил: Конечно же, Шон Рей. Эндрю Барнс как сердцем чувствовал, что нельзя было отпускать эту змеюку. Словно знал, что погибнет от его руки. — И Пол недобро посмотрел в сторону Чарльза Гласса, который, изредка выглядывая за поворот ущелья, о чем-то разговаривал с Сочуреком. — Если бы наш Чарльз сразу решил вопрос с Шоном, то Эндрю и Роджер сейчас были бы живы.

Доля правды в его словах имелась. Если бы Чарльз Гласс позволил своим парням разделаться с. Шоном Реем, когда мы настигли его в саванне, то тогда и Эндрю Барнс, и Роджер Пэйн не погибли бы. Да и нам не пришлось бы рисковать своими жизнями в этом проклятом ущелье. Хорошо еще, что ущелье здесь делает поворот, за который нам удалось скрыться от выстрелов. Да и то, что из-за пыли, подымаемой лендспидерами, мы двигались друг за другом на большом расстоянии, позволило нам избежать больших жертв. Иначе немногие из нас вернулись бы живыми в Стармор.

Лекарство подействовало, и Марк Хукер перестал метаться по матрасу, забывшись в наркотическом сне. Ричард Пэйдж выкинул пустые ампулы с использованным шприцем, встал и вытер руки о свои кожаные штаны.

— Порядок. Теперь часов двенадцать проспит и не заметит.

Подошли Чарльз Гласс и Хауард Сочурек.

— Ущелье впереди простреливается во всех направлениях, — мрачно сообщил Чарльз Гласс, словно без него мы сами не знали этого. Он замолчал — остальное было понятно и так. Мы оказались запертыми в этом каменном мешке. Ощущение было такое, какое, наверное, испытывает подопытная крыса, бегая по лабиринту и в конце концов попадая в тупик, выбраться из которого можно, лишь заново проделав тот самый изнуряющий путь, каким она сюда попала.

Чарльз Гласс выдержал паузу, изучая нас проницательным взглядом чуть прищуренных глаз, прежде чем продолжить разговор.

— Если мы пойдем напролом, то понапрасну положим свои головы на камни Дороги Смерти. Если же повернем назад — это будет равносильно поражению. Кто-нибудь другой на нашем месте уже опустил бы руки, но не мы. Я вижу на ваших лицах азарт схватки и непоколебимое желание победы, силу боевого духа, которые выдает блеск ваших глаз. — Как он сумел это все разглядеть на наших лицах, мне было непонятно. — Нет, таким парням, как вы, не страшны никакие трудности и преграды. Теперь доля каждого в прибыли от нашей экспедиции увеличивается на ту сумму, которую должны были получить Эндрю Барнс и Роджер Пэйн. — Эти слова немного оживили публику. Учитывая, что доля каждого составляет десять тысяч кредитов, двадцать тысяч, которые должны были получить покойные, делились на остальных, что составляло две тысячи каждому.