Этот мир не выдержит меня. Том 2 - Максим Майнер

Слова чародея нашли отклик в сердцах присутствующих на приёме дворян. Они снова зашуршали — на это раз одобрительно — но на большую поддержку их уже не хватило.

Граф замер. Похоже, в его «программе» не были предусмотрены действия на тот случай, если кто-то из подчинённых начнёт перечить господину, и он немного подвис. Из уголка рта даже побежала слюна, но Рита смахнула её широким рукавом платья, прежде чем дворяне успели хоть что-нибудь заметить. Сирена склонилась над своей жертвой, и уже через пару секунд вил Кьер произнёс как ни в чём не бывало:

— Сведения, полученные нами, исходят из самого надёжного источника, который пользуется нашим полным и безоговорочным доверием.

— Прошу простить меня, Ваше Сиятельство! — Вегайн, ощутив поддержку, ещё больше осмелел. — Но что это за источник такой?

— Это самый надёжный источник, который пользуется нашим полным и безоговорочным доверием.

Услышав в третий раз одни и те же слова, стоявшие позади дворяне уже не стали ограничиваться привычным шебуршением. Прозвучали хоть и приглушённые, но вполне различимые возгласы недовольства.

Рита перегнула палку. Если так пойдёт дальше, то недовольство перерастёт в подозрительность, а там уже и до кровопролития недалеко. Думаю, местные аристократы вполне могли предположить, что их господин находится под чьим-то контролем, учитывая, как странно он себя вёл.

Я выразительно посмотрел на растерявшуюся девушку и указал взглядом на графа — Рита едва заметно кивнула и наклонилась к его уху. Через мгновение лицо вил Кьера разительно изменилось — в нём появилось хоть какое-то подобие жизни, а взгляд стал куда осмысленнее. Похоже, сирена слегка ослабила контроль.

— Ваше Сиятельство, — Вегайн пошёл вразнос, — мы не можем доверять чьим-то словам! Мы должны продолжить расследование и выяснить, кто же убил Кербера!

Пуллон говорил, что голема граф сотворил вместе в Вегайном — думаю, первый сделал скелет из живостали, а второй вырастил ледяную плоть... И похоже, мастер-чародей воспринял гибель своего уродливого «ребёночка» слишком близко к сердцу. Настолько близко, что даже готов был спорить с хозяином.

— Любой источник, — Вегайн покосился на Риту. Похоже, колдун понимал, о каком «надёжном источнике» говорил граф. — Любой источник может ошибаться... Мы не должны прекращать расследование только потому, что так сказала какая-то девк... какая-то девица...

— Этой крепостной швали здесь вообще нечего делать, — едва слышно пробормотал один из дворян, стоявших сзади. — Мало того что простолюдин оскверняет своим присутствием встречу сеньора с вассалами, так ещё и эта сучка на поводке...

Он говорил очень тихо. Настолько тихо, что если бы не обострившееся из-за накаляющейся обстановки восприятие, то я вряд ли бы смог разобрать хоть слово. Однако граф, похоже, обладал очень тонким слухом, потому как он прекрасно расслышал всё.

Не было ни криков, ни воплей, ни угроз... Только одно мгновение — секунда, за которую граф превратился из вялого овоща в машину для убийств.

Лапы его паукообразного трона распрямились, оттолкнувшись от камней, и вся эта странная конструкция вместе с «всадником» подлетела чуть ли не до потолка, а после — с грохотом рухнула за нашими спинами.

Воздух наполнился свистом цепей, которые разлетелись во все стороны с бешеной скоростью — они обвили шею говорливого дворянина, а также опутали всех тех, кто стоял рядом. Я шагнул в сторону, прикрывшись Вегайном, однако эта предосторожность оказалась излишней — меня атаковать никто даже не думал.

Самая массивная и длинная цепь, торчавшая из-за графской спины, подхватила с пола гигантскую шпагу, остриё которой зависло над головами. Оно слегка подрагивало, словно решая, в кого впиться в первую очередь. Сидевший на троне вил Кьер сейчас действительно походил на скорпиона, изготовившего жало для смертельного выпада.

Скорость, мощь, напор. Возможно, граф не блистал организационными талантами и не мог как следует наладить порядок на вверенной территории, но вот бойцом он был первостатейным. Боюсь, что открытый поединок с ним закончился бы для меня не самым лучшим образом. Поэтому о честной схватке с этим монстром можно забыть — если придётся драться, то нужно действовать хитростью, а не силой.

— С-с-с-учка на поводке??? — просвистел граф. — Так ты с-с-с-казал???

Цепь ещё сильнее сдавила шею несдержанного на язык дворянина. Его лицо стало пунцовым, а глаза почти что вылезли из орбит.

— Кто-то ещё думает, что моей возлюбленной здесь не место???

Клинок огромной шпаги завертелся как стрелка компаса, а остриё по очереди указывало на каждого из присутствующих.

— Кто-то ещё хочет, чтобы она ушла???

Благородные дворяне, которые ещё минуту назад высказывали какое-то недовольство, вдруг резко осознали собственную неправоту. Они так активно замотали головами, что стало понятно — теперь никто из них не имел ничего против присутствия девушки на аудиенции.

Наполовину придушенный болтун настолько проникся поступком графа, что изо всех сил пытался изобразить раскаяние, однако его потуги не увенчались успехом. Вместо раскаяния, его лицо украсила предсмертная гримаса. Суровое наказание за несколько неосторожных фраз...

Не успело мёртвое тело упасть на землю, как вил Кьер на троне снова взмыл в воздух и уже через мгновение оказался на своём месте. Рита, которая, похоже, тоже не ожидала ничего подобного, снова положила на графское плечо руку, посмотрев на меня ошалевшими от испуга глазами.

Вот так-то, девочка... А ты думала, что захомутала повёрнутого на сексе старичка с не по возрасту высоким либидо? Нет, вил Кьер — это воин. Пусть глупый, пусть самодовольный, пусть недалёкий, но от этого не менее опасный... Стоило немного ослабить контроль, и он показал своё истинное лицо.

— Продолжим, — как ни в чём не бывало сказал граф. — Сегодня у нас много вопросов, но начнём с главного...

Все присутствующие выглядели как статуи — молчаливые, неподвижные и бледные. Даже Вегайн отчего-то расхотел продолжать поиски виновного в разрушении Кербера и теперь стоял, потупив взгляд.

— Феликс Обрин, подойди, — приказал граф.

Я сделал шаг вперёд. На щеках вил Кьера выступил румянец — с каждым мгновением он «оживал» всё больше. Уже не знаю, что на него так повлияло — отпущенный Ритой поводок или совершённое минутой ранее убийство — однако теперь он больше не был похож на безвольную марионетку. Скорее, на влюблённого по самые уши подростка, который думает половым органом, а не головой.

— Мы в растерянности, — сообщил вдруг граф. — Изначально мы хотели увидеть тебя, чтобы полюбоваться идиотом, который осмелился дерзить мастеру Вегайну... А потом насладиться тем, как он проращивает сквозь тебя какой-нибудь колючий