Выбор Шанур - Кэролайн Черри

— Что еще «в порядке»? — спросила Пианфар, пристально глядя на нее. — Чем занимается Хэрел?

— У нас много входящих сообщений, — ответила Тирен. — Они сыплются словно из рога изобилия. Компьютер просто забит ими.

— Хм. — Пианфар принялась молча изучать какое-то пятнышко на двери.

Наконец та открылась, выпустив своих пассажирок на главную палубу, и они направились прямиком в центральный отсек: Пианфар — посередине, Шур и Тирен — по бокам.

— А от кого приходят сообщения?

— Главным образом от стишо, — сказала Шур. — Плюс одно с «Успеха Айхар» — Банни Айхар предлагает нам собраться для совещания.

— Махены ведут себя как-то странно, — добавила Тирен. — Летают без опознавательного кода.

Пианфар наградила кузину вторым выразительным взглядом, но, увидев предусмотрительно опущенные уши и усердно сморщенный нос, лишь хрипло кашлянула и вошла в центральный отсек. Хэрел поднялась поприветствовать ее. Хилфи… О боги, да она вся в бинтах! А у Герен правое ухо разорвано…

— Капитан, как вы? — спросила Хэрел. — Станционные власти недавно связались с нами, чтобы предупредить о вашем возвращении.

— Неслыханная любезность. Они вас сильно мучили?

— Они посадили нас под замок и заставили заполнять кучу каких-то форм, — пожаловалась Герен, — а отпустили всего около часа назад.

— Так. — Пианфар уселась в свое кресло, расположенное в небольшом напольном углублении напротив главной части панели управления, и задумчиво посмотрела на свой экипаж. Хилфи, ее юная племянница. Высокие и широкоплечие Хэрел и Тирен — дочери ее старшей кузины. Миниатюрные и проворные Герен и Шур, произведенные на свет ее троюродной сестрой Джофан Шанур. Ряд честных, внимательных глаз. Пианфар сосредоточила свое внимание на Хилфи. Любимое чадо ее брата, Хилфи Шанур пар Фаха с царапинами на хорошеньком носике и ушах, левое из которых — о ужас! — кровоточило в районе мочки. Наследница шанурского клана, надежда Кохана. Еще не успела повзрослеть, а уже такая гордячка!

Пианфар вдруг захотелось, чтобы Хилфи оказалась дома, в безопасности, но вслух она этого не произнесла: дом был далеко и само его благополучие находилось сейчас под угрозой.

— Я побуду за компьютером, — сказала Пианфар. — Поставьте сканер на автомат — пусть он отслеживает все вылеты со станции. Никто не должен подняться с причала незамеченным.

— Хорошо, — кивнула Хэрел.

— Тулли вернулся.

Уши дружно выстрелили вверх. Глаза округлились. Хилфи шлепнулась в кресло.

— Боги! — ахнула Шур.

— «Махиджиру» здесь. Был. Золотозубый сбежал со станции. — Пианфар пришлось обрушить на их головы еще немало новостей: о навязанных им соглашениях, о том, как поздно пожилая дура в капитанских штанах поняла, во что она втянула свою команду, о том, какие перспективы открывались перед ними в плане торговли с людьми, и о том, что все это означало в целом. — Тулли приедет к нам в грузовой канистре. Не вините меня…— Она махнула рукой. — Оригинальность Золотозубого не имеет границ. И стишо явно ведут какую-то скрытую игру. Но задержать наш груз они уже не смогут — об этом я позаботилась.

Шур и Тирен тяжело опустились на свои сиденья, и уши их безжизненно поникли.

— Простите, — вздохнула Пианфар. — Простите меня.

— Что предпримем? — нахмурилась Хэрел, мгновенно оценив возможные последствия сорванной торговли, упущенную выгоду и еще уйму вещей, — старушка Хэрел была слишком преданной для того, чтобы игнорировать возникшие проблемы. — Где сейчас Золотозубый?

— Понятия не имею, знаю лишь то, что он выгрузил канистры и улетел. Но я принесла вам и худшие вести: за «Махиджиру» следили кифы.

— О боги…— Герен облокотилась на спинку кресла Шур. — Значит, драка в баре…

— Была подстроена. На сто процентов подстроена. — Пианфар вспомнила кифа на причале и вздрогнула. — Тут вообще происходит что-то странное. Золотозубый смылся при загадочных обстоятельствах. Станционные власти мечутся как чи в огне, и я не исключаю того, что основной удар был нацелен вовсе не на нас: возможно, кифы хотели таким образом надавить на стишо.

— Кифам известно о канистрах? — спросила Тирен.

— Кифам известно то, что перед самым бегством чертовы махены оставили на станции какой-то груз. Остальное зависит от их догадливости и от того, удалось ли им подкупить стишо. Интересно, до каких пор здесь будет процветать взяточничество… С Кимом все в порядке?

Минутное молчание. Наконец Хэрел неуверенно пожала плечами:

— Наверное.

— Он что-нибудь говорил?

· Крайне мало.

· Хм.

— Он собирался отдохнуть у себя в каюте.

— Замечательно.

Пианфар закрыла эту тему. Все в команде являлись кровными родственниками, объединенными общими целями. Все, кроме Кима. Он не был шанурским хейни — он был самцом из клана Ман, потерявшим первенство, а потому лишившимся права если не на саму жизнь, то по крайней мере на уважение к своей персоне. Зато там, дома, у Пианфар был брат, который на нее рассчитывал. А она застряла на станции, где творилось что-то непонятное. Кифская активность быстро возрастала. Стишо смотрели на нее сверху вниз. «Гордость» опять увязла по самый нос. Должно быть, вместе с мягкосердечием Пианфар заболела и мягкоголовостью — все другие хейни именно так и считали. Только ее долготерпеливая команда ни за что бы этого не сказала. Даже сейчас. Пианфар взглянула на Хилфи и прочла в ее ясных юных глазах бесконечную готовность служить ей.

«Глупый ребенок!» — подумала она и вернулась к текущим делам.

— Куда подевался груз, лежавший снаружи корабля?

— Он исчез за время нашего отсутствия, — потупилась Тирен. — Мы доложили о пропаже местной администрации. Хорошо, что большая часть товара находилась внутри «Гордости».

— Да уж, в проворстве кифам не откажешь. Вот что: дежурьте на станционном канале днем и ночью. Слушайте в оба! И не спрашивайте меня, сколько это будет продолжаться — мне известно не больше вашего. Свяжитесь с таможней. Выясните, почему они тянут с доставкой контейнеров.

Никто не спросил ее о сумме штрафа, назначенного стишо. Никто не заплакал по поводу возможной утраты лицензии, которая давала «Гордости» право высаживаться на причале Центральной и которую было крайне трудно приобрести снова. Никто не упомянул Кима — личную прихоть Пианфар, уже ставшую предметом всеобщего обсуждения. Ни одного косого взгляда. Ни малейшего протеста. Команда просто молча поднялась с кресел, в то время как Пианфар, напротив, поудобнее устроилась в своем и погрузилась в изучение входящей почты.