Сказка для олигарха - Марина Тройнич

– Откуда?!!

Сестры, видимо, не ожидали увидеть такую сумму. Надька шмыгнула носом и перестала реветь окончательно. Верка недоуменно пялилась на купюры. Я молчала.

Мать разозлилась и хлестнула меня по щеке:

– Вот я покажу твоему хахалю! Упрячу за решетку.

Увидела кулон и рванула. Тонкая золотая цепочка порвалась, оберег полетел за тумбочку. Деньги мать спрятала к себе в карман и ушла. Надька захныкала:

– Прости, я не знала, сказала просто так! Лучше бы вместе их потратили.

Тут же сестры вцепились в меня с любопытством:

– Где ты такого нашла? Сколько он тебе платит?

Я вздохнула:

– Это совсем не то, о чем вы думаете. Он мой учитель.

Похоже, они мне не поверили.

– Любка, у тебя губа распухла. Как кавалеру на глаза покажешься? Давай мы сходим предупредим.

Ага, разбежались. Своих сестричек я отлично знаю. Решили прибрать мужика к рукам. Посчитали, что я не соперница. Да и шут с ними. Разуверять их не собираюсь. Своих проблем хватает.

Сестры еще покрутились рядом, потом куда-то исчезли. Видно, мать отпустила их гулять. Я достала оберег из-под тумбочки, но из-за разорванной цепочки надеть на шею не смогла. Подумала и положила под подушку. Легла в постель. На сердце было тяжело, щека горела. Мучила мысль, что матери я ничего объяснить не смогу.

С тех пор как я начала обучаться магии, все в жизни стало как-то непросто. Одни ночные кошмары чего стоили. В последнее время они донимали меня, едва я погружалась в сон. Причем кошмары – из сказок. Наверное, причина в том, что Карл Карлович все время приводил мне в пример волшебные истории. И ладно бы я видела Жар-птицу или Конька-Горбунка. Нет, появлялись какие-то чудовища, черти и ведьмы, настроенные ко мне отнюдь не дружелюбно. Но особенно часто меня доставал высокий темноглазый брюнет. Вроде ничего страшного в нем и не было, но при взгляде на него становилось жутко. Казалось, в его зрачках пляшут отсветы пламени. Этот тип был весьма красив, но на меня почему-то наводил ужас.

Так случилось и сегодня. Только смежила веки, и опять ОН. Я привычно зашарила рукой по груди, пытаясь нащупать кулон.

Лицо черноволосого мужчины будто стало ближе. Чем-то он напоминал моего учителя, но был гораздо моложе. Глаза брюнета полыхнули огнем. Мир закружился в водовороте. Тьма начала затягивать, дыхание остановилось. Я никак не могла ухватить оберег. Потом вспомнила, что на шее его нет, и сунула руку под подушку. Пальцы сжали прохладный металл, и я сразу же успокоилась. Почувствовала, что темнота рассеивается, и дышать стало легче.

Я поднялась с постели и поглядела на себя в зеркало. Да уж, мать постаралась на славу. Как объясню учителю? Хотя что тут скрывать? Почему-то уверена, что наставник сможет сам увидеть все, что произошло, если пожелает. Так что врать ему явно нет смысла.

Карл Карлович пристально взглянул на меня, едва я переступила порог. Мягко поинтересовался:

– Любаша, что случилось?

Я опустила голову: до чего же все-таки неприятно оправдываться. Учитель подошел и осторожно приподнял мой подбородок. Коснулся пальцем разбитой губы.

Я вздрогнула, расплакалась и все рассказала. Карл Карлович привлек меня к себе и погладил по голове:

– Я сам все улажу. Когда твои родители бывают дома?

– Завтра суббота, значит, мать с утра. Отец тоже, если не напьется где-нибудь.

– Хорошо, зайду. А сейчас садись в кресло, будем тебя лечить.

Я послушно уселась и закрыла глаза. Услышала, как Карл Карлович что-то бормочет себе под нос. Потом почувствовала его пальцы на своей щеке, осторожное прикосновение к губам. Открыла глаза и заметила его взгляд. Он смотрел на меня так, как никогда не смотрели мужчины. Я покраснела и резко поднялась:

– Спасибо, ничего уже не болит.

– Но припухлость еще осталась.

Я постаралась как можно беспечнее пошутить:

– Ничего, до свадьбы заживет.

И опять покраснела. Как бы Карл Карлович не истолковал мои слова превратно.

Учитель хмыкнул:

– Все девушки мечтают лишь о том, чтобы выйти замуж.

Я вспыхнула:

– А я – нет. Да и не возьмет меня никто.

Вообще-то я подумала о Феде. Ему-то я точно не пара. А до остальных мне нет дела. Да и беспокоило меня больше иное. Сегодняшний ночной кошмар напугал всерьез. Почему-то сначала говорить о своих снах Карлу Карловичу не хотела. Но тут не выдержала и рассказала обо всем. Особенно о странном мужчине, который появлялся в моих видениях почти каждую ночь.

– Он мне ничего плохого не делает, но я его боюсь.

Мне показалось, что учитель побледнел.

– Я дал тебе оберег. Ты его носишь?

Я показала разорванную цепочку:

– Мать решила, что мне это подарил любовник.

– Значит, тем более нужно поскорее к вам зайти.

Потом наставник быстро заходил по комнате:

– Я не ошибся. Ты хороший проводник. Но он не должен узнать раньше времени… Завтра я дам тебе другой амулет, но ни в коем случае его не теряй. Вернешь сразу, как только я скажу.

Я пожала плечами. Конечно же верну. Лишь бы сейчас избавиться от кошмаров.

Наставник немного успокоился:

– Заниматься придется еще больше. Надеюсь, ты понимаешь, на какой путь ступила.

Да уж, если и не понимала, то сегодня до меня дошло. Я шагнула за грань обычного, и обратно дороги уже не будет. Впредь следует точно следовать наставлениям учителя.

Карл Карлович выглядел усталым и рассеянным. Он предложил закончить урок и вызвать для меня такси. Я отказалась, сказала, что хочу подышать свежим воздухом. На самом же деле была уверена, что обязательно увижу ЕГО.

Вышла из подъезда. Пересекла детскую площадку.

– Тетенька, помогите завязать ленту!

Глаза девочки смотрели так умоляюще, что отказать было невозможно. Я присела рядом с ребенком. И вздрогнула, услышав шелест шин.

Подняла голову и остолбенела. У крыльца остановился автомобиль. Джип Федора я бы узнала из миллиона.

Из подъезда вышел Карл Карлович и сел в машину. Сердце запрыгало от восторга. Они знакомы? Значит, у меня есть маленькая надежда.

Федор

Я ждал наступления вечера так, как не ждал ни одного свидания в юности. Даже позвонил учителю и предложил подбросить к Сене, чтоб не тратить время, дожидаясь его появления.

Кореш встретил нас за столом. Выглядел – краше в гроб кладут. Пищу жевал без всякого желания. Чуть с большим интересом пил горячительные напитки. Жаловался на усталость и сонливость.

– Сеня, ты, кажется, заболел. Наверное, лучше лечь в постель.

Мой приятель слабо улыбнулся Карлу Карловичу:

– Федя говорит, я болен. Может, пойти отдохнуть?

Я офигел. Он что, разрешения спрашивает? Какого лешего?!

Карл Карлович вызвался проводить больного до спальни. Я было собрался пойти тоже – убедиться, что Сеня действительно заснет. Однако учитель остановил меня движением руки:

– Подожди здесь. Отведу.

Я понял куда. Прямо бес-искуситель. Впрочем, этим меня искушать не требуется. Сам всегда готов.

Наставник вернулся. Мы выпили по рюмке коньяка и отправились в парк. Я опять удивился: такое чувство, будто вся охрана спит стоя. Парни смотрели мимо нас и ничего не спрашивали. Однако эти странности меня сейчас мало волновали. Кровь стучала в висках. Думать я не мог ни о чем ином, кроме прелестей Шамаханской царицы.

Не успел прикоснуться к пологу шатра, как меня с силой втянули внутрь. Миг спустя мы катались по коврам и срывали друг с друга одежду. Кувыркаться с такой страстной телкой мне еще ни разу не приходилось. Девица отличалась просто тигриным темпераментом: рычала, кусалась, ни на миг не выпускала из объятий. И так несколько часов подряд.

Наконец мы неподвижно замерли рядом. Когда первобытный голод был утолен, ко мне вернулась способность соображать. Нужно хотя бы узнать настоящее имя обитательницы шатра.

– Меня Федор зовут. А тебя как?

Царица задумалась:

– Фьедор?.. А меня – Фаина.

– Красивое имя. Да и ты сама красивая.

Девица с удовольствием повторила:

– Кароший Фьодор. Сейчас будет маленько отдыхать, а потом снова кароший Фьодор.

Я чуть не подскочил:

– Ты снова хочешь заняться любовью?!!

Царица усмехнулась и скользнула ко мне как змея. Я с ужасом почувствовал, что уже снова на взводе. Как кореш еще жив?!

– Ты Сеню в могилу сведешь таким темпераментом, – не выдержав, упрекнул я.

Девица все прекрасно поняла:

– Сьеня – пльёхо. Фьедор – кароший. – И вдруг почти без ошибок выдала: – Сьене – билет без обрата. А все богатство – мне.

Я удивился. Вроде еле говорит по-русски, а тут так конкретно выразилась. И с чего она взяла, что богатство – ей? Друган официально оформил с ней отношения? Тогда он точно не заживется. «Хи-хи-хи! да ха-ха-ха! Не боится, знать, греха».

Хотя раньше я никогда не отказывался от темпераментных барышень, но вскоре твердо решил, что сюда больше – ни ногой. Даже ради помощи другу. Появление Карла Карловича воспринял с восторгом. Учитель проводил меня обратно в дом. И если к шатру я летел на крыльях, то сейчас еле передвигал ноги. Одно слабое утешение – свое мужское достоинство не посрамил.