Корона Всевластия. Трилогия. - Татьяна Форш

Заглянув в ее с легкой сумасшедшинкой глаза, рыцарь с нежностью провел ладонью по бархатистой щеке суккры:

– Марьега, ты же моя подруга. Сегодня я слишком устал, чтобы дать тебе заработать как всегда, поэтому решил предложить другой вариант. По мне, так лучше отдать эти деньги тебе, чем спаивать на них Самуайгра. Но если ты не хочешь…

– Но я ведь их и так получу?

Печальная усмешка исказила его красивое лицо.

– Если только сотую часть от того, что я тебе предлагаю. Тем более я же не знаю, после какой конкретно кружки Самуайгр будет готов отвечать на мои вопросы! Не забывай еще про откупы в казну города…

– А почему бы тебе не отдать эти монеты мне просто так, как своей любимой и единственной подруге?

Вот мучение-то!

– Да потому, что ты, Марьега, моя любимая и единственная подруга, действительно мне очень дорога. Поэтому я тебя никогда не унижу, швырнув монеты, как какой-то старой нищей бесовке.

От этих слов или от чего-то еще плечи Марьеги расправились, и она благосклонно взглянула на глупого, наивного, безнадежно влюбленного в нее рыцаря смерти. Чем-то он даже ей нравился. Наверное, тем, что не был похож на других.

Суккра отвернулась, незаметно пряча в глубокий вырез кофточки темный маленький шарик. Пригодится. Не всегда можно услышать такое признание от высокородного рыцаря…

– Ладно, Элекз. Я помогу тебе. Есть у меня один хороший порошок. Только не забудь Самуайгра забрать с собой. И затуманить ему память, как обещал! – Нацепив на ноги позолоченные копытца-туфли, она кивнула: – Жди меня здесь! И приготовь сорок золотых! Когда привратник будет готов, я тебя позову, – и скользнула мимо рыцаря за дверь.

– Эй, Ваграйл, а где Элекз? Он разве еще не пришел? – Казалось, массивная туша смотрителя тюрьмы заполнила собой всю залу.

Притихшие после прихода Элекзила бесы, и вовсе стараясь прикинуться тенями, потянулись на выход, понимая, что им здесь больше делать нечего.

– Мое почтение, Самуайгр! Да здесь он. На радостях, что князь переводит его в свою армию, что-то немного перебрал. Так теперь его Марьега наверху в чувство приводит. – Ваграйл похабно ухмыльнулся, а привратник почему-то на мгновение смутился, но вернул демону усмешку.

– Надеюсь, он спустится к нам до утра? У меня к нему разговор, да и времени мало. Только до рассветного часа.

– Спустится. Давай лучше выпьем? – Ваграйл многозначительно подмигнул.

Как удачно все складывается. Именно так, как и просил его Элекз. Фельзон после пары кружек «Пламени», прихватив парочку уже веселых суккр, поднялся наверх почти следом за Элекзилом. А привратник и сам готов пообщаться!

Ваграйл махнул рукой, подзывая суккру-прислужницу, и бросил:

– Четыре «Плевка» и столько же «Пламени», и побольше мяса.

– Вообще-то мне еще в тюрьму возвращаться, так что сегодня много пить не буду! – с сожалением качнул головой Самуайгр.

– Да ты в этой тюрьме живешь! – Единственный глаз Ваграйла насмешливо прищурился. – Много работать вредно, а под хорошую закуску восемь кружек – это так, баловство.

– Но…

– К тому же скоро придет Элекзил, а с ним как не выпить? Сегодня он герой!

Понимая, что крыть нечем, тюремщик развел лапищами:

– Эх, уговорил, демон языкатый!

Тамара

Красные пески манили. Пурпурный глаз солнца, скрытый за багровыми облаками, кровоточил жаром, от которого днем не было спасения нигде, даже за толстыми каменными стенами города, даже в Башне Наказаний.

– Как давно я не была дома! – шепнули губы.

Мои губы.

Черт, что за дрянь снится? Нервы износились в лоскуты от такой жизни.

Я поморщилась, вспоминая. Сегодня предстоит серьезный разговор с предками. Наверняка грымза-шефиня уже накапала маман о моем увольнении, и та репетирует сердечный приступ, а отец учит роль, которую они на пару всю ночь сочиняли.

Ох, бедная я, бедная!

Так, стоп! Я же вроде осталась у Эллы или…

Вдруг до мельчайших подробностей вспомнив весь вечер, я, распахнув глаза, села.

Вот че-е-ерт!

Меня же Алекс вез на машине после небольшой разборки с белобрысыми циркачами. А потом, потом… Ничего не помню! Только какие-то обрывки.

Я поднялась на ноги, огляделась.

Меня окружала огненная решетка.

Судя по всему, я в клетке.

Воистину – страшный зверь песец подкрался незаметно!

С обеих сторон от моей тянулся ряд таких же огненных клеток, а передо мной, за пылающими прутьями, влажно блестели черным мрамором стены коридора.

Обалдеть! К каким извращенцам-пиротехникам меня увез этот мачо? Вот всегда знала, что доверять красивым мужчинам нельзя! Стоило только раз отклониться от правил и нате вам! Пожалуйста!!!

Я снова огляделась, и на меня напала тоска. Сбежать отсюда нечего даже надеяться. Решетка типа автогена и каменный пол. Причем все это казалось смутно знакомым. Опять эти странные сны?

Руки сжались в кулаки.

Ну, попадись мне этот красавчик!

– Правильно! А я всегда тебе внушал, что нужно быть осторожной! Ценить свою душу, жизнь, наконец – себя! А ты то на кикбоксинг, то главному хулигану в школе мусорку на голову надеваешь, то с парашютом прыгаешь! Господи Всевышний, за что ты меня так наказываешь? И ведь осталось еще чуть-чуть, каких-нибудь лет пятьдесят, чтобы выбиться в архангелы! Хотя что я себе льщу? С тобой, моя дорогая, мне это никогда не светит!

Сообразив, что это не звуковые галлюцинации, я осторожно посмотрела через плечо, откуда и раздавался этот завывающий тенор, и изумленно вытаращилась на неизвестно как появившегося в клетке кудрявого блондина в каком-то странном балахонистом наряде.

Я зажмурилась и помотала головой, так что она чуть не отвалилась, в надежде, что мозги заработают как надо. После такой профилактики бредовых галлюцинаций я снова обернулась. За спиной никого не было!

Ур-ра-а! Сработало!

– Наивная-а-а! Кошмар! То, что ты дожила до своих лет, полностью моя заслуга! Хотя если бы не должность архангела…

Я резво развернулась и уставилась в небесно-голубые глаза златокудрого блондина.

– Ты кто?

– Конь… тьфу, ангел! Твой, между прочим. Личный! Но губу не раскатывай! Если мы отсюда в ближайшие десять дней не свалим, то ангел тебе больше не понадобится!

Не особо прислушиваясь к его словам, я начала радостно хихикать.

– Ты думаешь, я тебе кажусь? А так? – И тут блондин от души влепил мне пощечину. – Давно хотел это сделать!

– Ах ты!..

Может, я и сумасшедшая, но позволять меня колотить своим галлюцинациям не собираюсь!

И я без церемоний врезала ошарашенному блондину в глаз.

Тот подавился ругательством. С видом крайнего изумления потрогал набухающий синяк, и его прорвало:

– Ах ты бесовка! Меня – в глаз?! И это после всего, что я для тебя сделал?! Жрал три года «Вискас», «Китикет» и кильку в томате?!! Извел всех мышей, и после этого меня – в глаз?!!

Нет, ну это уже чересчур!

– В каких не столь отдаленных местах тебя кормили кошачьим кормом, я не знаю, но насчет мышей можешь не заливать! Это заслуга моего нежно любимого кота Васисуалия!

– Не Васисуалия, а Васиэля!

– А вот это фигушки! – От такой наглости блондина я взбесилась. – Сказала Васисуалия, значит, Васисуалия!!! Мой кот! Как хочу, так и обзываю!

– Несносная девчонка! Я не буду больше отзываться на твои дурацкие клички! Все!!! С этой секунды у тебя нет кота!

– И куда, интересно, он делся? – язвительно полюбопытствовала я.

– Я уволился! Все! – Блондин картинно смахнул слезу и с надрывом забормотал: – Господи, дай мне силы выдержать твои испытания до конца! Укроти мою гордыню и возьми в свое воинство крылатое…

– У-у-у, смотрю, не одна я тут на головку скорбная! Ну ладно. Оставайся, бедолага, вместе будем камеру делить да галоперидолом друг друга потчевать! Как звать-то тебя, болезный?

Блондин кинул на меня уничижительный взгляд и обиженно отвернулся.

Что это с ним? Кто ж на правду обижается?

Я подошла поближе. Положила руку ему на плечо и покаянно попросила:

– Эй, мужик, ты правда не обижайся на бланш! Ну и на шуточки мои тоже. Я ж не со зла! Ну ты прикинь сам. Очнулась в каком-то загоне, и этакий Клинт Иствуд в кудрях долбит меня по роже и такую пургу метели-и-ит… От этого кто угодно взбесится! Давай забудем и начнем наше знакомство сначала. Как тебя зовут?

Парень обиженно скинул мою руку и истерично всхлипнул:

– Угораздило же связаться с буйной! В последний раз повторяю: я – Васиэль!