Алгоритм успеха - Владимир Савченко

В переулке застучали шаги. Шишкин теперь едва не бежал, и луна прыгала за ним над крышами.

Павел Николаевич давно, еще в вузе, смекнул, что наука - это такое занятие, где каждый разбирается лишь в том, что делает сам. Он быстро освоил нехитрый алгоритм получения степени: статьи, написанные руководимыми им дипломниками, диссертация, составленная из их работ, экзамены, сдаваемые хорошим знакомым, "двадцать минут позора" на защите... Оказавшись в институте, Павел Николаевич чутьем уловил круг тех дел и обязанностей, выполняя которые можно считаться крепким работником, даже преуспевать. С ним считались, его уважали - и он стал проникаться уважением к себе.

И все-таки страх не оставлял его никогда. Каждая новая идея, новый человек, новые дела заставля-ли его настораживаться. Он пугался всего непонятного и боялся, как бы другие не заметили, что он не понимает. Когда Валентин Георгиевич с увлечением рассказывал ему свои новые замыслы, он порой замирал от ужаса: а вдруг тот оборвет речь и гневно закричит: "Слушайте, что вы киваете? Я разыгрываю вас, плету чепуху!.." Он боялся выдвигать идеи: а вдруг идея окажется не такой? Он боялся и не выдвигать идей: а вдруг заметят, что у него их нет? И он уставал от этих страхов, как другие устают от непосильной работы...

А сейчас Павла Николаевича пугали непроницаемо черные тени домов и киосков, сырые запахи из подворотен. "Они ничем не докажут, все права на моей стороне, - горячо убеждал он себя весь день. - Но если они вправду где-то засядут... Их двое, они молоды и сильны, они злы. Особенно этот Кайменов, такой на все пойдет..."

До дома оставалось еще несколько кварталов. Улица была тиха и пустынна. "Неужели они хотят меня избить?!" - думал Павел Николаевич, обходя тени. Мысль о том, что его - интеллигентного, еще не старого и нравящегося женщинам будут бить, была унизительна и ужасна.

Сергей Малышев стоял у окна, смотрел на луну. "Что ж, видно, сам о себе не позаботишься - никто не станет стараться. Работу я, конечно, все равно выполнять буду: дело есть дело. Но и себя забывать не стоит, а то ходить мне всю жизнь в исполнителях при Шишкине... А что, если?.. Черт побери, как я раньше не догадался! Хожу около машин, всякие погрузки-перевозки решаю, Шишкина на утеху Володьке помогаю моделировать - а для себя?!"

Малышев был инженер - свежая техническая идея сразу вернула ему ясность мысли и хорошее настроение. "Кто сказал, что на машине можно моделировать ситуации лишь для Шишкина? Почему бы не запрограммировать цели и стремления С. А. Малышева?" Он включил на прогрев "М-117", нашел в столе Кайменова бумаги, по которым они кодировали информацию, сел к столу. "Итак, дополнение к ситуации: я согласен быть исполнителем при Шишкине, не буду вычитать его числа, но хочу... что я хочу? Первое: кандидатскую степень. Второе: квартиру... А что?"

Он покосился на игру оранжевых огоньков на пульте машины. "Для тебя, сударыня, создан прекрасный зал с кондиционированием - надо же подумать и о себе!"

Машина приобрела опыт и теперь не перебирала, как раньше, все варианты: лента с решением выскочила через минуту. Малышев пробежал глазами по числам, сгруппированным около адресов 01, 03 и 04, коротко усмехнулся:

- Что ж, это можно было понять и так...

Павел Николаевич поднимался по освещенной лестнице своего дома, с каждой ступенькой наполняясь покоем. Вот и все, чего он волновался? "Ведь они же порядочные люди..."

Он отпер дверь, вошел в тихую темную переднюю. Квартира была новая, трехкомнатная, из стен еще не выветрились строительные запахи. Немного жутковато в темноте (Шишкин редко задерживался в институте допоздна, а сейчас еще жена уехала в Ригу за обстановкой), но это были уютные домашние страхи. Он вошел в комнату, стал нашаривать выключатель на стене: глаза, не привыкшие к темноте, ничего не различали.

Вдруг что-то протяжно скрипнуло, и справа из темноты на Павла Николаевича стала медленно надвигаться ужасная серо-зеленая харя с черными ямами глазниц, темной повязкой на подбородке и перекошенной набок теневой гримасой. "Вот оно!"

- Кто? Что?! А-а-а-а! - истерически закричал Павел Николаевич и, не помня себя, ударил вперед ногой и рукой.

Раздался звон посыпавшихся осколков зеркала. Дверь шкафа резко отлетела назад и захлопнулась...

Шишкин ползал по паркету, собирал осколки. А в окно как ни в чем не бывало заглядывала круглая издевательская физиономия луны.

Сергей Малышев тоже вернулся к себе в общежитие поздно. Три его товарища по комнате спали. Он выкурил сигарету, пуская дым в форточку, во влажную темноту; но спать все равно не хотелось. Сергей подошел к стеллажам, на которых были книги всех четырех, протянул руку к зеленому томику сочинений Куприна и опустил ее. "Тихое оподление души человеческой страшнее всех казней и баррикад на свете", - негромко напомнила память фразу из давно читанного купринского рассказа. Он нерешительно посмотрел на полки. Оранжевые томики Ильфа и Петрова, белые суперобложки сочинений Максима Горького ("Что сделаю я для людей?! - воскликнул Данко..."), обойма синих томов Марка Твена. Чапек, Алексей Толстой, Маяковский, Есенин, Пушкин ("...И не завидую судьбе злодея иль глупца в величии неправом..."), Джек Лондон, Ремарк... За разноцветными картонками, как опасность, затаились мысли, гнев и любовь многих людей, их тоска и веселье, горести и улыбки, их сила и нежность, поступки, убедительные в своем ярком безрассудстве, - сама жизнь человеческая, тысячекратно усиленная искусством. Открой любую - и закружит, собьет с намеченного пути душевная вьюга.

Малышеву показалось, что не он, а книги рассматривают его - внимательно и строго. "Нет, мне сейчас надо быть машиной!" - он задернул шторки на стеллажах, расстелил постель, погасил свет.

На следующий день Сергей решительно вошел в кабинет Шишкина. Павел Николаевич встретил его холодным и встревоженным взглядом; он несколько осунулся после вчерашнего.

Малышев сел в кожаное кресло для посетителей.

- Так как насчет квартиры, Павел Николаевич? И потом я хочу набирать материал для кандидатской диссертации. Как ваше мнение на этот счет?

Павел Николаевич сориентировался необыкновенно быстро, в десять секунд.

- Так ведь насчет квартиры вам следует обращаться к Кайменову, Сергей... э-э... Алексеевич, - суетливо заговорил он. - Он теперь сможет запрограммировать в "электронного организатора" все и себе и вам.

- Боюсь, что ему это будет не по силам, - четко сказал Сергей.

- Да, да, да, вот и я так считаю, - лицо Шишкина стало входить в форму No 2. - И Валентину Георгиевичу это объяснял... А насчет кандидатской приветствую, давно пора. С удовольствием буду вашим руководителем...