Дорога на Киев (фрагмент) - Александр Савинов

Стоявший ближе к нему Всеслав что-то взял и передал нам. Это был меч Данилы и мой топор.

— Князю Владимиру скажете, что здешний посадник замыслил измену. Он, начальник стражи и казначей посылают грабить на дорогах, собирают казну, сколачивают крепкую дружину и, похоже, хотят подмять под себя землю.

— А что же ты?

— А я как светлому князю присягал, так и служу ему, а не посаднику, — вспыхнул воевода. Буде что случится — уведу часть дружины.

— Ну, благодарствуй. А с нами бежать не хочешь? — спросил Данило.

— Бегать не обучен, — отрезал воевода. — Мое место там, куда князь послал.

Данило напрягся, но Всеслав подошел к воеводе, о чем-то недолго пошептался с ним, потом хлопнул по плечу и махнул нам.

— Пора ехать.

С княжеского двора выбрались без приключений, крадучись и оглядываясь добрались до стены. Там и нашли свисавшую толстую пеньковую веревку. Для удобства на ней даже завязали узлы. Всеслав, несмотря на свои вериги, вскарабкался по ней легко, как рысь. Данило, кряхтя, поднялся помедленней. Я лез последним, а поскольку мне казалось, что меня вот-вот кто-нибудь схватит, то взлетел на стену так, что мой соратник даже хмыкнул. Но промолчал. Наверху Всеслав дал спуститься нам, помедлил, свернул веревку и ловко спрыгнул на вал так, что съехал по нему, как с горки.

— Веревку нужно спрятать, чтобы никто ничего не заподозрил, — пояснил он нам.

За городской стеной шли быстрым шагом, почти бежали. Скоро нырнули в редкую рощу. Здесь было еще темнее. Как Всеслав ориентировался в такой черноте — ума не приложу, я почти ничего не видел, поэтому наклонил голову и только охал, когда по лицу хлестали ветви. Сзади слышались тяжелые шаги, хруст и треск кустарника — Данило шел не таясь, как в бой. Наконец, выбрались на полянку, в дальнем конце которой угадывалась огромная фигура, держащая под уздцы фыркающих коней. В звездном свете сверкнул камень на перстне.

— Хорошо, что вы пришли до наступления зимы, — проворчал чей-то бас, и Данило его узнал.

— Чего ты волнуешься, Адальберт, главное, что мы пришли.

Они обнялись. Мы разобрали коней.

— Надеюсь, вас не хватятся до рассвета, — сказал варяг.

— А ежели и хватятся, нас им не поймать. До встречи, Адальберт, — сказал Данило, и мы помчались.

Глава 5

Подо мной проносились едва различимые в темноте кустики травы, из-под копыт переднего коня вылетали комья земли. Скакали долго. Первым начал спотыкаться конь Данилы, и я его не винил. Пришлось перейти на шаг. Всеслав беспрестанно оглядывался, осматривался и даже принюхивался.

— Опасаешься чего? — спросил Данило. — Не боись, даже если они нас хватились, им за нами не поспеть.

— Им-то не поспеть… — неопределенно ответил калика. Впрочем, каликой его называть было уже несподручно: в кольчуге и душегрейке, с луком и колчаном, притороченными за седлом, сухой, жилистый и гибкий, он скорее походил на неведомого воина степняка, хотя его цепи позвякивали по-прежнему. Такие же луки со стрелами и сумки с провизией Адальберт приготовил и нам. Видать, крепка боевая дружба, если ради нее варяг, рискуя собой, приготовил нам такие подарки.

Мы ехали по степи. От леса оставались раскиданные вокруг островки редких рощ, лишь вдали вытянулся от виднокрая темный язык, вершину которого свет поднимающегося солнца уже окрасил розовым.

— Это Черный Лес. Доберемся до него — будем в безопасности, — сказал Всеслав.

— В Черном Лесу-то? — произнес Данило таким тоном, что Всеслав поспешил ответить:

— Ну… в относительной безопасности.

Не успел он промолвить, как кони заволновались, запрядали ушами, заупрямились. Степь перед нами в полете стрелы дрогнула и разверзлась. Сначала среди комьев земли появилась серая с гребнем спина, потом поднялась отвратительная голова, от носа до шеи усеянная бородавками, похожими на гнойные нарывы. Чудовище повертело головой, увидело нас и, низко рыча, полезло из ямы, отчего земля под нами снова задрожала.

Оно напоминало ящерицу, что в солнечный день вылезает погреться на теплый камушек, только ящерица та была высотой с человека, а длиной в три коня, да еще имело сильный, сужающийся к концу шипастый хвост. Кожа у него была грязно-зеленая, чешуйчатая, свешивающаяся с боков толстыми складками. Лапы громадные, с длинными и острыми черными когтями. Из-под нависающих складок по бокам морды зло сверкали маленькие красные глазки.

— Ящер! От него не ускачешь, — вздохнул Всеслав.

— Тот, кому на Волхове поклоняются? — спросил Данило.

— Нет, тот водяной, а этот подземный.

— Откуда он здесь взялся? — удивился я.

— Его только маги могут вывести наружу, могучие маги, — ответил Всеслав, спрыгивая с коня и хлопая его по крупу. Но тому понукания не требовалось, он тут же помчался прочь. Мы с Данилой быстро последовали примеру нашего спутника.

— Им нужно задержать нас… или уничтожить. Ты в драку не лезь и постарайся попасть ему в глаз. Потом бей под горло, — приказал Всеслав.

Чудовище посмотрело на нас, раскрыло пасть, унизанную частыми длинными, как клыки вепря, зубами, и дохнуло таким тошнотворным смрадом, что мы попятились.

Мои спутники, расходясь, двинулись к нему. Ящер не заставил себя ждать. Короткими, быстрыми бросками он кинулся к людям, шипя и выбрасывая то к одному, то к другому распахнутую зубастую морду. Всеслав сорвал с себя цепи, отскочил и хлестнул его по боку. Чудовище вздрогнуло, чешуя его треснула, оттуда вязко потекла зеленоватая слизь. Калика вновь замахнулся, но блеснули огромные зубы и от длинной цепи остались короткие огрызки. Мелькнул хвост, Всеслава отбросило к морде. Он едва успел откатиться от щелкнувших челюстей. Данилу закрывал ящер, но по мощным «Хык! Хык!» я понял, что тот пытается прорубить чешую.

Я вынул первый нож. «Их всего два, — сказал я себе, пытаясь успокоиться. — Ты должен попасть с первого раза, а вторым выбить другой глаз. Только так». Примерившись, кинул — ящер, лязгнув пастью, дернул головой в сторону Данилы, и нож, стукнувшись о бородавку, отскочил. Меня прошиб пот, я вытер ладонь о штаны и взял второй.

— Всеслав, помоги! — крикнул я.

Он понял, побежал к морде. Ящер остановил на нем взгляд, и я метнул нож. Он вошел в глаз вместе с рукояткой. В этот момент Данило, изловчившись, воткнул меч в другой глаз и крепко взялся, стараясь вогнать поглубже. Ящер заревел, вскинув к небу разверстую пасть, затем в исступлении затряс головой, и повисшего на рукоятке Данилу отшвырнуло далеко в сторону.

Сейчас нужно перерубить ему глотку. Я вынул из-за пояса топор. Ящер ревел, крутился, разбрызгивая зловонную слизь, вертел головой, свирепо размахивал хвостом. Я даже не мог выбрать момент, чтобы приблизиться, потому что передо мной мелькали то зубы, то когти, то шипы. Пару раз пробовал подступиться, но оба раза чуть было не оказался под тяжеленной лапой. И опять помог Всеслав — он поймал хвост, схватился за него, напрягся, на шее и руках у него выступили жилы, готовые вот-вот порваться, но все же удержал… На помощь ему бросился очухавшийся Данило. Чудовище, ничего не видя — из глаза у него все еще торчал меч Данилы — попыталось обернуться к ним, обнажило белое пятно под горлом, и я со всего маху рубанул по нему.