Смерти подобные сны - Татьяна Голубева

- Но такси не везде поймаешь! - возразила Илона. - Вот уже сколько стоим тут! Мне надоело!

- Не горюй, кто-нибудь довезет. Мы ведь не особенно спешим, отмахнулся Нерадов, в очередной раз небрежно поднимая руку. Но и этот автомобиль со свистом пронесся мимо них.

Илона прислонилась к Нерадову, ей было хорошо и спокойно. Шоссе казалось рекой, машины - легкими катерами, стремительно несущимися по серовато-синим волнам... все плыло, покачивалось, убаюкивало...

Но вот наконец, мягко прошуршав шинами, прямо перед ними затормозил великолепный новенький БМВ. Задняя дверца распахнулась, Илона почувствовала, как крепкая рука Нерадова вталкивает ее в салон автомобиля. Потом она смутно расслышала:

- Что, даме нездоровится?

- Вроде того, - усмехнулся Толян. - В связи с количеством потребленного на ужин.

- А, - засмеялся лысоватый мужик, трогая машину с места. - Бывает.

- Вы в какой район едете? - спросил Толян.

- В Центральный, - весело ответил лысоватый.

- И нам туда, - обрадовался Толян. - Вот удача!

Что произошло потом - Илона так никогда и не вспомнила по-настоящему. Толян наклонился к водителю, желая, видимо, что-то сказать, мужик вдруг захрипел и как-то по-дурацки замахал руками, машина резко остановилась, Илону тряхнуло, она чуть не врезалась лбом в спинку переднего сиденья... а в следующую секунду Толян уже грубо вытащил ее из машины и поволок куда-то в кусты. Потом исчез, потом снова вернулся, и они побежали, как тогда, в городе, после ограбления прохожего... только на этот раз бежать пришлось по каким-то мокрым кочкам, ноги путались в высокой траве, кусты колотили по лицу и рукам, и Илона взвизгнула, споткнувшись, - но Толян не дал ей упасть и рявкнул:

- Потише!

А через несколько минут они очутились на асфальтированной дороге, где стояла у обочины другая машина. Они впрыгнули в нее, водитель, не оборачиваясь, рванул с места так, что у Илоны чуть голова не отвалилась... и больше она вообще ничего не помнила.

Глава шестая

И снова настало утро, а точнее, наступил полдень, и Илона проснулась в собственной постели, все в той же пыльной комнате. И стекла уже снова запылились, лето было жарким, сухим, пыль висела над городом, как дым пожара... На подушке Толяна лежала записка: "Детка, ты у меня чудо! Я сегодня задержусь, раньше девяти меня не жди. Целую! Т."

Илона выползла из-под одеяла, прислушиваясь к собственному телу. Странно, подумала она, я вчера вроде бы пила много, а голова не болит, и вообще... вялость какая-то, и только. И есть ужасно хочется.

И лишь очутившись на кухне и водрузив на плиту маленькую тефлоновую сковородку, Илона вспомнила вчерашние события. Но как-то все это выглядело в ее мыслях... не по-настоящему. Туманно, расплывчато, непонятно. Что, собственно, произошло? Они сели в чью-то машину. Потом водитель почему-то замахал руками и захрипел. Потом они с Толяном куда-то побежали, сели в другую машину, приехали домой. Конец эпизода. Съемка закончена.

Илона сжевала омлет с ветчиной и оливками, выпила чашку чая, потом две чашки кофе, потом приняла душ, - но вялость упорно не проходила. Илона взяла какой-то роман, попыталась читать - ничего не вышло. Буквы расплывались перед глазами, ни одного слова узнать было невозможно. Наконец Илона задремала, сидя в кресле, и проспала около получаса. После этого она почувствовала себя намного лучше и ей захотелось на улицу. Она открыла окно и высунулась по пояс, чтобы определить, как нужно одеться. Давно бы следовало купить термометр, подумала она при этом, да все как-то руки не доходят... забываются такие мелочи, что тут поделаешь! Домашнее хозяйство не слишком интересовало Илону, а точнее, не интересовало вовсе. Кулинария это другое дело. Да еще если бы потом посуду мыть не надо было...

На улице светило солнышко, было тепло и привлекательно, но вроде бы не так жарко, как в предыдущие две недели. Илона натянула джинсы, белую футболку с надписью "I love you", легкие сандалеты, прихватила на всякий случай голубую ветровку, запихнув ее в спортивную сумку, и, перекинув ремень сумки через плечо, отправилась на прогулку.

Она брела по залитой солнцем Садовой, лениво переставляя ноги и ни о чем не думая, а просто глядя по сторонам и наслаждаясь теплом. Ни пыль, ни прохожие не трогали ее сознания. Она плыла, плыла в никуда, как всегда, как всю свою жизнь.

Потом она увидела газетный киоск. Илона никогда не читала газет. Они ее совершенно не интересовали, так же, как не интересовали ее выпуски телевизионных новостей. Какое ей дело до того, что происходит в мире? У нее своих дел по горло. Но возле киоска она остановилась, чтобы купить жевательную резинку. И тут ей в глаза бросился заголовок в какой-то газете: "Убийство автомобилиста на Петергофском шоссе". Илона замерла на месте, ее вдруг пробрало холодом, она с трудом поняла, что нужно взять из протянутой руки продавщицы пачку "Дирола"... Забыв про сдачу с пятидесяти рублей, Илона отпрыгнула от киоска, как будто увидела выскочившую из букета роз ядовитую гадюку, и поспешно зашагала по улице, не соображая, куда идет. Вялость исчезла без следа, в голове бурлило и кипело, Илона с ужасом перебирала смутные обрывки воспоминаний, пытаясь связать воедино разрозненные эпизоды... а потом вдруг остановилась и рассмеялась.

Петергофское шоссе!

Но они-то были в Пушкине! Она отчетливо помнит, как Нерадов произнес: "Мы в Пушкине". Никакого Петергофа.

Вот дура, обругала она себя, надо же навыдумывать такого, что за глупость! Она огляделась. Куда это ее занесло? С ума сойти! Английский проспект! Она и не заметила, как очутилась здесь. Ну, неважно. Пройдя еще немного вперед, Илона вышла на набережную канала Грибоедова и повернула обратно, к дому. Она шагала все так же неторопливо, глядя под ноги, продолжая думать о вчерашнем вечере. Все-таки, решила она, нужно будет поговорить об этом с Толяном. Спросить, как назывался тот ресторан. И что случилось с тем мужиком в БМВ, почему он вдруг начал махать руками и хрипеть. И кто привез их в город. У нее осталось смутное ощущение, что водитель второй машины был знаком с Нерадовым. Ну, а если и знаком, то что из этого? Илона никак не могла поймать ту смутную, бесформенную мысль, что барахталась где-то на самом дне ее сознания. А мысль была, кажется, довольно важной и серьезной...

Зайдя по дороге в гастроном, Илона вернулась домой и, переодевшись в старое домашнее платье, принялась обдумывать, что приготовить на ужин. В конце концов она остановилась на рыбном филе по-гречески. Ей нравилось название этого блюда - "саламис". Хорошо звучит, и на вкус ничуть не хуже. Так, полкило стерлядки, лимонный сок, оливковое масло, луковка, долька чеснока, рюмочка белого вина... и внутрь немножко. Дальше - зелень, свежие огурцы, помидоры, сладкий стручковый перчик, соль, черный перец... все в наличии. Начинаем. Но сначала еще глоточек вина.