Касэлона. Особенный рейс (СИ) - Гриб Елена Григорьевна

Небольшое уточнение: себя я жертвой не считала. Неизвестный злодей сделал мне одолжение, избавив от судьбы марионетки. Спасибо ему большое за участие — и за будущую помощь. Мысли о том, что прищучить паразита и заставить его вернуть меня домой не получится, я старалась игнорировать.

Экран мигнул, карта звездного неба сменилась какими-то открытыми документами, чертежами, математическими расчетами… Это означало, что Даниал Кас, мой первый подозреваемый, вышел из душа и готов приступить к работе.

Сегодня он пробыл в Исследовательском центре на три часа дольше, чем обычно, и выглядел особенно измученным. На его лбу пролегли глубокие морщины, веки опухли, глаза покраснели и слезились. Даже ледяное купание не прибавило ему бодрости — казалось, что профессор Кас попал под дождь и бежал домой несколько километров. Впрочем, дождь он видел разве что в фильмах. В этой части Оникса осадков не фиксировали уже лет пятьдесят.

— «Вэнди», музыку.

«Вэнди» — его компьютерная система, музыка, похожая на классическую, — неизменный атрибут этой квартиры. Она звучала постоянно: когда Даниал ел, спал, упражнялся, работал… Лишь когда он покидал большую, оборудованную по последнему слову техники обитель служащего А-класса, динамики умолкали.

Кас сбросил халат и начал рыться в шкафу. Я отвернулась. Вот же ж досада! Он повторял одни и те же ритуалы день за днем, не давая шанса покопаться в его личных файлах.

Вот и сейчас профессор натянул домашнюю одежду, вытащил из автомата отвратительную на вид кормосмесь, уселся за стол и только тогда разблокировал клавиатуру. Втупился в непонятные мне формулы, потом запустил симулятор, похожий на обычную компьютерную игру.

Терраформация. Стратегия превращения безлюдного Оникса-10 в процветающую планету земного типа. Полнейшая утопия, как по мне, но Даниал просматривал эту программу раз за разом, изменял исходные параметры, экспериментировал с переменными…

Два часа бесплодных попыток сделать из ледяной планеты сущий рай — и Кас направился в туалет.

«Есть!» — возликовала я, рассчитывая на пару минут свободного доступа к его компьютеру.

Угу, конечно. Профессор страдал паранойей в самой тяжелой форме и, покидая комнату, не забыл тронуть кнопку блокировки. Без его отпечатков сенсоры не оживут… Кретин! Ну почему он не мог вести себя беспечно, как любой нормальный человек? Не иначе, что-то скрывал!

— Срочное сообщение! — вдруг проорал динамик, напугав меня до чертиков. — Взрыв в лаборатории. Код восемь-си, уровень опасности — высший.

Даниал пулей вылетел из уборной. Пробежал сквозь меня, вывел на дисплей Исследовательский центр, быстро просмотрел снимки жутких разрушений, особое внимание уделил изувеченному телу своего ассистента.

«Что еще за взрыв? Вы же теоретики. У вас нет ни опасных приборов, ни реактивов», — жаль, я не могла спросить об этом напрямую.

— «Вэнди», короткую сводку. — Фото мелькали с нереальной скоростью. — И свяжи меня с директором!

Не прошло тридцати секунд, как Даниал стоял у двери, прилаживая в ухо наушник.

— Лифт, живо!

На пороге профессор задержался. Неуверенно взглянул на оставленный включенным компьютер, однако возвращаться не стал.

— «Вэнди», завершение работы! — крикнул, исчезая в коридоре.

Система безропотно повиновалась и… я нажала кнопку отмены. Все-таки техника — ненадежная штука, и грех было этим не воспользоваться.

— Ну привет, «Вэнди», — несмотря на то, что я не слышала звука собственного голоса, мне нравилось «говорить» вслух — хотя бы для того, чтобы не забыть, как это делается. — Показывай, какие секреты прячет твой хозяин. С его скрытным характером их наверняка немало.

Спустя несколько бесконечно долгих часов я почти поверила, что единственная тайна Даниала — его трудоголизм. Этот человек не знал ничего, кроме работы. Он не читал художественные книги, не смотрел развлекательные передачи, не расслаблялся с помощью компьютерных игр, не поддерживал связь с родственниками, не имел друзей, не заходил в социальные сети.

Сплошные расчеты… Создавалось впечатление, что Кас одержим терраформацией. Я даже восхитилась его настойчивости — любой другой после бесконечных провалов наверняка бы сдался, но «мой» профессор пытался достичь цели снова и снова.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— «Вэнди», по-твоему, у Даниала совсем нет личной жизни? Он же красавчик, каких поискать… Где он может прятать… Ух ты!

Никогда бы не подумала, что кто-то хранит интимные фото в папке «Разное», рядом с изображением флаера марки «Орлан», рисунками обычных земных деревьев, схемой жизненного цикла бабочкоподобной игуаны с Оникса-12 и биосканерным снимком кролика.

— То есть наш трудяга все-таки крутил шашни с Лилианой Эвгенией. — В этом я не ошиблась, хотя плохо представляла, как использовать добытую информацию.

На всякий случай отправила всю папку на созданный как раз для таких целей электронный ящик. Улики сохранила, ха-ха. Вдруг Кас, вернувшись, надумает их уничтожить?

Файлы не загрузились.

— Несанкционированный доступ! — рявкнула «Вэнди», и экран погас.

«У разбитого корыта», — вот как это называлось.

Кому понадобилось взламывать систему профессора именно сейчас? Я не особо разбиралась в здешних компьютерах, но уже не раз проделывала трюк с копанием в личных данных и не попадалась. Нет, «Вэнди» отреагировала не на меня… Черт! Что за невезуха?

Я перебрала в памяти все увиденное и приуныла. Придется стараться сильнее. Такими темпами я состарюсь раньше, чем решу свою проблему. Кстати, разве призраки стареют?

Ну а утром Даниал Кас покинул Исследовательский центр в наручниках. Его обвинили в террористической деятельности и отправили в тюрьму на Ониксе-3. Безжизненный компьютер профессора исчез из квартиры примерно в то же время.

* * *

Касэлона

Леви Стар рассеянно грызла шоколадку с элианскими орехами и старалась выкинуть из головы навязчивую мелодию. Так всегда случалось, когда она нервничала. На ум лезла всякая чушь вроде фальшивых завываний неизвестного певца, хрипловатым шепотом уверявшего, что все умрут, причем некоторые — страшной и мучительной смертью.

Леви никогда не любила такие пессимистические песни, но случайно услышала в общественном транспорте строчки без рифмы, и они прицепились, как репей. Это мешало думать. Настраивало на безнадежный негатив, которого в ее жизни и без того хватало. Зачем вообще нужны притворные страсти, когда мир переполняют реальные беды? Кому-то нравится страдать без причины? И пожалуйста! Но нечего тратить свои вопли на окружающих.

Шоколадка закончилась, однако бывшая офицер Стар и не взглянула в сторону других. Задумчиво смяла обертку, уронила на пол… Поднялась и, поколебавшись, направилась к выходу из трюма.

«Я безнадежна», — подумала, ступая по лестнице как можно тише, чтобы не производить лишнего шума и не раздражать владельца корабля еще больше. Если рассуждать здраво, какой смысл скромничать? Он наверняка уже вбил имя «Леви Стар» в поисковик и знает, с кем имеет дело. СМИ — отличный источник сплетен, а уж «предательнице Стар» репортеры перемыли кости по полной программе. И прошлое припомнили, и настоящее рассмотрели чуть ли не под микроскопом, и будущее спрогнозировали.

Нет, нельзя показывать уязвимость. Надо не мямлить, а твердо озвучить просьбу и условия. Самое худшее, что может случиться, — этот странный Райс вышвырнет нежелательную пассажирку с корабля. Ничего, трап у «Касэлоны» невысокий, правильно падать Леви умела… Напрактиковалась за последние месяцы. Переживет и не поморщится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она вышла к кают-компании и тоскливо уставилась на свой чемодан. Вот же ж незадача… Сегодня показалось, что замкнутый круг наконец-то разорвется, и Оникс останется позади вместе со всей грязью, которую вылили на проштрафившуюся офицера Стар. Леви даже с ценой согласилась — чай не наивная школьница и понимала, что за любую услугу надо платить. Но вместо того, чтобы сполна воспользоваться ситуацией, ей предложили конфету. Как зареванному ребенку, право слово! Рот заткнули сладостями, иначе и не скажешь.