Пилот - Микки Спиллейн

Де Витт сказал:

— Это не первый случай смерти.

— Да?

— Этот город наводнен людьми с обеих сторон. Они враждуют в открытую, порой не выясняя, за кого ты. К нашему счастью, они вершат расправы в своих кварталах. Но ситуация может обостриться в любой день.

— Безумство.

— Да. Между прочим, ты не нашел, кем был тот парень?

— Нет.

Де Витт пролистал несколько последних газет и из множества выудил одну. В ней на четвертой странице была статья о спасении и последующем убийстве Гонзалеса. В примечании сообщалось о том, что Гонзалес ранее работал на одну американскую промышленную фирму в Гаване, которая затем распалась.

Прочитав это, я спросил:

— Как это?

Он пожал плечами:

— До сих пор его представляли как крестьянина, ушедшего со своей фермы. Оказалось, что он инженер-химик. Хотелось бы мне знать, что он собирался рассказать комиссии.

— Не думаю, что его слова имели бы важное значение. Ведь в комиссии и так никого не слушают.

— Именно так и есть. Что-нибудь еще нужно?

— Где я могу найти этого рыбака?

— Который подобрал обломки самолета?

— Ага.

Де Витт попросил меня подождать и стал копаться в подшивках газет до тех пор, пока не обнаружил то, что искал, после чего вручил мне листок бумаги, на котором были записаны имя и адрес.

— Одна просьба, Фэллон... если ты узнаешь что-нибудь интересное, позвони мне, хорошо?

— Будет сделано. Спасибо тебе.

Питер Клод Сэтвози был худощавым, небольшого роста человеком, который провел большую часть жизни под палящими лучами солнца. Кожа на его лице, шее и руках была огрубевшей, коричневой от загара, с глубокими морщинами.

Старик сидел на краю своего автоприцепа, дымил трубкой и с откровенным удовольствием глядел на закат. Я обратился к нему с просьбой и рассказал о том, что ищу.

Старик с мудрым видом закивал головой. Наконец он докурил, поднялся и сказал:

— Я тоже интересуюсь этим, сынок. До сих пор никто не расспрашивал меня, а я сам не собираюсь попусту тратить время и рассуждать о том, что меня не особенно-то и касается.

— А мне расскажете?

Он выбил пепел из трубки и тут же принялся заново набивать ее.

— Я люблю говорить по существу, сынок. Однако до сих пор еще никто не давал мне такого повода. Ты хочешь узнать о том самолете, да?

— Готов выслушать все, что вы скажете.

— Ладно. Я думаю, что в газетах написали неправду.

— Как это, мистер Сэтвози?

— Мое имя — Питер Клод. Меня все так зовут.

— Да, хорошо.

— Я уже три дня находился в открытом море и рыбачил, когда это произошло. Сейчас я не могу сказать, что уверен, ты слышишь? Я говорю то, что думаю.

— Это очень хорошо.

— В ту ночь был шторм... Когда он уже закончился... я увидел вспышку в небе. Я подумал, что это ракета на таком удалении, а может, что-то еще. Когда что-нибудь происходит рядом, то обычно принимаешь это во внимание. Это же меня не касалось, да и по радио никакого сообщения не было, и я почти уже забыл об этом. Но не прошло и двух дней, как я заметил вертолет и решил подплыть поближе и посмотреть, что же там случилось. Именно тогда я и обнаружил обломки в воде и отдал их властям. Загадочно в этом то, что, если бы самолет упал во время шторма, волны выбросили бы обломки на берег. Но если его падение связано с той вспышкой, что заметил я, то ошибиться местом я не мог.

С интересом я сидел, слушал его и пока не совсем понимал.

— Позже я начал задумываться о том, что подобрал, — продолжал старик свой рассказ. Он подошел к кабине, покопался в ящике, и, когда вернулся, в руках у него были штурвал и кусок кожи от чемодана.

Я взял это у него и рассмотрел как-то по-особому обугленные лоскутки кожи. Одна часть штурвала была сломана, латунный зажим почти полностью расплавлен.

— Я подобрал это неподалеку от того места, где увидел вспышку. — Рыбак помолчал немного, а затем спросил: — Видел ли ты когда-нибудь подобное?

Я кивнул:

— Я видел, как обугливаются изделия из кожи от взрыва бомбы.

— Это динамит, сынок. Я тоже повидал. Теперь ты догадываешься, о чем я думаю все это время?

— Надеюсь, вы правы, Питер Клод. — Я вернул находку и попросил: — Сохраните это. Быть может, эти предметы мне понадобятся.

— У тебя неприятности, сынок?

— Неприятности случаются с каждым, Клод.

— Ты прав, сын мой.

Добравшись до мотеля «Парамаунт», я взял бутылку кока-колы из автомата и, подойдя к двери, вставил ключ в замочную скважину. Открыв дверь, я зажег свет, но не успел поднести ко рту бутылку, чтобы сделать глоток...

— Какого черта?

— Проходите, мистер Фэллон, — пригласил Дел Рид. Он показал рукой на двоих сидевших по разные стороны комнаты здоровенных парней с вежливыми улыбками на лицах.

Мне сразу стало ясно, что это ребята из ФБР, потому что только у агентов бывают такие лица.

— У вас есть разрешение, Рид?

— Разве оно нам понадобится?

— О'кей. Что вы хотите? — Я осмотрелся. — Как вы нашли меня здесь?

— Мы установили за тобой слежку, дружище. Я очень рад тому, что ты откровенно рассказал о своем намерении прилететь сюда. Мы постоянно держали тебя в поле зрения. Однако ты задаешь слишком много вопросов.

— Чего же вы хотите от меня?

— Сейчас скажу. Эти джентльмены — федеральные агенты. Мистер Смит и мистер Джонс — сотрудники одного из отделов по внутренним вопросам. Невероятно, но это их настоящие имена.

— Ну и что?

— Если ты хочешь доставить себе множество хлопот, это вполне реально. Выбирай сам.

— Я не понимаю, — признался я.

Джонс, громадный верзила, заговорил, едва шевеля челюстью:

— Мы тщательно проверили вас, мистер Фэллон. Вы немного наследили в прошлом, а из этого следует, что вам не стоит заниматься расследованием.

Я поставил бутылку на пол и сел на подлокотник кресла.

— Хватит, ребята, меня уже надували специалисты, подобные вам. И у вас это неплохо получается, кроме одной вещи.

— И что же это такое? — спросил Джонс.

— Время. У вас плохо со временем. Вы хотите знать что-то. О'кей, я тоже. Тогда давайте не будем терять время. Как сказал Дел, теперь ваш выбор.

Они быстро обменялись взглядами и кивнули друг другу.

Джонс сказал:

— Иногда в нашей работе приходится идти на риск. Сначала позвольте сказать вам кое-что... С этого момента вы будете иметь дело с сотрудниками национальной безопасности. Прекращайте свое расследование, и вам не нужно будет рисковать. Вам ясно?

— Достаточно ясно, — ответил я.

— Вы понимаете, что вы делаете? — сердито вмешался Дел.

— Спокойно, Рид, — оборвал его Джонс. — Теперь это не ваше дело. — Он наклонился вперед и, глядя на меня в упор, продолжил: — Когда русские свернули базы на Кубе, они увезли и свои ракеты. На аэрофотоснимках было хорошо видно, что ракеты уложены на палубы кораблей. Информация от наших агентов подтвердила это — до определенного момента.

— Продолжайте.

— Но были ли сняты ядерные боеголовки с ракет, узнать не удалось. Давайте теперь предположим следующее, мистер Фэллон. Если хотя бы одно такое устройство разместить на корабле, следующем в военный порт, сюда, в Соединенные Штаты, и, когда судно пришвартуется, взорвать его, вы представляете, что может произойти? — Он сделал паузу и откинулся на спинку кресла, ожидая, пока я переварю сказанное.

Наконец я заявил:

— Так, значит, это и есть тот банан.

Агенты снова переглянулись.

— О чем это вы, мистер Фэллон?

— "Банан". Это название судна или корабля.

У Джонса округлились глаза.

— Где вы узнали об этом?

— Такер Стэйси упомянул об этом на прощание.

— Не шутите, Фэллон.

— Есть такой корабль? — спросил я мягко.

— Да. Это не название корабля, но такое судно имеется. Это кодовое имя корабля. Его так называют в кубинском подполье.

Я окинул взглядом всех троих.

— Где оно сейчас находится?

— Где-то в открытом море.

— Вы не знаете?

— Мы не можем войти в ту зону, где разразился ураган, и найти это судно. Корабль отошел от берегов Кубы, чтобы избежать шторма, — это все, что мы установили. Но мы хотим знать: что вам известно об этом, мистер Фэллон?

— Не больше, чем вам, но мой друг знал об этом.

— Стэйси?

— Да.

— Мы располагаем информацией о том, что Стэйси был тесно связан с кубинцами. Что еще он вам говорил?

— Ничего. Но теперь известна причина, по которой он был убит.

Джонс прищурился:

— Да, это правда, он был убит. Вероятно, он вез кого-то с Кубы на своем самолете, а на борту была заложена мина с динамитом. Кого-то должны были убрать так же, как и Гонзалеса. Того убрали прежде, чем он успел все рассказать. Глупо, — пробормотал он.

— Почему?

— Нам следовало поговорить с ним еще до комиссии. Там хотели, чтобы он немного пришел в себя после своего плавания. Мы могли бы получить информацию раньше. Чертовы дилетанты! — Он тяжело вздохнул и снова откинулся в кресле. — Но мы все равно бы не узнали, где находится судно, Фэллон.