Представитель - Алекс Орлов

Поняв, что в очередной раз обманут, Дьюк хрипло разрыдался.

15

Был ранний час, и солнце едва коснулось крыш невысоких строений.

Лейтенант Бриттен сидел на заднем сиденье штабного автомобиля и время от времени, когда попадались ровные отрезки дороги, снова возвращался в недосмотренные сны, роняя голову, украшенную ниточкой безукоризненного пробора.

Когда машина проезжала мимо скотного рынка, водителю пришлось несколько раз остановиться, ожидая, когда пройдут стада согнанных на продажу туков.

Глупых животных привлекал блеск радиаторной решетки, и они останавливались, заставляя водителя да вить на сигнал, а лейтенанта Бриттена – просыпаться" и бросать непонимающий взгляд в окно.

– Опять эти скоты? – немного удивленно спрашивал он.

– Так точно, сэр, – отвечал водитель и на медленном ходу пытался столкнуть зазевавшихся туков с дороги. Такие маневры автомобиля не нравились сопровождавшим стадо гиптуккерам, однако они молчали, понимая, что конфликт с военными не приведет ни к чему хорошему.

Наконец автомобиль пробился сквозь вереницы крупных животных и покатил по узким улочкам, смело распугивая драных кошек и завтракавших навозом птичек.

Еще несколько поворотов, и показалась длинная высокая ограда. Ее однообразие скрашивали лишь пулеметные башни с прочными бронированными колпаками. За оградой виднелись здания штабного комплекса, сам вид которых уже настраивал лейтенанта Бриттена на служебный лад.

Узнав одну из штабных машин, дежурный нажал кнопку на пульте, и тяжелые створки ворот нехотя расступились, пропуская машину во внутренний периметр безопасности.

Стоявший на въезде регулировщик сразу же указал жезлом в сторону мойки. Впрочем, водитель сам знал порядок и послушно поехал в указанном направлении.

Качнувшись на водоизолирующем бортике, автомобиль нырнул под пластиковые занавески, и за него тут же взялись застоявшиеся щетки. Засвистев от радости, они принялись бешено вертеться, счищая пыль и опрыскивая машину дезинфицирующим спреем.

Через каких-то полминуты сверкающий чистотой автомобиль выкатился на асфальтовую дорожку и, обогнув клумбы с скассонскими крокусами, остановился у парадного входа

Водитель первым выбрался из машины и стал обходить ее вокруг, чтобы открыть дверь лейтенанту.

Распахнув дверцу, он уставился на сверкающие ботинки Бриттена и на миг увидел в них свое отражение. Затем лейтенант шевельнул ногами и, выбравшись из машины, одернул мундир Словно собираясь с мыслями, он помедлил, потом резко шагнул к дверям, заставив напрячься и вытянуться в струнку стоявшего у входа начищенного гвардейца.

Когда лейтенант поравнялся с часовым, тот отдал ему честь, да так безупречно, что Бриттен невольно испытал чувство ревности, ведь раньше он входил в десятку лучших офицеров гарнизона, преуспевших в строевой подготовке. Ему прочили большое будущее и даже обещали послать в следующем году на кубок вооруженных сил, однако ситуация изменилась, и, возможно, вместо чемпионского титула по строевой подготовке судьба сулила Бриттену традиционную карьеру.

Поднявшись на второй этаж и еще трижды испытав преданность образцовых часовых, Бриттен оказался в своем кабинете, который еще недавно принадлежал полковнику Фреймингу.

В связи с сокращением военного корпуса полковник, как и многие другие старшие офицеры, был переведен на новое место службы Освободившиеся вакансии замещались молодыми кадрами.

Так лейтенант Бриттен с двести тридцать четвертого места в гарнизонной табели о рангах моментально подпрыгнул до двадцать первого.

Впрочем, он быстро привык к новому положению и теперь даже испытывал некоторую тоску по своей прежней лейтенантской легкости и беззаботности.

Сняв остроконечную пилотку, Бриттен положил ее на полку и, остановившись перед зеркалом, пригладил рукой волосы, посмотрел на себя анфас и в профиль и остался доволен

Он прошел за стол и удовлетворенно кивнул, заметив, что табличку с именем наконец-то сменили.

Теперь на дорогой столешнице значилось: «Л-т Вилмарк С Бриттен», и это обстоятельство подвело черту под переходным периодом.

«Ну, теперь все», – подумал лейтенант, решившись наконец слегка ослабить узел галстука.

В этот момент приятной трелью зачирикал спикер внутренней связи

– Доброе утро, сэр. Желаете, чтобы вам подали завтрак?

– Да, можно подавать, – согласился Бриттен

– Через минуту мы будем у вас

«Через минуту мы будем у вас», – повторил про себя Бриттен и самодовольно улыбнулся Он даже сделал вид, что не заметил, как повар опустил в последней фразе слово «сэр»

Своей теперешней властью Бриттен мог отправить этого ефрейтора под арест, однако он решил простить дерзкого кашевара, тем более что ефрейтор Руфгоус был непревзойденным мастером своего дела

16

Время завтрака пролетело незаметно.

Набор блюд стоил четверть месячного лейтенантского жалованья, однако теперь Бриттена это не заботило. Он получат полковничий оклад, а питаться мог просто за счет казны.

Когда ефрейтор Руфгоус и сопровождавший его кухонный солдат ушли, в воздухе еще оставался запах гусиного паштета. И хотя Бриттен испытывал легкое чувство голода, спросить добавки он не решился, боясь прослыть обжорой или еще кем-то в этом роде.

Спустя двадцать минут штабной сержант принес на подпись несколько бумаг. Бриттен подмахнул их не глядя и даже немного заскучал, когда никакой работы не стало.

Впрочем, скучать долго не пришлось. Внезапно в кабинет без стука вломился лейтенант Майбек, с которым они еще месяц назад жили на одной квартире. Теперь Майбек занимал всего лишь майорскую должность, и Бриттен с высоты своего полковничьего места поглядывал на него сверху вниз.

– Привет, старик! – прокричал Майбек и, толкнув ногой стул, плюхнулся на него так, что тот едва не развалился. – Чего сегодня получил на завтрак?.. Мне давали свиные почки в молоке...

– Да какая тебе разница? – неприветливо ответил Бриттен.

– Что значит какая? Ты получаешь жратву по четвертому разряду, а я только по шестому. Вот мне и интересно, чем кормят полковников.

Майбек закинул ногу на ногу, и Бриттен заметил на его ботинке каплю соуса. Скорее всего Майбек позволил себе вторую порцию почек.

– Послушай, я ничего не имею против, чтобы поддерживать дружеские отношения, но здесь мы на службе, Майбек, и ты всего лишь один из моих подчиненных...

– Что ты этим хочешь сказать, Вилли? – не понял Майбек.

– Только то, чтобы ты вел себя прилично. Вот вечером, на квартире...

– На какой квартире? Ты же теперь живешь в доме полковника Фрейминга, – напомнил Майбек и поднялся. – Мы уже не видимся, Вилли, и ты сторонишься всех, с кем раньше проводил свободное время. Ты забыл друзей, ты стал обычной задницей!

– Ну хватит, лейтенант Майбек! – закричал Бриттен и хлопнул ладонью по столу – Покиньте мои кабинет немедленно, пока я не принял меры!

Майбек качнул головой, словно приходя в себя после удара, а затем произнес:

– Простите, сэр... Я не должен был этого говорить...

«Старина Вилли» не проронил ни слова, и Майбек, щелкнув каблуками, вышел вон.

Едва за ним закрылась дверь, Бриттен вышел из-за стола и сделал несколько разминочных движений. Он давно намеревштся окоротить этого невежу и был рад, что тот сам подал повод.

В дверь постучали.

– Входите! – сказал хозяин кабинета и быстро одернул мундир.

– Разрешите, коллега?

Это был капитан Экзосе, ровня Вилли Бриттену по должности

– Очень вам рад, капитан! Прошу вас – проходите, – демонстрируя дружелюбие, заулыбался Вилли. При всем том, что они занимали равноценные посты, Экзосе тем не менее был в чине капитана, и, стало быть, общение с ним лейтенанта Бриттена ни в коей мере не компрометировало.

– Собственно, я поболтать, коллега, – признался капитан, избегая слова «лейтенант». Он знал, что так Бриттен будет себя чувствовать свободнее.

– Какие-нибудь новости? – попытался угадать Бриттен, садясь за стол.

– В самую точку, коллега.

Экзосе придвинулся ближе и, облокотившись на стол, доверительно склонился к лейтенанту, словно в кабинете присутствовал посторонний.

– Есть мнение, – тут капитан многозначительно указал пальцем на потолок, – есть мнение, что это продлится еще примерно полгода.

– Так, – кивнул Бриттен, которому не нужно было объяснять, что такое «это».

Еще совсем недавно ему хотелось убраться с Малибу на какую-нибудь более развитую планету, однако теперь, когда он восседал в отдельном кабинете и ему не грозило оказаться в опорном форте где-нибудь посреди соляных долин, Малибу стала казаться ему уютным гнездышком. Здесь исправно платили неприлично большое полковничье жалованье, подавали бесплатную еду и покрывали расходы на содержание отдельного дома.