Я буду мстить 4 - Ультор - Максим Гаусс

Ох, не любил он подобное положение вещей, но не потому, что боялся проиграть, а потому, что боялся потерять над собой контроль. Он мало о себе помнил — Бастион услужливо стер память, но кое-что иногда всплывало. Случайно.

Его тревожил вопрос — какие правила? С оружием или без? До смерти или до первой крови? Впрочем, вряд ли второй вариант уместен — тут явно все по жесткому, основательно. К счастью, это решилось само собой, когда над площадкой прокатился чуть усиленный голос информатора.

— Громко говорить не буду, все-таки муты недалеко… Нам таких гостей не нужно, поэтому соблюдаем относительную тишину, да? Фитиль, на всякий случай накрой щитом, ок? В общем… Все в курсе, что Фюрер объявил Бродяге Черную метку? Конечно в курсе, такое нельзя пропускать, — он немного отошел от темы, отчего Марк начал злиться. — Последний раз это было с кем?

— Дикий и Мак! — крикнуло сразу несколько зрителей.

— Точно! — подхватил голос вещателя. — Месяц прошел, да? Ладно, напомню правила, а то мало ли кто-то забыл…

Марк облегченно выдохнул.

— Значит так, поскольку Фюрер инициатор, то ему и выбирать режим поединка и оружие. Ну-ка, удиви нас?

— Насмерть! — рыкнул лысый фашист и зачем-то провел ладонью по шее. — Чтобы неповадно было бабло занимать, а потом морозить! Фюрера нельзя кидать! А биться будем…

Толпа зрителей восторженно замерла, но лишь на секунду. Каждый тут же начал выкрикивать предложения, что брать. Кто-то орал про нож, кто-то про молоток. Еще трое кричали про лопату. Марк взглянул на лежащую у бетонного блока ржавую цепь. В целом, получилась неразбериха, гул начал нарастать.

— А ну тихо! — голос вещателя стал жестче, хотя он по-прежнему старался сильно не выделяться. — Тишину настроили, епта! Муты рядом! Так, заткнулись все — решение за Фюрером. Ну, что ты выбираешь?

— Отлично! — ответил тот, затем шагнул к одному из ящиков, протянул руку и порывшись там немного, подумав, вытащил оттуда…

— Ага, топор! — хмыкнул вещатель. — Ох, это будет интересно! Чую много мяса и крови! Так, ладно, едем дальше… По правилам разрешено использовать только одну способность, но не массовую. Только индивидуальную, ага. За это сразу карцер! На неделю! Время на битву десять минут, правда я не припомню случая, чтобы она хоть раз длилась больше. Ну что, все ясно?

Фюрер кивнул, поднял топор над головой. Прокрутил в руках и сделал какой-то сложный финт. — Ты покойник, Бродяга!

— Правила ясны? — вещатель обратился к Марку.

Он кивнул, хотя по-прежнему не понимал, где этот невидимый обладатель голоса находится.

— Ах да, еще кое-что забыл, — спохватился тот. — Тот, кто побеждает, забирает себе все имущество побежденного, помним, да?

— Да-а! — не очень громко подхватила толпа. Зрители начали расходиться во все стороны, оставляя свободное пространство в центре. Фашист смотрел на Марка и выглядел недовольным — кажется, богатым он не был.

Секунда. Другая.

— Че встал, Бродяга? Ссышь? — наконец-то хохотнул Фюрер, снова демонстративно взмахнув топором. — Ноги подкосило, да? Хоть оружие возьми… Хотя-я, вряд ли оно тебя спасет — я тебя на ветчину покрошу!

Марк сдержанно кивнул. Он давно был знаком с подобным психологическим приемом — фашист, нервничая, просто распаляет себя, добавляет уверенности. Ну и играет на публику, куда же без этого?

Все это несерьезно. Проигрывающий фактор здесь был лишь в том, что самому Марку не были знакомы возможности нового тела, да и способности тоже. И это волновало его больше всего.

Он неспешно подошел к ящикам, отбросил в сторону громоздкую совковую лопату, с трудом различил среди остального хлама топор, с длинной деревянной ручкой. Он был меньше и по весу тоже проигрывал, зато рукоять длиннее чем у того, что был в руках Фюрера. Марк взвесил находку, остался доволен. Оружие, конечно, так себе, но лучше чем нож. Их Марк не любил, предпочитая огнестрелы. Он даже не понимал, откуда это знает — просто всплыло откуда-то из глубин подсознания.

— Все, вооружились? Отлично! Давайте уже начинать, а то со скуки помереть можно! Ну, чего встали? Разойтись по сторонам и ждать сигнала!

Марк снова взглянул на Фюрера — противник он серьезный, самоуверенный. Толпа вроде как на его стороне…

— ГОУ! — рявкнул вещатель, кажется, забыв про то, что сам требовал относительной тишины. Хорошо хоть Фитиль не спал — он аж скривился, когда резко усилился гул.

Фюрер зарычал, совершил прыжок, словно какой-то индеец-людоед. Припал на колено, вытянул правую ногу в сторону, выставил перед собой топор. А Марк никак не отреагировал — просто осматривал локацию. Горящие бочки давали достаточно света для того, чтобы все рассмотреть. И кое-что он уже приметил…

— Фюрер, давай! Сожри его печень! — заорал кто-то из толпы.

И тут же:

— Бродяга, сдери ему скальп! Чехол для фляжки сделаем! Ха!

— Э-э, да ты че?! Я сотку лидов поставил!

— Две! Против Фюрера! Куда ему?

Зрители тут же устроили тотализатор.

Противник снова совершил прыжок, подобравшись словно кошка. Все вокруг было усыпано крупным речным песком, поэтому можно было не бояться проехаться «юзом» по камням.

Марк начал отходить влево, двигаясь к куче сваленных резиновых покрышек.

— Куда это ты? — поинтересовался Фюрер, совершив короткий ложный рывок. Кажется, он отчего-то решил позволить себе поиграть с Бродягой. Интересно, кто это Бродяга такой? Точнее был, пока Марку не повезло переродиться…

Совершив коротку перебежку, Марк попытался запрыгнуть на кучу покрышек, чтобы оттуда сделать простое, но хитрое комбо, однако…

— «Пласт»!

Непонятно как, но Марка словно развернуло прямо в воздухе, отчего он не запрыгнул на кучу, а рухнул в нее правым боком, да еще и с такой силой, что где-то в плече что-то хрустнуло. Лезвие топора провалилось и застряло где-то между шин, а сам Марк практически утратил контроль не только противником, но и за собственным телом.

— Вот бля! — подумал он, осознав, что его натурально обломали. — Это не Фюрер, это паук какой-то.

Способность противника была странной. По ощущениям, его нижнюю часть тела словно сжало в комок, а затем под крутым вектором оттолкнуло вниз. Наблюдался и пост-эффект — движения стали вялыми, замедленными. Явно пострадала координация.

— Поднимайся! — нагло усмехнулся Фюрер, облокотившись на топор, уперев его обухом в землю. — Я подожду.

Пока Марк выбирался, фашист снова применил ту же способность, но теперь использовав ее иначе. Прилетело под ноги, отчего Марк, клацнув челюстями, резко потерял точку опоры и упал навзничь. Ударившись грудью о свой же лежащий топор, он почувствовал как сперло дыхание…

— Ну, с-сука…! — прохрипел Марк.

— Ха! Бродяга — дно! — послышалось со стороны. — Ну,