На дальних рубежах 2 (СИ) - "Incognito"

Естественно, новички спотыкались о собственные ноги, налетали на "паленых", которые злобно огрызались, пугая их еще больше. Инструктора начали орать сразу, сбивая их с толку еще больше. Рабы высыпали на асфальт. В отдалении виднелись серые коробки казенных зданий с решетками на окнах, по периметру тянулся высоченный двойной забор со смотровыми башнями и колючей проволокой сверху и патрулями во внутренней части заграждения. И везде камеры, везде вооруженная охрана.

"Паленых" направляли в одну сторону, "свежих" - в другую. Опытные рабы тут же выстроились, как положено, тогда как новички напоминали стадо перепуганных овец, вызывая еще большую волну ора со стороны инструкторов. Вокруг места выгрузки стояли вооруженные охранники и кинологи с рвущимися с поводков К-9. Джейс знал, что это часть продуманного шоу, но даже при этом понимании его немного пронимало. Он знал, что теперь атмосфера стресса и срочности, станет ежедневной реальностью.

Транспортник выплюнул последних людей, убрал трап и задраил шлюз. Когда он отъехал в сторону, охрана начала сверку индивидуальных номеров по спискам. Убедившись, что все на месте, рабов двумя группами отконвоировали к приемнику. Бывалые с непроницаемыми лицами синхронно выполняли все команды, построились, рассчитались и четко держали построение, и все равно на них орали. Это было нормой - как бы ты ни старался, в "отстойнике" ты никогда не будешь достаточно хорош. Еще один из знакомых, таких простых, но эффективных приемов обработки.

В приемнике у них считали чипы и перенастроили ошейники. Все, за периметр теперь не выбраться, хотя и раньше до него было бы вообще не добежать. Их прогнали на досмотр службы безопасности. Обувь и всю, абсолютно всю одежду, полагалось сложить в специальные контейнеры и отправить на просветку, а самим - зайти в мигающую множеством огоньков рамку, поставить ноги на желтые наклейки на полу, а руки опустить вдоль тела. Что ж, это было лучше, чем полостной обыск.

Пол был холодным, хотя температура воздуха была приемлемой. В зале досмотра пахло средством для мытья полов. Босые обнаженные рабы старались быстро и не провоцируя охрану закончить процедуру, при этом избегая смотреть куда либо, кроме как в пол или в затылок стоящего впереди товарища по несчастью. После досмотра им разрешено было одеться. Среди бывалых идиотов, пытавшихся протащить в "отстойник" запрещенку, не оказалось. Были ли таковые среди новичков, он не успел узнать, его группу быстро построили и увели.

После того, как им выдали индивидуальные наборы личных вещей, их стали распределить по жилищам. Часть рабов жила в общем бараке, где все спали в одной огромной комнате, как новобранцы в армии. Там стояли ряды двухъярусных кроватей, а личные вещи хранились в маленьком сундуке у изножья. Джейс начинал свою жизнь в отстойнике именно там, но теперь он, как и любой бывалый эмэфэсник, считался слишком опасным. Его содержание отныне напоминало тюремное, а не армейское.

Опасное имущество нуждалось в повышенном контроле, поэтому Джейс и ему подобные, содержались либо в одиночных, либо в парных камерах, хотя никогда двух "паленых" не селили вместе. В прошлый раз Джейс жил один в крохотной камере с двухъярусной кроватью, так что, теоретически в этот раз ему могли и подселить соседа. Конечно, никого из "паленых" не подселят, но все-таки он предпочел бы жить один. Бросив упаковку с индивидуальным набором на верхнюю койку, он под тявканье конвоира поспешил на построение.

На плацу их поделили на группы по десять, каждой десятке назначался куратор, зорко следивший за малейшими проявлениями неповиновения. Кто бы ему не достался сейчас, значения не имело, все кураторы были редкостными сволочами. Джейс давно понял, что на самом деле все эти ограничения, всё психологическое давление, на самом деле означали, что их - тренированных убийц в ошейниках - боялись до икоты. Как и с наручниками, эту информацию, которая помогла бы, если б он хотел устроить бунт, он вычленил, но отложил в сторону. Бунтовать и рисковать обещанной свободой он пока не был готов.

— Что, твари, выжили и теперь думаете, что круче всех? Что заслуживаете какого-то особого отношения? Или ждете благодарности? - гавкал на них новый куратор, старший сержант-инструктор Роберт Брайсон.

Десять здоровенных мужиков в ошейниках стояли идеальной линейкой, вытянувшись по струнке, а перед ними расхаживал их новый куратор. Это был среднего роста крепкий мужчина лет сорока пяти, стриженный под ноль и выбритый до синевы. Все подчиненные ему бойцы возвышались над ним минимум на целую голову, но при этом он казался чем-то огромным. Он смотрел на них с неприкрытой ненавистью в светло-карих глазах. Не с жесткостью, присущей инструкторам, а именно с ненавистью. Джейс мысленно выругался, предчувствуя проблемы с этим куратором.

— Вам дали второй шанс в жизни! Это больше, чем вы заслуживаете, и я вам это напомню! Вы - никто! Вы - меньше, чем никто! И если вы решили, что вы чего-то значите, потому что вам дали поиграть мышцами, я из вас эту дурь быстро выбью! - обещал им СтСИ Брайсон надорванным голосом старого инструктора. - Один косой взгляд, одно движение, которое мне не понравится, и вы пожалеете, что выползли из тех потаскух, которые вас родили! Я бы сказал, что выебу ваши души, но вы - не люди и души у вас нет! Вы - никто! Вы - вещи на службе Вооруженных Сил Альянса! Весь смысл ваших жизней - выполнять волю тех, кто выше и лучше вас! И если понадобится, вы умрете на пользу Альянсу! Повторите!

Десять луженых глоток повторили знакомую формулу, обезличивающую и растирающую в порошок их человеческое достоинство.

— Это что за хор кастратов?! Вам яйца на передовой оторвало или вы так от страха орали, что теперь пищите мне тут?! Еще раз, выблядки!

И снова они надрывали связки, раз за разом, пока Брайсон не удовлетворился степенью их убежденности. Ничего, они еще не раз повторят эти слова. Джейс знал, что это послание будет в ближайшие недели звучать со всех сторон, у них даже будет специальный курс моральной подготовки, пронизанный какой-то культовой маниакальностью. Но он уже один раз позволил выжечь нечто подобное у себя в подсознании, второй раз не собирался пропускать подобные слова вглубь. Не сейчас, когда он решил стать свободным человеком. Он научился повторять слова чисто механически и спать с открытыми глазами на уроках моральной подготовки.

После легкой промывки мозгов их ждала долгая пробежка. Джейс знал, что с этого дня и до командирования к своей группе, бегать ему предстояло, как лошади. И дело даже не в физподготовке, а в том, что опасных рабов лучше было держать постоянно уставшими, стрессующими, в меру невыспавшимися и недокормленными. Это открывало их для психологического воздействия и не давало накопить силы для сопротивления.

Двадцать кликов бодрой пробежки и им дали всего пять минут на помывку, после чего согнали в столовую, где каждому указали на его место. По команде сели. Между рядами ходили надсмотрщики, отвешивающие удары короткими стеками за неподобающую осанку, взгляды по сторонам и прочие грехи. Разговоры между сидевшими рядом или попытки заныкать еду могли стоить наказания всему подразделению.

Холодное серое помещение с высоким потолком и длинными прикрученными к полу столами не вызывало никакого желания проводить тут лишние минуты. Да и жрать хотелось. Еда была простой, но не мерзкой, как ни странно. Нет, наверняка подрядчики мухлевали с провизией, но то, что доходило до рабов, было приемлемым. Особенно, если учитывать, что многим в этом зале доводилось наворачивать и дешевые корма, и объедки из помойки, и бурду, от которой даже свиньи воротили пятачки. Так что поднос с дешевой, но свежей и сытной едой был практически манной небесной. В общем-то, логично, армейские рабы должны были быть в достаточно приличной форме хотя бы к моменту доставки к очередной полевой базе.

После ужина их построили по десяткам и увели распихивать по камерам. Надежды на спокойную жизнь вспорхнули и клином потянулись в теплые края, стоило Джейсу переступить порог камеры. За спиной злорадно фыркнул конвоир, толкнул Джейса меж лопаток, заставляя полностью зайти в маленькое помещение, и тут же грохнула тяжелая дверь. Джейс и его сосед остались один на один.