Сердце Мира - Элла Крылова

Я понял, что не могу больше тут сидеть, и выбрался из-под моста. Ноги и руки стали совсем деревянные, и мне потребовалось немало времени, чтобы размяться, чтобы ходить не как кукла из балагана. Я попрыгал, помахал руками и как мог оглядел себя. Вроде все нормально. Выгляжу я как обычный такой работяга из цеха, работного дома или даже с фабрики. Только очень промокший работяга. Но уж никак не нищий. Интересно, кстати, а где живут бездомные в Сердце Мира? Понятно, что на них устраивают облавы и выдворяют из города время от времени, но где-то же они до этого момента находятся. Если жить просто на улице, то проживешь очень недолго. Еще пара таких ночей, и я простужусь и помру. Потому что помощь врачей мне, конечно же, не светит.

Таверна называлась «Королевская охота» и выглядела как раз так, как мне было нужно. Фасад из рассохшихся досок, проржавевшая чугунная вывеска, окна занавешены чем-то темными. Видимо, старыми одеялами. Еще закрыта, но из трубы идет дым, а стало быть готовят еду. Я постучался.

– Чего тебе? – сварливо прошамкал голос из-за двери.

– Простите меня великодушно, но может вам помощь нужна? – заискивающе проговорил я. – Дров порубить или котлы почистить… За миску похлебки…

– Много вас тут на похлебку, – за дверью послышались шаркающие шаги. – Убирайся, откедова пришел!

Не повезло. Ну что ж, пойду искать дальше. Кстати, когда рассвело, я понял, в какой район Сердца мира меня занесло. И даже слегка обрадовался, что именно сюда. Это была Куриная Сопка, местное промышленное гетто. Район был не из лучших, но прежде всего потому, что сюда согнали все шумные или вонючие цеха. Здесь валяли войлок, ковали, делали краски, обрабатывали шкуры. Жили здесь в основном наемные работники, потому как сами хозяева этих мастерских предпочитали селиться в более чистых и тихих местах. Я немного повеселел и приободрился. Да и дверь следующей таверны (она называлась «Доблесть предков») оказалась открытой. Я вошел в маленький зальчик и остановился, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку. Большая часть этой таверны располагалась на улице под навесом. А здесь, видимо, был зал для избранных, потому как он выглядел вполне прилично, даже шторы на окнах имелись. Впрочем, назвать это место респектабельным у меня язык бы не повернулся. Вот интересно, думал я, ожидая, когда меня наконец, заметят, почему самые чахлые и нищие заведения выбирают себе пафосные и величественные названия? Чем зачуханней обжорка, тем вычурнее название. Пока я жил в Озерном дворе, мне бы и в голову не пришло подумать, что гостиница «Меч и корона» – это ужасный клоповник с дырявыми стенами и одной общей комнатой, а таверна «Сиятельный лик» – самый гнусный притон во всем Сердце Мира. Ну разве мне бы могло в голову прийти, что «У толстого индюка» – самая дорогая ресторация, а «Пища богов» – низкопробный кабак, где поят только кислым пивом, а еду положено приносить с собой?

– Эй ты, у нас закрыто! – голос женский, пронзительный. – Утренний колокол еще не звонил, чего приперся с утра пораньше?

– Доброго вам утра, хозяйка, – я снял шапку и начал мять ее в руках. – Может вам помощь нужна какая-нибудь? Вы понимаете, у меня случились непредвиденные неприятности, но я справлюсь, вы не сомневайтесь. Я не прошу вас взять меня на работу, просто позвольте мне помочь вам, а вы меня в благодарность накормите и позволите мне обсохнуть. И я сразу же уйду.

Что-то я неожиданно разговорился… Наверное, чтобы бурление в животе заглушить. Тут из-за ширмы показалась хозяйка. Крепкая женщина средних лет. Полосатое платье, волосы закрыты платком, на босых ногах потертые сандалии. Она вытирала руки об фартук и разглядывала меня.

– А звать-то тебя как, помощничек?

– Ра… – я осекся. – Друзья зовут Рыжим.

– Друзья, – хмыкнула она. – А врагов, стало быть, нет… Ну что ж, заходи, раз первым пришел.

Я перевел дух, наслаждаясь теплом, медленно проникающим под мою промокшую одежду. А хозяйка тем временем выдавала указания про котлы, дрова и уборку птичника.

– Поесть дам после того, как котлы почистишь, – вещала она, и ее голос больше не казался мне пронзительным. – Куртку свою повесь на кухне, пусть просохнет, а сам согреешься, пока топором махать будешь.

Я поплевал на все еще скрюченные от холода пальцы и принялся за дело.

– …Я бы может и взяла тебя на работу, парень, лицо у тебя хорошее, – не глядя на меня сказала хозяйка, помешивая в котле похлебку. – Только нельзя мне. Не положены мне наемные работники. А пошлина за каждого работника, если он не родственник, ого-го какая. Но ты заходи, Рыжий, когда работа будет, завсегда привечу. Очень ловко ты со всем справился. Из деревни, никак, приехал?

– Угу, – кивнул я. Ни на что большее меня не хватило, потому как рот был занят едой. Никогда раньше мне не нравилась гороховая каша со шкварками, но тут она казалась просто пищей богов. Или кулинарное искусство хозяйки было выше всяких похвал, или просто я был зверски голоден, да и топором намахался к тому же.

– Эх, зачем вы в город-то стремитесь? – хозяйка покачала головой. – Что ты гороховую кашу дома есть не мог? И ведь не выгонишь теперь, гонор не позволит домой вернуться, так ведь? Откуда ты?

– Озерный двор, – как можно более разборчиво проговорил я и откусил хлеба. Хлеб был вчерашний.

– Хлеб я сама не пеку, лицензии нет, – оглянувшись на меня, объяснила хозяйка. – Приходится у булочника покупать. Иногда бывает лепешек нажарю, но это редко, когда муки удается купить. А вообще мне эта таверна от мужа досталась. Погиб он на границе, колдовством его сожгли, даже косточек не осталось.

Я поперхнулся и закашлялся. Хозяйка отложила ложку, подошла ко мне и стукнула по спине.

– Ох, прости, – она присела и заглянула мне в лицо. – Не застольная это тема. У тебя что, тоже кого-то колдуны уморили?

– Да, – сдавленно ответил я, решив не вдаваться в подробности. – Отец. Я его даже не помню.

– Правильно у нас их жгут, – хозяйка вернулась к плите, а я облизал ложку и поднялся.

– Пойду продолжать работу, – сказал я, одергивая уже просохшую рубаху. – Очень вкусно, спасибо.

Наверное, я мог бы остаться в «Доблести предков» и подольше. Развлек бы хозяйку разговором, улыбнулся бы пообаятельнее… Но мне не хотелось пропустить Локки, который обещал прийти к мосту после утреннего колокола, который как раз прозвонил не так давно. Так что я как можно более душевно распрощался и вышел на промозглую улицу.

– Эй ты! – невежливый окрик настиг меня, едва я успел сделать пару шагов. – Наелся, рыжая морда, да? Тебя в детстве мама не учила, что чужое брать нехорошо?

Ко мне приближались трое. Один парень моего возраста в залатанной в нескольких местах коричневой куртке и круглой шляпе и двое помладше. В черных куртках и кепках.

– Что вам угодно? – как жаль, что плохие предчувствия возникают в тот момент, когда исправить уже ничего нельзя.

– Ой-ой-ой! Угодно! – залился издевательским смехом один из недорослей. – Прямо аристократ-шмаристократ!

Тем временем старший извлек руки из карманов.

– Ты откуда здесь взялся, урод? – он подошел почти вплотную. – Кому платил, чтобы тебя кормили тут бесплатно? На тетку Агату я работаю, понял?

Тут я понял, что забыл спросить имя замечательной хозяйки «Доблести предков», а сама она не представилась. Значит, Агата. Хорошо, хоть какая-то польза от этого разговора, грозящего закончится дракой.

– Извините, не знал, – примирительно ответил я. – Я здесь случайно…

– А мне какое дело?! – заорал старший и без замаха стукнул меня кулаком в лицо. Удар был не сильны, но я все равно на секунду опешил и не успел ни отскочить, ни прикрыться. Один из недорослей достал из-за спины дубинку, а второй начал наматывать на кулак цепь. Что же делать теперь? Бежать? Мне не справиться с троими… От следующего удара я отклонился и быстро отскочил к стене. Не хватало, чтобы меня дубиной сзади огрели… И тут же пропустил удар. Больно-то как… Не сказать, чтобы я вообще никогда не дрался, в Озерном дворе всякое случалось, но уж искусным в этом деле точно не был. Я замахнулся и ударил, куда пришлось. Через несколько мгновений я пожалел, что выбрал такую идиотскую позицию. Теперь и не убежишь, за спиной стена. Тут меня достал парень с обмотанным цепью кулаком. У меня из глаз аж искры посыпались от боли. Я отмахнулся, потом сжал кулак и с непривычной злостью двинул в лицо хозяину цепи.

И вот тут оно случилось… С моего кулака сорвались мелкие искорки, как-то не по-людски затрещало, запахло грозой. Недоросль, по которому пришелся удар, отлетел к середине улицы и упал, подергиваясь. Остальных двоих отнесло от меня, как от клубка ядовитых змей. Глаза старшего расширились от ужаса, младший побелел, как полотно.