С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города - Дарья Варламова

пациентов, и для перевода новых понятий и описаний на русский язык потребуется время. Поэтому в этом издании мы решили сохранить прежние описания расстройств личности.

Откуда что берется

По происхождению расстройства тоже делятся на три типа: экзогенные, эндогенные и психогенные. Экзогенные, как можно догадаться из названия, вызваны внешними причинами – в эту группу попадают:

● аддикции (навязчивая потребность в определенном действии, таком как участие в азартных играх или употребление психоактивных веществ);

● психозы, вызванные злоупотреблением разными веществами («белая горячка» или галлюцинации в виде «жучков», из-за которых наркоманы, сидящие на кокаине или метамфетамине, расковыривают себе руки);

● последствия черепно-мозговых травм. Самый яркий пример такого экзогенного расстройства – знаменитая история Финеаса Гейджа, дорожного рабочего, которому случайно пробило голову железным штырем. Гейдж выжил и даже выздоровел, но повреждение определенных участков мозга привело к необратимым изменениям личности: прежде уравновешенный мужчина стал вести себя непредсказуемо и агрессивно;

● расстройства, являющиеся побочными эффектами непсихических заболеваний. Так, вирусная пневмония может усугубляться галлюцинациями, а при инфекционном гепатите развиваются депрессии и истерические расстройства.

Эндогенные заболевания вызваны внутренними причинами, чаще всего связанными с наследственностью, – дисфункциями определенных участков мозга и нарушениями в нейронах. Скажем, сбивается механизм обмена информацией между нейронами с помощью нейромедиаторов. К подобным болезням относят шизофрению, эпилепсию и биполярное расстройство.

Психогенные заболевания – расстройства, обусловленные психологическими причинами: посттравматический синдром или депрессия, возникшие на фоне потери любимого человека. Но если с экзогенными расстройствами все понятно, то отличить психогенные от эндогенных не так легко – наследственные факторы часто срабатывают только в сочетании со стрессом, а стресс с большей вероятностью подкашивает людей с природной предрасположенностью.

Бытие и сознание

Мы уже говорили, что мысль в каком-то смысле материальна – многие нездоровые состояния психики проявляются в видимых для томографа или электроэнцефалографа дисфункциях мозга. А дальше начинается вопрос про курицу и яйцо: уже известно, что взаимодействие между сознанием и мозгом идет в обе стороны. Раньше считалось, что по мере взросления мозг «застывает» и теряет гибкость, но со второй половины XX в. начали выходить научные публикации, доказывающие обратное: мозг после повреждения может как восстанавливать утраченные нейронные связи (до известной степени), так и создавать новые под воздействием нового опыта (опытом считается и любой непривычный для нас способ мышления – при этом «тропинки», по которым наше сознание больше не ходит, постепенно зарастают, так же как атрофируются мышцы без физической нагрузки).

Поэтому мы далеко не всегда можем наверняка сказать, с чего началось расстройство и с какого края лучше к нему подбираться. С одной стороны, органическое повреждение или нейрохимическая дисфункция вполне может привести даже бодрого, молодого, счастливого в личной жизни миллионера к неутешительной мысли о том, что жизнь абсурдна, несправедлива и полна хаоса и только смерть несет хоть какую-то определенность (соответственно, радостная новость: если вы чувствуете себя именно так, есть вероятность вернуть смысл жизни, просто пройдя курс лечения таблетками). С другой стороны, известны случаи, когда развитие осознанности (способности отслеживать текущие переживания и смотреть на них со стороны) и разговоры с психотерапевтами вытаскивали из ада даже людей с шизофренией и биполярным аффективным расстройством (БАР), не говоря уже о депрессии и тревожных расстройствах (а плохая новость в том, что, постоянно накручивая себя, вы можете надолго изменить биохимию мозга не в лучшую сторону).

Нейропластичность (изменение мозга под воздействием опыта) – хороший аргумент в пользу психотерапии, которой пока не хватает доказательной базы. Более-менее хорошо проверена с научной точки зрения и показывает значимые результаты при лечении психических расстройств когнитивно-поведенческая терапия и ее производные, но это связано, помимо прочего, и с тем, что метод хорошо поддается формализованному описанию, а результаты воздействия относительно легко верифицировать. Подробно про действенность разных видов психотерапии мы поговорим в главах, посвященных конкретным расстройствам, а в общих чертах стоит знать следующее: лучше психотерапия, чем полное отсутствие лечения, хотя разные исследования показывают разные проценты больных, почувствовавших улучшение, и позитивный результат может быть обусловлен в том числе и эффектом плацебо (по понятным причинам метод плацебо-контролируемого исследования в психотерапии вызывает трудности – беседа с терапевтом проходит в достаточно свободном формате, и сложно сказать, когда она уже перестает быть психотерапией)[66]. В каких-то случаях психотерапия может быть сравнима по эффективности с таблетками, а в каких-то таблетки ее опережают.

Интересно, что старые психологические теории обретают новое дыхание в свете последних исследований работы мозга. В частности, появилось такое направление, как нейропсихоанализ, представляющее собой попытку привести фрейдистские и юнговские концепции к общему знаменателю с нейронаукой. Адепты этого метода проводят параллели между бессознательным и лимбической системой (которая гораздо древнее префронтальной коры, отвечающей за рациональное мышление, и часто успевает принять решение раньше, чем мы находим для него разумное обоснование), между либидо и дофаминергической системой (считается, что именно с ней связана мотивация и стремление к удовольствию). Учитывая, что позиции психоанализа в науке сильно пошатнулись за последние несколько десятилетий, есть мнение, что это лишь попытка ребрендинга, тем более что нейропсихоаналитики в основном заняты согласованием старых теорий, а не разработкой новых (а нейробиологи, видимо, вообще не особо заинтересованы в этом процессе – инициатива пока исходит только из психологического лагеря). Но работа человеческого сознания – очень сложный и многогранный процесс, и схожие дисфункции в мозге могут по-разному изменять картину мира у пациентов в зависимости от их прошлого опыта, характера, темперамента, усвоенных моделей поведения, культурного и социального бэкграунда и т. д. Ни один нейробиологический инструмент пока не может помочь получить подробную картину индивидуального сознания, так что коллаборация с психологами – возможный способ «соединить точки» и иметь более объемное представление о том, что происходит в головах у людей с психическими заболеваниями.

На пороге расстройства

Как мы уже говорили, границы, отделяющие психическую норму от расстройства, достаточно размыты. Поэтому существуют состояния, находящиеся где-то посередине между рядовыми «тараканами» и заболеваниями. Человек считается здоровым, но некоторые его свойства доставляют ему дискомфорт. Например, есть такое явление, как акцентуация.

Акцентуация – особенность личности, которая находится в пределах клинической нормы, но вызывает перекосы в психических реакциях на те или иные воздействия: человек слишком замкнут или слишком эмоционален, его мысли и настроения меняются очень быстро или, наоборот, он склонен зацикливаться на одних и тех же темах. По сути, акцентуация – «предбанник» расстройства личности или другого психического заболевания (которое может никогда не развиться). Но нельзя сказать, что это однозначно плохо – выпирающие черты личности создают как ярко выраженные слабые стороны, так и очевидные конкурентные преимущества. Человек с паранойяльной акцентуацией (параноидальное расстройство личности – «лайт») подозрителен, конфликтен и злопамятен, но при этом отличается большой целеустремленностью и продуктивностью, а шизоид склонен изолироваться