В новой роли - Ева Блум

– Через полтора месяца? – Эмили закатила глаза. Она прекрасно помнила все, что касалось жизни и работы на ферме. И, надо сказать, совершенно не стремилась вновь погружаться в нескончаемую круговерть забот. Но у нее не было сейчас возможности выдвигать какие-либо условия.

– Хорошо, мистер. Просто не загружайте меня делами в первый же день. Идет?

– Конечно, мэм!

Джералд опять улыбнулся ей. Это была настоящая, искренняя улыбка, которая превратила его в самого красивого мужчину на земле. Внезапная нежность, которую Эмили испытала к нему, застигла ее врасплох. И она ощутила, как горячее тепло разливается по всему телу.

Она поняла, что больше не чувствует неловкости оттого, что сидит в кровати Джералда. Эмили не помнила, когда он лег в постель и когда встал. Он не сделал ничего, чтобы потревожить ее сон. И, наверное, поэтому ей было сейчас так легко. В ней просыпалось доверие к этому мужчине.

И это его нежное поддразнивание еще больше сблизило их. Как будто между ними появилось наконец что-то интимное и доверительное.

Трудно было в это поверить, но у Эмили возникло чувство, что какая-то часть существовавшей между ними стены рухнула. Но она тут же усомнилась в своих предположениях.

– Поднимайся, ты все равно уже проснулась, – суховато заметил Джералд, погасив улыбку. – Увидимся за завтраком. – С этими словами он встал, взял с прикроватной тумбочки свою кофейную кружку и вышел из спальни.

Все выглядело так, словно он расслабился на минутку, а затем опомнился и осудил себя за это. Прямо как с поцелуем! Всего одно мгновение Джералд позволил себе быть чувственным и нежным, но вскоре она снова увидела его непроницаемое лицо, закрытое для всех.

Да, он совсем не верил ей. И все, происходящее между ними, лишний раз напомнило Эмили, что ей предстоит приложить немало усилий, чтобы поднять свой авторитет в его глазах.

Встав с постели, она вытащила из гардероба одежду, которую собиралась здесь носить.

4

Судя по тому, как дела обстояли сейчас, моменты легкости в общении и близость между ними могли больше никогда не повториться.

Настроение Эмили упало.

Завтрак проходил в напряженной тишине.

Джералд жевал, просматривая заодно газету.

Его односложные ответы на ее вопросы, как и факт того, что он не стремился поддерживать беседу, заставили Эмили остро ощутить дистанцию, пролегшую между ними.

Она постаралась не обидеться и вспомнила о том, как много энергии появляется у человека, когда тот хорошо поест. А ей требовались силы. Даже простое пребывание на свежем воздухе после городского смога вызывало, как ни странно, головную боль и общую слабость.

Однако Эмили испытывала неописуемое волнение при мысли, что снова поскачет на лошади. Она понимала, как ей не хватало этого в городе, ведь София практически не оставляла дочери свободного времени.

Ей было трудно подобрать работу по душе.

И почти невозможно удержаться на ней из-за постоянных жалоб Софии. Найти постоянную помощницу для матери Эмили не могла, потому что та была со всеми очень груба.

Несмотря на возражения близких, София выбирала тех докторов, которые, вместо того чтобы правильно поставить диагноз и лечить, выполняли ее прихоти.

После неудачной пластической операции София впала в длительную депрессию, тянувшуюся вплоть до ее кончины.

Эмили все еще не могла понять, каким образом на ее мать то и дело сваливались неразрешимые проблемы. Может, они были результатом душевной горечи и вины? Или являлись следствием болезни, которую она пыталась игнорировать?.. София ничего не говорила на эту тему, поэтому тайна для Эмили так и осталась нераскрытой.

После случившегося несчастья Эмили опять начала подыскивать себе работу. Но предлагаемые вакансии ее не устраивали. И она стала подумывать о том, чтобы проглотить свою гордость и вернуться домой в Роулз Поинт.

А Джералд надеялся, что она останется у него и они будут жить в законном браке.

Что бы ни происходило между ней и ее мужем, она будет продолжать наслаждаться жизнью в огромном поместье. А так как самые волнующие моменты здесь были связаны с лошадьми, Эмили с нетерпением ожидала того момента, когда можно будет пойти в конюшню и выбрать себе лошадь.

Наконец Джералд отложил газету. Он посмотрел в ее сторону и увидел, что жена закончила завтракать. Оба они одновременно поднялись из-за стола.

– Я только сделаю другую прическу, – бросила Эмили мужу и направилась в ванную. Ей пришлось заколками поднять волосы наверх, чтобы они не мешали.

Эмили не знала, чего ожидать от этого утра, но не собиралась становиться обузой для Джералда. Она захватила шляпу и присоединилась к нему.

Вместо того чтобы отправиться верхом, они сели в машину и совершили длительную поездку к стогам сена и ветряным мельницам, которые находились на границе их владений.

Это было так романтично! И настроение Эмили заметно улучшилось. Они иногда останавливались, и Джералд проверял, все ли в порядке. А Эмили вновь открывала для себя красоту владений. Спустя час они вернулись к конюшне.

– Самая тихая лошадь, которая у меня когда-либо была, это та, что стоит последней в левом ряду. – Он взглянул на жену. – Впрочем, ты можешь выбрать любую из них. Мне захотелось сделать это за тебя, поскольку я знаю их норов.

Они остановились у стойла, в котором находился вороной жеребец Джералда. Он взял лошадь под уздцы и раскрыл калитку.

– Если решишь оседлать лошадь, то найдешь тут все, что потребуется.

Темной масти жеребец выбежал из стойла, и Джералд привычно набросил на него уздечку.

Эмили подошла к тому загону, на который указал муж, открыла калитку и подождала некоторое время, чтобы лошадь привыкла к ней.

Затем вывела ее из конюшни.

Когда лошадь была подготовлена к езде, Эмили улучила мгновение и погладила ее. Джералд проскакал мимо. Вскоре и она последовала за ним.

– Да, кстати, как ее зовут? – спросила Эмили, крикнув вдогонку.

Он быстро обернулся:

– А тебе конечно же нужно знать это?

– Естественно! А что такого?

– Кукла, – сказал Джералд, и у Эмили возникло впечатление, что данная кличка резко отличается от тех других, какие он обычно давал своим лошадям. Его светлые глаза вновь посмотрели на нее, словно он знал, какой следующий вопрос ему зададут. – Это вполне подходит к ее характеру.

– Ты сам назвал ее так?

– У нее есть зарегистрированное официальное имя, но кто-то обратился к ней так, и с тех пор пошло-поехало!

– Понятно. – Теперь она увидела, как его глаза заискрились, и улыбнулась. – Признавайся, этим «кто-то» был ты?

Он снова посмотрел вдаль.