Точка пересечения - Николай Николаевич Шоластер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, Гуревич, ну ты и пролил свет на все эти невероятные события! Мне теперь впору самому за помощью к психиатру обратиться! Что мне на верх докладывать? Сказки про пришельцев? То ли Быстров агент ЦРУ, то ли нет, а может он агент инопланетной цивилизации! Что делать-то дальше будем?
— Ну, пока Быстров на сборах, будем с ним работать! Надо еще проверить его боевые навыки. Он умеет предвидеть некоторые события и нам в любом случае нелишним будет изучить это, — подытожил капитан Смирнов.
— Итак, я докладываю начальству о целесообразности продолжения работы с Быстровым и, возможным его обучением и использованием. Если он агент иностранной разведки, то будет постоянно в нашем поле зрения, если нет, сделаем из него нашего агента. А пока этот вопрос решается, надо проверить его боевую подготовку, что он там такого умеет.
* * *
— Ну как, Александр Ефимович, осваиваетесь? Больше не считаете себя арестованным? По-моему, условия проживания у вас вполне приемлемые. Хотя, это все-таки военные сборы — жесткий распорядок дня и дисциплина, занятия в классах и тренировки, — начал беседу Холодов.
— Да, немного освоился, даже интересно бывает! — я ответил вполне искренне, но больше всего мне нравилось отсутствие построений и топтания на плацу.
— Я вот что хочу с вами обсудить. В ходе наблюдений за вами, я надеюсь, вы понимаете, что это имело место, нами было установлено наличие у вас не совсем обычных, для человека, способностей.
— Поверьте, на меня это свалилось буквально с неба! Я ничего не знаю о происхождении и предназначении этих самых способностей.
— Саша, я верю тебе настолько, насколько мне позволяет моя должность. Одно то, что я сейчас тебя назвал по имени, говорит уже о многом.
— Я знаю, точнее чувствую это. Я, например, знаю о вашей манере работы с документами. Если содержание документа для вас не так важно или уже исчерпано, вы папку укладываете «лицом» вниз. Документы, до которых еще не дошла очередь, лежат, как обычно, заголовком вверх. Некоторые папки лежат вовсе перевернутые вверх ногами, это те, которые вызвали сомнения или требуют доработки. Еще есть папки, лежащие под углом, и это также связано с вашим отношением к их содержанию.
— О, да ты экстрасенс! Впрочем, это мы уже знаем. Давай поработаем в этом направлении. Ты уже знаком с нашим психологом Гуревичем. Он тоже многое умеет, но у него к этому имеется еще и богатая теоретическая база. Так что, в твое расписание будут включены занятия с ним.
— Да, Юрий Львович произвел впечатление, он просто покорил меня своими опытами! Меня всегда тянуло к общению с такими людьми.
— Еще об одном… Наверно заметил, что ты тут общаешься исключительно только с преподавателями и не видишь никого из других призывников. Так вот, никто не должен знать, где ты сейчас и чем занимаешься! Более того, по окончании сборов, если все благополучно сложится, ты никому не должен будешь рассказывать о своих занятиях здесь. А со временем мы придумаем тебе «легенду».
* * *
Темно фиолетовая бездна вновь и вновь поглощала меня, лишь только я касался подушки. Сны пролетали, будоража мое усталое сознание своими парадоксальными хитросплетениями, порою казалось, они являются прямым продолжением моей воинской переподготовки. И теперь уже как штатный преподаватель, мой призрачный монах делился со мной своими тайными откровениями.
Он поведал мне о бесконечности мира и многообразии форм жизни. О том, что наша форма жизни — лишь пылинка в пространстве и времени и нужна только для определенных манипуляций в материальном секторе этого многообразия. Я так и не узнал, как мне к нему обращаться, поскольку слова для него не важны, оказывается есть много других методов общения и идентификации личности. Однако, всегда есть что-то общее, объединяющее всю эту бесконечность. Например, можно одно и то же слово произнести с разной эмоциональной окраской, получив при этом совершенно иной смысл.
Более того, какой бы ни была форма жизни, ее всегда характеризует стремление к продвижению своих интересов, и в этом стремлении нередко преодолевается грань допустимого и разумного. Это, в свою очередь, ставит под угрозу само существование любой жизни. Хорошо, что над всем этим стоит Закон. Не придуманный и не открытый кем-то, а тот, который всегда был и всегда будет, не зависимо ни от какой, даже самой сложной формой жизни.
Он так и не сказал мне о моей роли в этом фантастическом сериале, как он выразился (конечно, моими же словами): «Знание будущего убивает жизнь!»
Глава 7. Старая Церковь
Небольшая учебная аудитория быстро наполнилась курсантами, всего их было человек пятнадцать. Они расставили столы вдоль окон, оставив лишь стулья и преподавательский стол. Таким образом, учебный класс быстро превратился в зрительный зал, где вместо сцены стояли стол и стул. Причем стул был развернут спинкой к зрителям.
— Товарищи офицеры! — дал команду дежурный курсант. Все встали, когда в класс вошел майор Холодов с гражданским человеком, одетым в куртку с капюшоном и в темных очках.
— Товарищи офицеры. — ответил полковник на приветствие и продолжил: –
Представляю вашему вниманию нашу новую разработку. Это агент Элен, он будет сидеть к вам спиной с наброшенным на голову капюшоном, чтобы затруднить обзор боковым зрением и приглушить все звуки. Ваша задача, по моей команде, неслышно подойти к нему сзади и произвести… нет, пока не выстрел, просто любые агрессивные действия — толкнуть, пнуть ногой или ударить кулаком. Главное, ваши действия должны быть разнообразными и непредсказуемыми. Силу воздействия можете не ограничивать.
Элен деловито уселся за стол, накинув капюшон, раскрыл книгу и тетрадь и стал сосредоточенно что-то переписывать, совершенно не обращая ни на кого внимание. Он вел себя так, будто он один в классе и нет в мире причин, способных его потревожить. Полковник незаметно кивнул первому курсанту, указывая глазами на агента.
Ни шороха, ни скрипа, словно совершая плавный безмолвный полет в воздухе, курсант начал приближаться к Элену. И вдруг, совершенно нелепо вытаращив глаза, он вскрикнул и быстро отдернул занесенную руку, как от удара током. Один за другим потерпели неудачу и другие курсанты, хотя
