Вирус Смерти - Джоанна Болтон

– Не то, что некоторые, кого мне не хочется называть по имени…

Зашипела пневматика, и двери лифта открылись. Брайен так и не расслышал полностью едкое замечание Мейры. Выйдя из лифта, они оказались в коротком коридоре, выложенном белой кафельной плиткой, ярко блестевшей под светом мощных светильников, спрятанных под такими же белыми плафонами. По сравнению с тусклой кабиной лифта здесь было настоящее царство света, и очки Мейры тут же отреагировали, заметно потемнев. В воздухе чувствовался какой-то странный, слабый запах. Она принюхалась и узнала антисептик, который в ее представлении всегда ассоциировался с госпиталем.

За дверью в конце коридора, куда они вошли вслед за Профессором, находился великолепно освещенный лазарет. На письменном столе стоял монитор функций организма и ряд видеоэкранов, а у стены напротив – шкаф со стеклянной дверцей, где лежали лекарства. Мейра сразу же заинтересовалась мониторами. На одном из них было изображение холла, который они только что прошли. Другие показывали в разных ракурсах одну и ту же фигуру, которая сидела сгорбившись на краешке в помещении с голыми стенами. Фельдшер в бледно-голубом халате, сидевший за столом и наблюдавший за мониторами, при их появлении поспешно встал.

– Как больной? – спросил Профессор.

– Без изменений, сэр.

– Он сам ест?

– Нет, нам по-прежнему приходится его кормить.

– Это оставшийся в живых член миссии? – спросила Мейра и, прищурившись, вгляделась в монитор, пытаясь получше разглядеть пациента, он показался ей знакомым.

– Да, – ответил Профессор и, посмотрев на фельдшера, приказал, – впустите к нему, Саам.

После того, как фельдшер нажал на кнопку дистанционного управления и дверь смежного помещения бесшумно отползла в сторону, Профессор жестом пригласил Мейру войти туда. Хэк и Брайен последовали за ней, а Профессор остался стоять у порога.

Мейра подошла к кровати и замерла.

– Джерри!

Джерри не был молод, но с тех пор, как она видела его в последний раз, он здорово изменился. Густые, каштановые волосы стали совершенно белыми. Их приход не вызвал у него никакой реакции. Он все так же продолжал смотреть невидящими, безжизненными глазами, не обратив внимание на восклицание Мейры, и даже не шелохнувшись. Его изможденное тело походило на каркас, обтянутый желтой, пергаментной кожей. Лишь приглядевшись как следует, в нем можно было отыскать черты сходства с прежним Джерри, человеком, которого она знала. Расслабленные, дряхлые мускулы и застывшая, неловкая поза говорили о том, что к нему лучше не прикасаться. Малейшего толчка было бы достаточно, чтобы он упал.

– Это был Джерри, – сказал Брайен.

– Но что с ним случилось?

Где-то в глубинах ее мозга родилась тревога, которая затем стремительно распространилась по всему телу, заставив его напрячься в ожидании чего-то неприятного.

Когда-то Джерри был инструктором в Академии, и она хорошо знала его. Всегда энергичный и жизнерадостный, один из лучших оперативников Эс-Ай-Эй, он отличался вместе с тем изощренным, аналитическим умом и находчивостью, которой завидовали многие. Мейра не могла поверить, что это был тот самый Джерри.

Мейра знала, что Профессор искренне озабочен судьбой всех своих сотрудников, хотя были случаи, когда он не колеблясь посылал их на верную смерть. Теперь он старался держаться подальше от Джерри, и в то же время долг обязывал находиться здесь. Судя по его напряженной позе, он сейчас испытывал чувство дискомфорта, граничащего с отвращением.

– Мы не в состоянии определить, как долго он пробыл в спасательном модуле. Однако никакой продолжительностью одиночного пребывания в космосе нельзя объяснить происшедшие с ним изменения, к сожалению, необратимые. Так считают медики.

Брайен поспешно вмешался:

– Он был полумертвым от голода и физического истощения. Все его тело в синяках и ссадинах, а сломанная рука уже начала неправильно срастаться.

Несмотря на весь свой богатый опыт агента спецслужбы, Мейра не могла не ужаснуться при виде дряхлой развалины.

– Этого не могло случиться, будь он в здравом уме. Ведь каждый из нас обладает достаточными навыками оказания медицинской помощи.

– Я бы согласился с тобой, – сказал Брайен, – если бы сейчас перед нами не находился Джерри, вернее то, что от него осталось.

– Это дело чьих-то рук. Кто же довел его до такого состояния? Торианцы? Или кто-то из членов миссии?

– Это еще одна из загадок, над решением которой мы бьемся. Мы просканировали всю его пассивную память, пытаясь воссоздать цельную картину происшедшего, но полученные данные оказались настолько хаотичными, что вся наша затея потерпела крах. Обследование зашло в тупик. К тому же у нас нет доказательств, что к нему было применено физическое насилие. На этот счет сканирование дало совершенно однозначный отрицательный ответ.

– И все-таки ты можешь предположить, сколько дней он провел в модуле?

– Несколько дней, а, может, даже недель. От нахождения в одном и том же положении у него на коже образовались пролежни и язвы. В некоторых местах костюм буквально врос в кожу.

– Джерри, – тихо сказала Мейра, наклонившись к самому лицу пациента. В его глазах не мелькнуло ни единой искорки, которая свидетельствовала бы о том, что он узнал ее. – Джерри, ты слышишь меня? Это Мейра Силвер.

Безучастные, пустые глаза по-прежнему смотрели вперед. Джерри никак не прореагировал на обращение Мейры.

– Мейра, мы уверены в том, что его мозг фактически перестал функционировать, – негромко произнес Брайен. – Это уже не Джерри.

– Но он жив. Он дышит…

– Энцефалограмма говорит об обратном. Его мозг мертв.

Мейра выпрямилась и повернулась к Брайену:

– Посмотрите сами и убедитесь.

Профессор, которого страшно угнетал зловещий вид похожей на нелепую куклу фигуры его бывшего агента, поспешил выйти в соседнее помещение. Взяв со стола стопку тонких карточек, он несколько раз пролистал их, пока не нашел то, что хотел. Мейра наблюдала сзади через плечо.

– Вот энцефалограммы, сделанные, когда мы нашли его, – он подал Мейре карточку и вынул из стопки другую. – А вот это – результат сканирования, произведенного сегодня утром.

Эти волнистые линии были для нее малопонятны, но разница между двумя карточками была очевидна любому.

– Ничего не понимаю. Сегодняшний график – почти сплошная, прямая линия, но первая энцефалограмма показывает напряженную работу мозга. Что это может значить?

– Трудно сказать. Первые показания также являются отклонением от нормы, но в другую сторону. Согласно заключению доктора Бертона, уровень умственной деятельности по меньшей мере в два раза превышает нормальный, – его палец пополз по линии графика на второй карточке.

– Бета-излучение полностью подавлено. Оно оказывает влияние на центры восприятия ощущения и моторных импульсов, управляет их возбуждением. Налицо случай явной кататонии, но что послужило ее причиной, врачи так и не смогли определить, – Профессор отдал вторую карточку Мейре. – Пока за ним будут ухаживать, он еще некоторое время продержится в этом состоянии. Как долго, никто не знает. Но его сознание… – Профессор горестно покачал головой. – Мы не знаем, что случилось, и пока нам не удастся это выяснить, ничто на свете не поможет ему.

– Вы сказали, что его лечит Бертон?

– Да.

– А с кем он работает?

– Затрудняюсь сказать. С Гледис, а, может быть, с Доулингом. Они оба эмпаты первого класса.

– И даже им не удалось проникнуть в его сознание?

– Нет.

Наступила долгая пауза, которую Мейра использовала для того, чтобы подойти к двери и заглянуть в палату больного. Джерри сидел все в той же позе. Лишившись разума, он перестал быть тем человеком, которого она знала и уважала. Мейра содрогнулась от ужаса. Смерть могла принимать бесконечное множество форм, так же как бесконечным было количество миров, в которых она происходила. Но несмотря на то, что ей по роду своей профессии часто приходилось сталкиваться со смертью и даже самой иногда быть ее орудием, она всякий раз испытывала тошнотворное отвращение и как ни старалась, не могла избавиться от этого ощущения.

Возвратившись в мониторную, Мейра спросила:

– Когда я должна отправиться?

Профессор взглянул на хронометр на запястье.

– Вы с Хэком отбываете на задание ровно через тридцать два часа. Еще есть время, в течение которого вы должны продумать техническую сторону дела, Не стесняйтесь требовать все, что сочтете необходимым. Мы удовлетворим все ваши заявки. Поработайте также с имеющейся информацией, несмотря на ее скудность. Легенду вам уже придумали, Брайен подробно проинструктирует вас. А теперь прошу меня извинить, но я должен оставить вас. Через несколько минут начинается важное совещание, на котором я обязан присутствовать.

Он уже был у двери, как вдруг остановился с таким выражением лица, словно забыл сказать что-то очень важное.