Смерть для бессмертных (СИ) - Айтбаев Тимур Аскарович

Она улыбнулась.

- Ты так изменился, - тихо произносит Элеонор. - Так возмужал…

- Я думал, что вы…

- Мертвы?

Вокруг них, кажется, словно завыли метели — странный воющий звук заполнил зал.

- Я хочу тебя кое с кем познакомить, - и Элеонор заводит руку за спину, откуда почти тут же появляется маленький десятилетний мальчишка с черными, как смоль, волосами. - Его зовут Хейзел.

Маркус улыбается ему.

- Приятно познакомиться, Хейзел, - и граф протягивает мальцу руку.

- У него его имя, - говорит Элеонор, хотя Спенсер и сам это прекрасно понял, - но кровь — твоя.

И тут Маркус резко переводит на нее взгляд, исполненный искреннего удивления.

И в этот же самый момент в тронном зале вылетают все окна, словно внутри него нечто взорвалось. Хруст стекла был настолько громким, что Элеонор испуганно вздрогнула.

- Он… мой...

- Да, Маркус, - ответила Элеонор.

***

Она лежала на спине и смотрела в потолок.

Его губы обжигали те участки ее тела, к которым прикасались.

Прикусив нижнюю губу, она закрыла глаза, как только его язык оказался там, где уже много лет не был ни один мужчина. Запрокинула голову и выгнула спину.

Руки со всей силы сжали простыни, а губы издали сладостный стон.

Затем, закончив с прелюдией, он снова овладел ей. Третий раз подряд.

И, когда они оба кончили, упал рядом.

- Времени ты зря не терял, - сообщила она и обвела взглядом комнату. - Графиня не будет против, если узнает, чем мы тут занимаемся?

- Не будет против, даже если я предложу ей к нам присоединиться, - отвечает он, прижимая девушку к себе. - Я скучал.

Она улыбается и кладет свою ладонь на его мускулистую руку.

- Ты теперь настоящий мужчина, - усмехается. - И замок отстроил, и сына родил. Деревья тут не сажал?

- Сотни.

- Тогда программа минимум, можно сказать, выполнена?

- Скажи, что ты пришла потому, что соскучилась, и теперь хочешь жить со мной.

Элеонор издает громкий смешок, а затем поворачивается набок, чтобы видеть его лицо.

- Вряд ли я смогу жить с женатым мужчиной. То, что происходит сейчас, я тоже, в принципе, правильным назвать не могу, но… что-то увидела тебя… и не смогла сдержаться. Но продолжать такие отношения…

- Она не будет против, уверяю. Тем более, что, в отличии от нее, ты смогла родить мне наследника.

- Наследника, - повторяет она, широко улыбаясь, - не думаю, что мы сможем жить в этом замке. Быть может, в городе и побудем немного, но что бы жить с тобой… здесь…

Кончиками пальцев она коснулась его подбородка.

- Я смогу обеспечить тебя всем, о чем бы ты ни попросила. Наш сын ни в чем не будет нуждаться. Оставайся со мной. Впервые за последние годы я… ощущаю себя живым… кажется, даже сердце не билось все это время. Пока вновь тебя не увидел.

Несколько секунд Элеонор молчала, разглядывая его лицо и вглядываясь в глаза, словно пытаясь в них что-то найти.

- Ну ты, сука, и ловелас, - шепчет она, после чего Маркус улыбается. - И на уши присел, и в постели не лажанул, но… видишь ли…

Элеонор цокает языком.

- Быть может, твоя женушка и не будет против того, чтобы другая баба делила ее мужа… но я уж точно не из таких. Да и не собираюсь лгать тебе, Маркус — кроме животной страсти, что бросила меня в твои объятия, больше я ничего не ощущаю.

- Браки по расчету, между прочим, статистически самые крепкие, - водит он рукой по ее гладкой коже. - Да и страсти более чем хватает. А вообще, одно твое слово — и графиня переедет в отдельную комнату.

- Ну уж нет, - Элеонор встает, отбрасывая руку Маркуса в сторону. - Никогда не мечтала быть той, что разбивает семьи.

Она начинает искать свою одежду, но понимает, что искать придется по всей комнате, ибо танец их любви начался еще у двери.

- Эльрикель исполнит любую мою волю — в этом можешь не сомневаться. Если хочешь откровенно — я держу ее как красивую картинку. Но…

Она вытянула руку по направлению к нему, обращенную ладонью, словно была полицейским, требующим остановить автомобиль:

- Достаточно, Спенсер. Мне не нравится этот разговор. Я вовсе не для того искала тебя, чтобы отбивать у жены. Да и становиться графиней тоже не планировала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И она падает на кровать, так как он бросает ее, а затем ложится сверху.

Они молча смотрят друг другу в глаза.

- Ты прости меня, Элеонор, но с тех пор, как Эбби родила от Бруно, я словно был мертв.

- Уэбстер сейчас с Морфи?! - мисс Флауэрс сводит брови.

- Я вроде дышу, разговариваю, существую… а сам… словно гнию изнутри. И мою душу поедает эта чертова хрень. Я постоянно слышал ее пение. Этот жуткий вой… видел такие кошмары, какие разве что Лавкрафту привидеться могли…

Элеонор проглатывает подступивший к горлу ком.

- Но сейчас этого нет, - она чувствует бедром, что его крайняя плоть снова начинает твердеть, - я снова живу, понимаешь? Снова ощущаю запахи. И различаю цвета. Смотрю на тебя и понимаю — что ничего больше не хочу в этом мире. Лишь воспитывать Хейзела… и смотреть на тебя…

Она облизывает губы, что успели пересохнуть. Ощущает, что его речи-таки смогли немного ее растопить… или это всё его упирающийся в ее ногу отросток?

- Только… смотреть? - спрашивает она и видит, как его лицо расплывается в хищной улыбке.

И они начинают четвертый раунд, даже не догадываясь о том, что его последние слова очень отчетливо слышала Кара, застывшая в дверном проеме.

Глава 6. Багоюзер

- Смерть императора — это тяжелейший удар для всех нас, - молвит мужчина, что стоит перед главными советниками Голденхэйвена посреди тронного зала. - Но куда тяжелее — потеря совсем еще молодой Эльзы, что была избрана императором в качестве его наследника. Но какой бы силы ни был траур… империи нельзя оставаться без правителя — пусть даже у нас больше и нет кандидата, что достоин занять трон по праву наследования…

- Вообще-то есть один! - вперед вышел весьма престарелый советник. Оратор молниеносно оценил эмблему, красующуюся на его груди. - Императрица. По закону… она должна занять трон.

- Да, верно… - мужчина кивнул. - Но разве кто-нибудь позволит сесть на трон той, что долгое время изменяла нашему императору с бывшим кардиналом, держала нашего правителя околдованным, а сама, со своим любовником, правила империей? В данный момент мне уже известно, где она прячется. И известно имя мужчины, с коим она связана супружескими узами. Теперь это некий малоизвестный граф.

- Вот же потаскуха, - заметил кто-то из толпы.

- И мы… позволим ей сесть на трон?

Реакция была той, что он и ожидал — присутствующие уже люто ненавидели ее.

- Хорошо! - вышел из толпы еще один мужчина. - Допустим, ее кандидатура отметается в связи с… недостойностью. Хорошо. Но кто тогда? Среди нас нет того, чья кандидатура была бы принята единогласна. Каждый будет тянуть одеяло на себя. Стою я здесь — и уже представляю свой старый, сморщенный зад на этом треклятом стуле! - рукой он показывает на трон. - Бьюсь от заклад, господа, что каждый из вас думает уже об этом! Мы так лишь развалим Империю, если каждый заберет себе свои войска и земли.

- Поделим империю! - заорал кто-то из толпы.

И прежде чем присутствующие начали ор, мужчина поднял руки, прося всех замолчать.

- Все вы, достопочтенные, одинаково велики и равны для того, чтобы занять престол. Но разве за нашу многолетнюю историю люди не показали себя ужасными и недальновидными, полными низменных пороков, правителями?

Волна недопонимания и громких перешептываний пронеслась по толпе.

- Не понял! - вышел вновь тот самый престарелый мужчина, что выступал вторым. - К чему ты ведешь, жрец? Чтобы на трон сел кто? Ежели не человек!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Я веду к тому, чтобы избрать на роль правителя… Бога.

И тут зал наполнил раскат громоподобного смеха.

- А, ясненько! - вышел еще один советник. - Типа править будет Бог, а ты, как представитель церкви, вещать его волю?