Закон Кремля - Дмитрий Олегович Силлов

ядерную войну и последующее нашествие вражеской армии, не лучшее место для неспешных прогулок. О чем мне напомнили довольно быстро.

– Хомо! – раздался рык из-за полуобвалившейся стены дома, и я еле увернулся от обломка бетона, пущенного мне в голову с нечеловеческой силой.

– Хитрый хомо! – рыкнули с другой стороны улицы, и на этот раз мне пришлось упасть и перекатиться, иначе б две стальные арматурины, пущенные на манер копий, проткнули меня насквозь.

Ясно, чего ж тут неясного. Это были нео, человекообразные, гориллоподобные и вполне себе разумные обитатели этих мест. «Новые люди», как они себя называли, – а по мне, так не новые, а вполне обычные, в результате мутаций деградировавшие до наших лохматых пещерных предков, от которых им досталась силища и ловкость. При этом они практически полностью сохранили человеческий разум и речь, в результате превратившись в совершенное биологическое оружие.

И сейчас эти твари банально на меня охотились. Организовали засаду по обе стороны неширокой улицы, и если бы я еще пару секунд поразмышлял об оставшейся в прошлом неразделенной любви, мой теплый труп уже б тащили к костру для прожарки с последующим поеданием свежатинки.

Плохо было то, что я нападающих не видел. Слева вдоль улицы тянулась череда полуразрушенных зданий с черными проемами выбитых окон, справа то же самое. Хуже нет, когда противник в курсе твоего местонахождения, а ты понятия не имеешь ни о его дислокации, ни о численности нападающих…

От кирпича, летящего в затылок, я увернулся чисто на интуиции и даже успел выстрелить по тени, мелькнувшей в черном провале окна. Которую задел, судя по хриплому взвизгу, но не убил.

Что изрядно разозлило нападающих.

– Не убивать! Живым брать! – взревел кто-то внутри здания, и эхо гулко отразилось от стен, усилив зловещий эффект приказа. Значит, не только кушать собираются, но перед этим еще и помучить. Хреново.

И я рванул вдоль улицы, «качая маятник», то есть бросаясь из стороны в сторону, чтобы тем, кто собирается меня оглушить, метнув дубину или обломок подоконника, было сложнее в меня попасть.

Увы, я жестоко ошибся, недооценив своих противников, которые именно этого и добивались.

Внезапно сверху раздалось громкое:

– Давай!

И на меня упала сеть, состоящая из тончайших, практически невидимых нитей. По ходу, нео натянули ее между домами, и когда я пробегал под ней, синхронно отпустили.

Для бегущего человека такой неожиданный сюрприз – вещь неприятная. Естественно, я моментально запутался и, не успев затормозить, упал, вдобавок «Вал» чуть не выронил. Хотя он мне ничем не помог. Обмотанный сетью ствол особо не повернешь, а нео уже неслись ко мне со всех сторон огромными прыжками. Всех мне точно не завалить, а два-три убитых сородича серьезно разозлят остальных, за что меня наверняка прям на месте разорвут.

Мелькнула, конечно, мысль воспользоваться «Бритвой», по-прежнему покоившейся у меня в руке, даже кончик клинка немного высунулся из ладони. Разумеется, своим суперножом я бы с сетью справился, но вот с толпой нео – точно нет. Потому оставалось только одно: расслабиться и ждать подходящего шанса.

Что я и сделал.

Через несколько мгновений надо мной нависла толпа мохнатых, экстремально вонючих туш.

– Хомо, – сказала одна из них. – Тощий. Невкусный.

Я прям готов был расцеловать эту обезьянью харю за такие слова. И уже собрался было рассказать ее соплеменникам, что я еще и радиацией отравленный, и что если меня скушать, можно потом на светящийся понос изойти…

Но здоровенный нео, по ходу вожак стаи, безапелляционно заявил:

– Нормальный. Соль есть, крыш-трава есть. Брюхо хомо выпотрошим, травой набьем, солью сверху натрем, на вертеле жарить станем – хорошо будет. Вкусно.

Спорить с вожаком я не стал – и так ясно, что бесполезно. И аргумент насчет моей возможной радиоактивности им точно пофиг будет: если они в Поля Смерти залезают и сидят там, прокачиваются, то наплевать им на сталкера, отравленного Зоной. Сожрут и не почешутся, не такое жрали.

Вожак меж тем нагнулся, дернул нити сети и буквально выковырнул из мелких ячеек мой «Вал»; сопротивляться я даже и не подумал. Толку-то?

Позади вожака раздался скулеж. Громадный нео обернулся.

За ним со скорбной мордой стоял его соплеменник – похоже, тот, кого я подстрелил. В лапе он держал, как мне показалось, кусок окровавленной шерсти величиной с раскрытую ладонь.

– Что? – рявкнул вожак.

– Великий Дрог, – проныл соплеменник. – Этот проклятый хомо, да поразят его небо и облака, да провалится он под землю…

– Короче! – проревел Дрог.

– Этот ничтожный кожаный червяк оторвал мне хвост из своей огненной трубы!

Морда вожака из яростной мгновенно стала глубокомысленно-озадаченной. Видно было, что он серьезно обеспокоен проблемой подчиненного.

– Весь оторвал?

– Весь! – ретиво выкрикнул раненый, горя жаждой мщения.

– Показывай.

Нео повернулся. Ага, вот, значит, кого я подстрелил! Правда, не особо эффективно – лишь полхвоста пуля отмахнула. И кровотечение уже остановилось. Вот же регенерация у этих человекообразных, прям позавидовать можно!

– Врешь ты, Урт, – нахмурил брови вожак. – Оторвал, но не весь. Корешок остался.

Стоявшие рядом соплеменники заухмылялись. Раненый обернулся, на морде растерянность и обида.

– Вот если б задницу совсем оторвал, большой ущерб роду был бы, – продолжал рассуждать Дрог. – Или то, что ниже, тогда совсем беда. А так ты теперь просто бесхвостый обезьян, ничего страшного.

Ага. Значит, друг друга они обезьянами называют – это нормально. А если кто другой такое произнесет – смертельное оскорбление. Часто встречающаяся политика двойных стандартов, причем во многих известных мне мирах.

Соплеменников после слов Дрога согнуло. Ржали все, кроме, разумеется, предельно серьезного вожака и Урта, который чуть не плакал и при этом еще и агрессивно оскалился. Видать, совсем от боли и ненависти разум потерял, потому немедленно получил громадной начальственной лапищей по оскалу, отчего кубарем покатился по растрескавшемуся асфальту, что вызвало еще больший смех соплеменников. Гоготали они зычно, разинув громадные желтозубые пасти, в любой из которых запросто поместилась бы моя голова.

Однако Дрог быстро пресек балаган, просто громко рявкнув – как из безоткатного орудия стрельнули, аж уши заложило. Нео хором заткнулись, мне даже показалось, чуть не по стойке «смирно» вытянулись.

Вожак обвел всех суровым взглядом, прорычал:

– Взять, нести.

И пошел себе вперед, держа в лапище мой «Вал» словно игрушку, абсолютно уверенный, что никто не осмелится нарушить приказ.

Подчиненные и не осмелились, даже Урт, периодически вытирающий мохнатой лапой кровавые сопли. Взяли добычу – то есть меня, запутавшегося в сети, – и понесли куда-то вглубь нагромождения полуразрушенных зданий…

Происходящее нравилось мне все меньше. Меня тащили в какие-то развалины, причем по пути то тут, то там