Переводчица (СИ) - Татьяна Семакова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Давилась медовиком, а давиться надо было ещё две недели назад.
— Как так можно… — я была растерянна и подавлена.
Встала, машинально отряхнула зад и пошла к дороге. Такси вызвать или просто сесть на первый подъехавший автобус? К маме в таком состоянии лучше не ехать, да и время будет уже позднее… Ну, как позднее. Для человека, две недели назад пережившего, мать его, инфаркт!
Встала возле дороги, так и не определившись, такси или общественный транспорт, без мыслей, с абсолютно пустой головой. Машина какая-то рядом остановилась, открылось окно со стороны пассажира, а я торопливо сделала шаг назад. Не хватало ещё нарваться на какого-нибудь извращенца или любителя придорожных приключений. Нахмурилась, мельком взглянула на водителя и, до кучи, ещё и поморщилась. Тимур.
— Подвести? — спросил сухо, как будто его вынудили остановиться, приставив к голове пистолет.
— Нет, — ответила резко. Пожалуй, даже слишком. Он слегка вздёрнул верхнюю губу, выражая всё своё презрение, начал закрывать окно и плавно трогаться с места, а я стиснула зубы и пересилила себя, сделав несколько торопливых шагов рядом с машиной. — Подожди! — он остановился и повернул голову, перестав закрывать окно, а я подошла чуть ближе, чтобы видеть не половину лица, а всё, и сказала искренне: — Спасибо. Ну, за врача… — он поморщился и состроил недовольную мину. — Я что-то неправильно поняла?
— Скорее он, — процедил в ответ.
— Я…эм… — я старательно пыталась подобрать слова, он смотрел с недоумением, но, на удивление, был терпелив, дав мне шанс, которым я не воспользовалась, брякнув: — Спасибо не достаточно? Как мне тебя отблагодарить?
Я реально не могла догнать, что ему нужно. И как он тут оказался вообще, хотя, конечно, до офиса рукой подать, мог и мимо проезжать, а я зависла и…
— Ну, можешь отсосать, — отвечает со смешком, а моё лицо вспыхивает, как спичка, поднесённая к огню.
Я с силой сжимаю кулаки, готовясь высказать ему всё, что я о нём думаю, но слышу хруст бумаги в руке. Опускаю взгляд, смотрю на анализы мамы и понимаю, что плевать я на него хотела. На все его слова едкие, на подколы, на его взгляд свысока.
Разворачиваюсь и иду к остановке, едва переставляя ноги. Надо бы вскинуть подбородок, бросив на него равнодушно-насмешливый взгляд на прощанье, грудь вперёд, жопу назад, но я даже плечи толком расправить не могла. Осунулась вся, как будто постарела ещё лет на десять, помимо тех, что накинула на лавочке в сквере. И как-то не до мудозвонов с манией величия.
И снова я мудак. Это уже четвёртый прокол, пора обнуляться, пока она не подкараулила меня в тёмном переулке с кухонным ножом. Почему-то кажется, что эта именно так и поступит.
Вылетаю из тачки, догоняю и хватаю её за руку, останавливая. Думал, влепит мне пощёчину, я стерплю, извинюсь сквозь зубы и дело в шляпе. А она стоит и смотрит. Слёзы по щекам текут, но она, походу, даже не в курсе. С пощёчиной косяк, извинения застряли в горле.
— Перегнул, — выдавил из себя первое, что пришло в голову.
А в ответ тишина.
Понимаю, что всё ещё держу её руку, тут же отпускаю и она разворачивается, продолжая идти по ранее намеченному курсу. А я стою и смотрю ей вслед. Ноги как будто вросли в асфальт.
Дошла до остановки, села на лавку и уставилась в мятые бумажки в своих руках. Подхожу ближе, но она даже не шелохнулась, то ли нарочно игнорируя, то ли в самом деле не замечая. Один автобус проехал, второй, а она всё сидит, роняя слёзы.
Рваный гандон внутри меня непрозрачно намекал, что надо сваливать, но тихий голос разума шептал, что извиниться всё же придётся, иначе командировка превратится в каторгу. А лететь со мной нужно именно ей, мать прооралась и вполне доходчиво пояснила, что в противном случае договор не заключить. Ибрагим каким-то макаром выяснил, что на моё имя билет был забронирован, а вот девушки по имени Диана на том же самом борту нет ни одной. Вот и думай, подфартило или нет. Прилетел бы я с другой переводчицей, он бы взбесился и о контракте можно было бы забыть. Ну и прочий головняк.
Подхожу и сажусь рядом. Носом шмыгает, мокрую бумагу пытается расправить, смазывая поплывшую краску. Чё-то там, похоже, вообще труба. Даже любопытно стало. Ладно, поднатужься уже…
— Извини, — говорю обычном голосом, а она вздрагивает и поворачивает голову.
Поначалу как будто не узнала. Моргнула, сфокусировалась и вскинула одну бровь. Киваю на бумажки и спрашиваю:
— Врач помог?
— Помог, — она немного сипит и тут же откашливается.
— Ты ничего мне не должна, — отвечаю на ранее заданный вопрос как нормальный, адекватный человек, которым уже давно себя не ощущал. В её присутствии. — Врач не должен был говорить, что через меня.
— Стесняешься делать добро? — слегка ухмыляется, а глаза становятся живыми. — Я никому не скажу, обещаю.
Ухмыляюсь в ответ. Забавно.
— И каков вердикт? — вновь спрашиваю, а она нервно хихикает и откидывается спиной на остановку, слегка запрокинув голову.
— Я — бесчувственная, бессердечная дрянь, — отвечает весело, а я начинаю подозревать, что совершил самую крупную ошибку, подойдя к ней. Сейчас начнётся шоу-программа под названием «истерия».
— Я случайно подсунул тебе психолога? — я осторожничаю, но чувствую себя канатоходцем на высоте с трехэтажный дом. Разумеется, без страховки.
— Гематолог, — отмахивается, вяло приподняв пальцы с ноги. Не бомбануло. Странно…
Ещё автобус подъехал, она проводила его взглядом, но так и не поднялась.
— Не знаешь, где хочешь оказаться? — вопрос за вопросом. Да мне премию «собеседник года» надо вручить! Самое странное, что ответ действительно интересен. Весьма непривычные ощущения.
— Почему? — удивляется переводчица и широко распахивает глаза, глядя прямо в мои. В штанах некстати зашевелилось, а она добавила: — Знаю, — и отвернулась.
Я выдохнул, но не на долго. Они продолжала сидеть в той же нелепой позе, с задранной головой, а мой взгляд приковала её шея. Хочу смотреть куда угодно, только не на неё, но просто не могу. В голове всплывает обрывок ночи, проведённый в её квартире. Я лежу на спине, крепко сжимая её ягодицы своими руками, она сидит верхом,
