Шторм на Ладоге (СИ) - Анастасия Калько

*

— Следователь выслушал наши показания, — заключила она через полчаса, выбив из пачки уже третью сигарету; после выписки Кристель стала еще больше курить, — заверил, что обязательно во всем разберется, просил не волноваться и быть на связи, если возникнут дополнительные вопросы по делу…

Куолен кивнул массивной головой. Слушая девушку, он практически не притронулся к своему кофе, и напиток почти остыл.

— И полковник Мейерс, хоть мы и предоставили ему рапорт о случившемся, как будто не поверил нам и в чем-то нас подозревает, — продолжала Кристель.

— Глупости, — ответил Куолен, — это был несчастный случай, думаю, скоро все благополучно разрешится.

— На базе пошли разговоры о том, что Марджи специально вылила кофе на механизм, чтобы сорвать шоу… Гадкие сплетни.

— Еще большая глупость, — хмыкнул Эрик, — все знают, как вы любите свою работу, и что вам в голову не пришло бы такое устраивать.

— Да, но внешне все выглядит хреново, — Кристель открыла форточку, — о том, как Мэй любит кофе, на базе уже слагают анекдоты. И когда узнали, что на радиостанцию пролился именно кофе, начали косо смотреть на нее. Да, Марджи любит рисковые забавы, но я точно знаю — портить матчасть ради адреналина она никогда не стала бы! Я верю Марджи. Но, похоже, я в меньшинстве…

Куолен уже придумал следующий ход. Он не ошибся; Кристель умна и наблюдательна. На этом он и сыграет.

— У твоей подруги есть враги на службе? — спросил он. — Люди, с которыми она конфликтовала или которые хотят "подсидеть" ее? — спросил он. — Видишь ли, Кристель, база ВВС — это не дансинг, посторонних в ангарах быть не могло. Так что выходит, что эту шутку мог подстроить вам только кто-то из своих.

Кристель задумчиво посмотрела на него, склонив голову набок. Куолен понял, что рыбка заглотнула наживку. Подозревая сослуживцев и выясняя, кто мог им навредить, девчонки еще больше испортят себе репутацию. Они прослывут особами, которые не хотят признавать свою вину и сочиняют дикую историю в оправдание. И потеряют время, чем он и воспользуется.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — спросил он. — У меня есть знакомые адвокаты и частные детективы, так что…

— Спасибо, — улыбнулась Кристель, — но пока мы попробуем выбраться из этой ситуации своими силами. Марджи уверена, что мы это сумеем. Она очень независимая натура. Знаешь, ее мать говорит, что первое слово Мэй в детстве было "сама". Это ее принцип — свои проблемы решать самостоятельно. И если Мардж упрется, ее тягачом не сдвинуть…

— Тем, которым тащили ваш самолет?

— Еще более мощным. Иногда она упряма даже в ущерб себе, это многим не нравится, вот и рождаются глупые сплетни. Некоторых раздражает ее характер. Марджи очень расстроилась, когда узнала, какие гадости о ней выдумывают…

— Да, сэр, мы готовы ответить на ваши вопросы, — сказала Кристель.

— Те, кто отличается от большинства, часто наталкиваются на непонимание окружающих, — понимающе кивнул Эрик, продолжая держать Кристель за руку и массировать ей ладонь большим пальцем. — Так, белую ворону травит родная стая. Сплетни, гадкие выдумки, подозрения… Тебе это тоже знакомо?

— Да, — Кристель так глубоко ушла в свои переживания, что не ощущала, как Эрик поглаживает ее руку, — но не так. У Марджи еще более независимый характер, она умеет кому угодно ответить так, что чувствуешь себя идиотом или сволочью и не находишь слов, а это любят еще меньше. И сейчас многие на службе легко поверили в то, что Марджи специально испортила самолет. Поверили в то, что им удобнее! — зло заключила девушка, высвободив руку. — Ладно. Извини, что перекладываю на тебя наши проблемы.

— Это серьезно, и я тебя понимаю. Если я могу чем-то помочь, обращайся.

*

Кристель ехала в аэропорт, чтобы встретить родителей. Узнав о случившемся на шоу, Генри и Натали тут же вылетели из Вашингтона к дочери.

Марджи осталась одна. Пару часов после завтрака она пыталась подремать в затемненной комнате, потом поняла, что от безделья уже устала. Девушка поднялась и решила приготовить пиццу с ананасами и курицей к приезду родителей Кристель, но уронила баночку со специями, порезала палец, собирая осколки, и поняла: сегодня не ее день. Прибравшись на кухне, девушка снова прилегла. «Все-таки я еще не совсем здорова, если все из рук валится. И как уже зат…ла головная боль!»

Накануне Марджи разговаривала по телефону с мамой. Миссис Беркли навещала дочь после выписки из больницы каждый день, а сегодня не смогла приехать из-за резко поднявшегося давления. Став матерью в 45 лет, Мэри Беркли считала дочерей своим главным чудом и очень переживала сейчас за Мэй.

*

Когда Телмар привычно кивнул знакомому бармену в любимом бильярд-баре, тот остановил его:

— Тел, там возле галеона сидит твоя знакомая. Может просто пришла отдохнуть, а может, тебя ждет.

— Кто именно? — благодушно спросил Телмар. Только что он выиграл на бегах кругленькую сумму и был в отменном настроении. — Может, мне наоборот лучше смыться по-тихому?

— Эта военная.

Забыв о дурашливости, Телмар прошел в глубь зала. Возле аквариума, имитирующего морское дно, действительно сидела Марджи и хмуро смотрела на макет затонувшего пиратского корабля и рассыпанные на дне аквариума дублоны. Девушка была в оливковых штанах в обтяжку и клетчатой рубашке, завязанной узлом на животе поверх черной майки. Она курила и помешивала ложечкой кофе. По ее лицу парень понял, что у Мэй настроение ушло в минус.

— Мне предложили написать рапорт по собственному желанию, — сказала она, когда Телмар сел напротив и заказал себе и ей по двойному виски со льдом. Марджи пила редко, и только по вечерам, но сейчас, думал Телмар, старый добрый «Уокер» ей не повредит.

За прошедшие две недели после аварии Марджи осунулась, побледнела и меньше была похожа на женщину-крепыша, которой ее знали. По-прежнему полна решимости, с упрямой линией губ и сверкающими синими глазами. Но брови мрачно сдвинуты и плечи поникли.

— Они что, охренели? — возмутился Телмар. — С чего вдруг?

— Иначе угрожают завести уголовное дело за порчу самолета и срыв мероприятия, — зло фыркнула Марджи, ткнув окурок в пепельницу. — Сегодня врач наконец-то разрешил мне выйти на работу; только я пришла, меня вызывают к полковнику. Там уже этот козел Ройстон. Говорит, что провел расследование, и все указывает на мою виновность. Предложил мне в рапорте покаяться в случайной небрежности, и тогда я отделаюсь только увольнением.

Некоторое время парень и девушка молчали.

— И что ты? — спросил Телмар.

— Послала его на хрен! — вскинула голову Марджи. — Я не оставляла открытый термос и не обливала радиостанцию умышленно! Я буду доказывать это через любой суд, если понадобится, и не стану признаваться в том, чего не совершала!

Телмар чуть не выругался вслух. Этого Куолен не предусмотрел. Если Мэй пойдет вразнос, это может осложнить дело. По замыслу шефа, девчонка должна была растеряться от несправедливого обвинения и стать легкой добычей, но она не скисла, а рванулась в бой.

— Судиться с командованием — не лучшая идея, — сказал он. — Только неприятности наживешь…

Марджи сидела, обхватив ладонями стакан и глядя в сторону. После виски со льдом она не расслабилась, а только еще больше помрачнела.

— Силы неравны, — увещевал ее Телмар, — ты не выиграешь процесс…

— Я все равно буду доказывать свою невиновность, — упрямо повторила девушка, — и требовать привлечь Ройстона за клевету!

Телмар только безнадежно покачал головой; он хорошо знал, как может быть упряма Мэй.

— Домой идти не хочется, — Марджи закурила. — Чувствую себя так, будто дерьма наелась. Ройстон, идиот! Следователь фигов! И Мейерс тоже, мать его! Он так на меня смотрел, как будто я слабоумная! Я столько лет у него на службе, и он поверил в такую хрень! Он что, забыл, как мы с Молнией в прошлом году склад разминировали под огнем? Ребята туда лезть побоялись, потому что одна дурная пуля — и все взлетит к чертям собачьим. Мы пока работали, десятки раз рисковали, думали, может, сейчас нам и трендец придет! Но не ушли, пока все мины не сняли. Мейерс нам за это лично награды вручал. А теперь думает, что я сумасшедшая хулиганка?

Историю о разминировании склада боеприпасов на базе под Гудермесом Телмар знал от знакомого, служившего тогда в одном подразделении с Орлицами и подумал: тогда экстремалка Мардж превзошла саму себя. Он мог себе представить две девичьи фигурки в камуфлированных костюмах и шлемах, склоненные над минами у стены склада. Небо освещается огненными сполохами, воздух разрывают рев взрывов и противный свист пуль, и во дворе лагеря — только эти две девушки, которые не ждут обреченно в убежище той самой пули, надеясь прожить лишнюю минуту, а борются за то, чтобы завтрашний день наступил и для них, и для их товарищей — и успевают обезвредить мины. Когда та самая пуля попадает в детонатор, последняя мина уже нейтрализована и вместо сметающего все вокруг взрыва детонатор только разлетается в крошево.