Отрочество. Автобиография… почти. Книга вторая. Цикл «Додекаэдр. Золотой аддон» - Илья Андреевич Беляев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что случилось? Зачем звал?
— У меня для вас два билета в цирк, на завтрашнее выступление с моим участием, причем бесплатные…
— И из-за этого ты меня будит? — спросил Алексей, не зная, как заглушить свой гнев.
— Во-первых, встань, сними куртку и ботинки, а во-вторых, именно из-за этого вы сюда и пришли. Если я не ошибаюсь, через час-другой за вами заедут на рыбалку, а искать вас вечером по городу мне не хочется. И вообще нужно привыкать вставать рано. Ты посмотри на «Макара»! Он уже третий месяц встает в шесть утра и никому на это не жалуется…
— Но я же в школе еще! — перебил тот меня.
— И что? В школе ты последний год, а затем? Не поступишь никуда — пойдешь работать. Так что привыкай сейчас вставать в шесть утра!
На это он ничего не ответил, но было ясно, что он недоволен таким высказыванием в его адрес, а я тем временем продолжил свой монолог, но уже обращаясь к Александру:
— Нам же с тобой предстоит сделать последнее изобретение на этот год — электронное. По моим расчетам, должен получиться шедевр. Лучший трюк из имеющихся в моем распоряжении.
— Очередная коробочка? — спросил он.
— Да, но лучшая! Все чертежи лежат на столе. Можешь забрать. У меня есть копии.
Саня только кивнул головой, взял в руки рисунки какой-то замысловатой конструкции, скрутил их в трубочку и сунул в рукав куртки, которая много раз заменяла ему сумку.
— И последнее! Начало, как я говорил, завтра, в одиннадцать. Билеты бесплатные, так что приходите и посмотрите на то, что когда-то делали своими руками!
— А я только собирался на рыбу ехать, — сказал Алексей.
— Ничего, — перебил его я, — рыба может подождать. Кверху брюхом не всплывает же она за день. К тому же рыбалки тебе сегодня хватит. Ну что, всем все ясно?
Повисла пауза.
— Ну вот и отлично. А теперь, пока у вас есть время, можем сыграть в покер, ну или хотя бы в дурака. Это уже по выбору.
— С тобой играют только новички, остальные же обходят стороной — знают, что все равно не выиграют, — возразил на мое предложение Саня.
— Ничего, буду играть по правилам.
— Это мы уже слышали. Ты ведь так научился тасовать колоду, что всегда раздаешь себе лучшие карты.
— Иногда я забываю, с кем играю.
— Вот-вот, забываешь, а мы потом расплачиваемся.
После долгих разговоров мне все же удалось их уломать на игру.
Час-полтора мы поиграли, а потом как на зло зазвенел телефон. Я подошел. Так ничего и не поняв, закрыл рукой трубку и крикнул:
— Это вас! Кто подойдет?
Подошел Саня и, поговорив минут двадцать, стал одеваться. Леша последовал за ним.
— На рыбу? — спросил я, когда они выходили.
— На рыбу!
Мне тоже не хотелось сидеть дома, и, одевшись, я вышел на улицу. Вокруг лежал первый снег. Он выпал совсем недавно, но в совершенстве изменил все вокруг, начиная от людей, которые стали одеваться в более теплую одежду, и заканчивая деревьями, которые превратились в белые холодные статуи, шевелящиеся только при сильном ветре.
Я поспешил на остановку. Опаздывать на генеральную репетицию как-то не хотелось. Шел я быстро, вдыхая морозный воздух, от чего мой нос моментально замерз и перестал дышать. Под ногами то и дело похрустывала тонкая корочка льда, из-за которой я никак не мог сосредоточиться и выбрать нужную последовательность трюков, которые я буду исполнять уже через пару часов.
Как я и предполагал, через полчаса я был уже в центре, у того самого шатра, с которого все и началось. Несколько минут я простоял на остановке, наблюдая за народом, который, как всегда, суетился, но уже около кассы цирка. Там собралась большая толпа. Все пихались, читали афиши, спорили друг с другом и теряли деньги прямо в снег. Искать их никому не хотелось. От этого они еще больше спорили и доставали новые. Я подошел ближе и вместе со всеми стал читать афиши. Видимо их повесили совсем недавно — вчера вечером или сегодня рано утром, так как вчерашним днем я их не видел.
«Спешите все! Открытие нового сезона! Только у нас акробаты, гимнасты, клоуны, фокусники, дрессированные собаки и многие другие жанры циркового искусства!»
Надписи сопровождались красочными, приковывающими взгляд фотографиями.
На собаках я задержал свое внимание, так как ни о чем подобном раньше не слышал. Видимо они были собственностью руководителя — единственное логическое объяснение того, почему я их не видел, хотя все в коллективе знали об этих четвероногих артистах.
Еще несколько минут я наблюдал за людьми у кассы, где каждый пытался купить билет раньше другого, хотя они были в избытке. «Видимо, боятся, что не достанется. Берут всем: себе, друзьям, соседям — наверное, так с долгами расплачиваются. Как говорил один умный человек: «русского узнаешь в очереди в магазине». Теперь я убедился, что это действительно так».
Придя в свою комнату-гримерку и сев на стул, я стал разглядывать принесенную еще вчера одежду для выступления: фрак, брюки, «бабочку», жилетку и белую рубашку. Рядом стояла трость, на который был надет цилиндр, а под столом виднелись мысы лакированных ботинок под цвет фрака и брюк.
Через пару минут в комнату заглянула Любовь Васильевна.
— Ты уже здесь? — спросила она. — Переодевайся, скоро начало репетиции!
Я кивнул головой. Дверь закрыли.
«Сиди не сиди, а переодеваться когда-нибудь все равно придется», — подумал я и приступил к первому перевоплощению в циркового артиста.
К десяти часам у манежа собрались все участники циркового представления. Все двадцать человек, которые завтра должны будут веселить и удивлять публику. На всех яркие блестящие костюмы с разнообразными узорами и другими придуманными штучками. Все участники без исключения были готовы к новому сезону и ко всем многочисленным выступлениям, которые должны пройти в этом году. Что сказать — дети, а они всегда полны сил и энергии.
Появление меня в таком мрачном траурном костюме вначале вызвало удивление, но потом они, конечно же, согласились, что для фокусов нужен именно такой — камерный.
Пересчитав и убедившись, что все на месте, Любовь Васильевна вышла на середину манежа и заговорила:
— Сегодня, как вы знаете, у нас генеральная репетиция, а завтра выступление — первое в этом сезоне. Оно-то и должно стать ключом ко всем последующим. Итак, меньше
