Спящий красавец - Чиркова Вера

Дели резко развернулась и пошла в свою комнату, чувствуя, как сползает с плеч невидимый, но тяжкий камень обиды и горечи на подлое предательство единственного близкого человека.

К тому времени, как в оставленном ею доме принято было садиться за второй завтрак, девушка входила в маленькую конторку, где ушлые тетушки помогали клиентам и работницам найти друг друга.

– Я готова служить чтицей, компаньонкой, секретарём или кастеляншей, но желаю уехать в тихий городок, – твердо заявила Дели, – лишь бы не встречаться с предавшими меня родичами.

Ей посоветовали говорить в этом месте правду, только тогда «тетушки» смогут помочь.

– Есть подходящий контракт, – пристально изучив ее саму и все бумаги, деловито кивнула посредница. – Вот, читай. Тридцать серебрушек подъемные, но пять отдашь за документ о новых опекунах.

– Согласна, – не раздумывая, согласилась наемница, опасавшаяся, что платить придется из своих скудных запасов.

– Тогда подпиши договор, – похоже, «тетушка» изначально не сомневалась в успешности сделки.

Все-таки к ее немалому опыту был добавлен недешевый амулет.

Ночь Дили провела в специальном пансионе, «тётушки» из гильдии посредников не желали терять выплаченных подъемных и дорожных. Девушки не мужчины, их не удержит ни данное слово, ни потеря авторитета. Вдруг чего-то припомнят или испугаются – и поминай, как звали. Конечно, бывают и совершенно другие, и нередко, но риск все равно велик.

Дели выслушала эти пояснения с легкой усмешкой и сообщила, что она все понимает и не обижается. Наоборот, рада спать в надежном месте, где не горлопанят по ночам пьяные гости и не ломают двери одуревшие от «любви» соседи.

А спозаранку, съев вместе с остальными уезжавшими простой, но сытный горячий завтрак, села к оконцу почтовой повозки, взявшей несколько пассажиров до далекого предгорного городка.

Глава седьмая

Почтовая карета, обычный транспорт для жителей со средним достатком, снаружи казалась угрожающе громоздкой. Но на деле ее устройство оказалось хорошо продуманным и весьма удобным. От размещения багажных ящиков, занимающих нижнюю часть повозки, до мягких сидений, заботливо разделенных на одиночные и двойные. Они стояли в огороженных занавесями нишах, и при желании спинки откидывались, позволяя ехать полулежа.

Разумеется, Дели поспешила занять одиночное сиденье и достать из тощего саквояжа взятую в дорогу книжку. Просто легкий роман, девушка не имела никакого желания показывать спутникам интерес к природной магии.

И это решение лишь укрепилось после того, как она обнаружила, что половина спутников знакомы между собой. А про остальных слышали или знают от общих знакомых. К обеду небольшая компания уже вела оживленное обсуждение волнующих их всех городских тем, искоса поглядывая на пассажирок, пока не вступивших в их общество.

Кроме Дели упорно молчала еще одна девушка, тоже занявшая одиночную нишу. Природнице было плоховато ее видно, но она утолила свой интерес в полдень, когда карета остановилась у станции почтовой гильдии.

Как выяснилось, такие остановки ждали повозку каждые четыре часа. За час, пока путники обедали в гильдейской столовой, карете меняли лошадей и кучера. Провожатый был постоянным на весь восьмидневный путь. На ночевку карета останавливалась в десять вечера в пансионе, тоже принадлежащем почтовой гильдии и пассажиры ночевали в номерах, оплаченных при покупке билетов. Собственно, все обеды и завтраки входили в стоимость проезда, и это очень понравилось Дели, которой билет выдали «тетушки».

Вот во время обеда молодая наемница и рассмотрела севшую с ней за один столик спутницу. Худая и бледная той больной блеклостью, о какой говорят – в склепе и то краше лежат. И на заострившемся от худобы миловидном личике только огромные голубые глаза и блестят сумрачными озерами. Зато одежда очень приличная, хоть и строгого кроя, но дорогая и сразу видно – новая. Еще даже не обмята по фигуре.

– Мэри, – неохотно шепнула спутница, мазнув по соседке утомленным взором.

– Дели, – так же скупо отозвалась природница, помолчала, решаясь и добавила, – я еду до конца. Но никого там не знаю.

– И я тоже. – не отрываясь от еды кивнула Мэри.

Она ела суп очень аккуратно, отламывала хлеб небольшими кусочками, выливала бульон в рот неспешно, прожевывала овощи, тщательно прикрывая губы. Но чуточку, самую малость переигрывала, и Дели почему-то отчетливо виделось, как жадно она сливает в рот суп прямо из обливной мисочки, если все на миг отвернутся.

Поэтому Дели, не по наслышке знавшая, как сосет нутро голод, если по нескольку дней не ешь досыта, спокойно попросила подавальщицу завернуть ей с собой парочку пирожков. Добрая женщина, окинув взглядом худеньких пассажирок, принесла им увесистый туесок, пробормотав, что на полдник будет лишь запеканка и взвар.

– Это тебе, – выйдя из столовой, Дели протянула туесок спутнице, – меня за последние два дня откормили.

– А я не успела позавтракать, – слегка покраснев, призналась та, – еле сумела уйти.

– Тсс! Потом расскажешь… – остановила наёмница, а чуть позже, заметив толпившихся рядом с их каретой новеньких пассажиров, решительно добавила, – может, займем двойное сиденье?

– Да, – сразу согласилась Мэри, – иначе они обязательно сгонят с одиночных… я уже ездила.

Через пять минут они уже сидели на новом месте, распихивая под сиденье нехитрый багаж. У Мэри и саквояжа при себе не оказалось, лишь простая шляпная коробка.

Похоже, ей было не так-то просто уйти, сообразила Дели, и невольно прониклась сочувствием к подруге по несчастью. Интересно, к кому она едет? Но спросить об этом можно будет только в пансионе, как ей пояснили, все комнатки там двухместные и трехместные. Но они постараются занять меньшую.

Дорога тянулась не так и тяжко, как представлялось сиротке прежде. Они нашли с соседкой общие темы для разговора, как выяснилось, обе в юности изучали языки и музыку, историю и литературу. Правда Мэри еще училась живописи, а Дели в последние годы пришлось много заниматься кухней и шитьем, но это уже детали.

Спальню на двоих им выдали беспрекословно. Оказалось, что часть пассажиров, особенно семейные пары, собирались снять номера в придорожной гостинице, и, выйдя из кареты, прямиком направились туда.

– Там, конечно, веселее и кормят разнообразнее, – с завистью вздыхала одна из тех дам, кто направился к пансиону, – но обойдется в пару лишних серебрушек.

– У меня есть деньги, – шепнула Мэри новой подружке.

– У меня тоже, – отмахнулась Дели, – но я мечтаю умыться, поужинать и свалиться в постель.

– Как и я, – обрадовалась соседка.

А уже лежа в кровати, вдруг тихонько осведомилась:

– А как ты относишься к бастардам?

– Мне не нравится это название, – не раздумывая ни секунды, сообщила Дели. – И высокомерные ужимки некоторых знатных господ – тоже. Ребенок не виноват, что у него был легкомысленный, безответственный отец, или, хуже того – мать. Кстати, у нас в королевстве бастарды признаны законом равноправными детьми с теми у кого родители состоят в священном союзе.

– Знаю, – тяжело вздохнула Мэри, – сама попалась в эту ловушку.

– Как это, ловушку?

– Моя матушка была воспитанницей у дальней родственницы и влюбилась в ее племянника, наследника родового титула. Он, разумеется, прельстился… а когда выяснил, что будет ребенок – замел следы. Отправил любовницу в небольшой городок, купил домик, выдал немного денег и велел все забыть. Мы прекрасно жили семнадцать лет, а потом мать заболела, соседка отравила. Приревновала мужа… напрасно, как выяснилось. Но матери это уже не помогло, спохватились поздно, а хорошего целителя рядом не было. Перед смертью мать сама назначила мне опекуншу, и та забрала меня к себе. Мы жили довольно дружно, она заботилась обо мне и исподволь присматривала женихов, я занималась живописью… и тут случилась беда. У моего отца к тому времени подросли два сына, погодки. Красивые, умные, смелые… и очень изобретательные. В общем, построили они тайком летающий механизм, сели и полетели со скалы.