Операция продолжается - Владимир Волосков

Наконец Исайкин немного успокоился. Он сел за свой широкий стол, подпер обтянутые желтой кожей скулы худыми кулаками и сказал:

— Ну, говорите теперь вы.

Новгородский постарался быть кратким.

— Нас интересует общая оценка положения, чтобы предвидеть, в каком направлении может активизировать свои будущие действия вражеская агентура.

— Понятно. Еще что?

— Какие последствия повлекли или повлекут уже происшедшие события и как можно эти последствия нейтрализовать.

— Последствия? — Исайкин печально посмотрел на Новгородского большими серыми глазами, на которые упрямо наползали отяжелевшие веки. — Последствия самые скверные. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств наша промышленность получит так необходимый для выполнения военных заказов алюминий уже на месяц позже, чем это могло быть.

— Плохо.

— Да. Плохо. Больше мы не можем допускать беспечности. Месторождения бокситов, имеющиеся на территории области, должны быть вовлечены в сферу производства как можно скорее. Это архиважно. Этого требуют интересы войны. Москва каждодневно интересуется ходом поисковых работ.

Исайкин потер переносицу и уже почти совсем спокойно продолжал:

— Имеются важнейшие решения об увеличении выпуска вооружения. Вопросы обеспечения оборонной промышленности сырьем, таким образом, встают на первый план. Мы, в нашей Сосногорской области, под предполагаемые запасы бокситов увеличиваем мощности алюминиевых заводов. Уже сейчас строим несколько мощных глиноземных и электролизных цехов. Это в такое тяжелое время, да еще под будущие, я это подчеркиваю, еще не выявленные, не подсчитанные запасы. Завтрашние потребители алюминия — предприятия авиационной промышленности — тоже наращивают мощности. Под будущий алюминий. Не под тот, который нам обещают поставить по ленд-лизу американцы — то слезы, — а под свой. Под большой алюминий. Действующая армия требует новой авиационной техники. Мы ее должны дать. Теперь вы понимаете, какие проблемы кроются за результатами работ этого растяпы Вознякова?

— Понимаю, — сказал Новгородский и не сдержался: — Надо было все же предупредить нас.

— Милый капитан, — слабо улыбнулся Исайкин. — У нас сотни таких объектов. Сейчас везде война. Везде! Сейчас все важно.

— Конечно. Но все же...

— Это уж ваше дело: предвидеть, где враг может в первую очередь ужалить.

Новгородский насупился, покраснел. Это почему-то немного развеселило Исайкина. Он примирительно сказал:

— Не сердитесь, капитан, это общее наше упущение.

— Пожалуй.

— Теперь важно обезвредить гадюку, которая пробралась в геологоразведочную службу, и боюсь, что не одна.

— Она будет обезврежена! — уверенно сказал Новгородский.

— Не сомневаюсь. — Исайкин смотрел на капитана уже совсем благожелательно. — И еще. Надо смотреть вперед. Враг может нанести в будущем удар по руднику, который будет строиться, по транспортным путям, соединяющим его с основными железнодорожными магистралями. Имейте это в виду.

— Мы учтем.

— Очень хорошо. — Исайкин встал, подошел к Новгородскому и запросто простился с ним. — Будем надеяться на вас. А на меня не сердитесь. Знаете, со всеми бывает. Заботы горб ломят.

— Понимаю, — улыбнулся Новгородский.

Академик Беломорцев встретил капитана тоже неприветливо. Он куда-то спешил — то и дело поглядывал на часы, мял в руках голубоватый пуховый шарф.

— Товарищ Беломорцев, — сразу приступил к делу Новгородский, — начальник геологического управления Локтиков информировал вас об исчезновении проб, высланных Возняковым?

— Да. — Академик откинулся на спинку стула и стал скептически оглядывать посетителя. Одетый в штатское капитан, с его точки зрения, очевидно, выглядел слишком молодо, чтобы сразу внушить уважение.

— Вы бы не могли высказать свою точку зрения на последствия этого происшествия?

— Это что, для расследования?

— Нет. Для правильной ориентации в создавшейся обстановке.

— Последствия налицо. — Невысокий, седой, с добрым бабьим лицом, академик говорил рубленым военным языком. — Основания! Нам нужны основания для широкого разворота работ в Заречье. Этих оснований у нас нет. Их похитили. Будь у нас в руках первые анализы — были бы приняты соответствующие решения.

— Но ведь боксит найден. Кондиционный боксит. Нет проб — есть люди, которые его нашли, — заметил Новгородский.

— В Государственном банке, в Министерстве финансов сидят серьезные люди. Они журавлей в небе не признают. В Госплане — тоже.

— Значит, форсирование разведочных работ пока отменяется?

— Совершенно точно. Будут пробы — будут решения. Мы готовы в любой момент направить в Заречье технику и буровые бригады. Даже из других районов страны. В военное время затяжек не может быть. Дайте нам материальное доказательство — и мы пойдем на риск. В конце концов одна скважина — еще не месторождение. Может оказаться только маленькая линза. Карман. Но, повторяю, мы пойдем на риск. Боксит там должен быть. В это мы верим.

— Так... — Новгородский решил спросить о главном. — А немецкие ученые тоже могут предполагать, что в данном районе есть месторождения бокситов?

Беломорцев взметнул жидкие седые брови и с удивлением посмотрел на капитана. Подумал и потом убежденно сказал:

— Безусловно. Все месторождения бокситов так или иначе связаны с латеритовым выветриванием. То есть приурочены к прибрежным районам древнейших, ныне несуществующих, морей с тропическим и субтропическим климатом. Это известно любому геологу. Не секрет также, что крупнейшие пластовые месторождения бокситов залегают в известняках определенного геологического возраста. Любому геологу известно, что на территории Сосногорской области имеются именно такие известняки. Причем они занимают очень большие площади.

— Следовательно, фашистская разведка может заинтересоваться поисковыми работами, проводимыми на этих площадях?

— Безусловно.

— И каким образом?

— Ну, милый юноша, — Беломорцев смешался, — для меня это темнейший лес. Я тут ничего не понимаю.

— Немцы могут забросить свою агентуру в районы вероятных поисков стратегического сырья?

— Увольте. Не знаю. Хотя... — Беломорцев помолчал, что-то обдумывая. — Хотя в принципе это возможно. Но практически — едва ли. Перспективных районов слишком много. Тут надо иметь целую армию квалифицированных агентов. Им проще и надежнее иметь своего человека в центральных органах, где концентрируются все данные геологических изысканий. Помнится, у них были такие попытки.