Непростой выбор - Ангелина Ширяева

Когда пытаешься тебя остановить, задержать, ты бушуешь…Ты мой ветер, дерзкий, своевольный, вечно свободный…». Он поднялся с дивана, под жалобные скрипы старых пружин, одним глотком осушил бокал вина. Сегодня пятница, и у нас традиционный вечер с бутылкой красного полусладкого, после которого мы всегда пьем турецкий кофе. Я сидела у круглого обеденного стола, допивая уже второй бокал. Ветер мягкой поступью прошёл к плите, разлил свежесваренный, ещё дымящийся кофе по кофейным чашкам. Молча достал из моей холодильной камеры мороженное, ложкой зачерпнул немного и добавил в ароматную жидкость. Мою чашку пододвинул ко мне поближе, сел напротив меня, задумчиво взглянул в глаза и задал вопрос, который, похоже, давно его беспокоил:

— Ты счастлива? — его глаза, казалось, заглядывали в самую душу. Я не сразу нашлась с ответом. Я уставилась невидящим взглядом в чашку с ароматным кофе, сделала несколько глотков, не замечая, что оно обожгло губы и горло. Была ли я счастлива сейчас? И что можно назвать счастьем? Ведь это достаточно сложный вопрос. И для каждого счастье исключительно своё. Нет меры, по которой можно определить степень счастья. То, что для одного является вершиной бытия, для другого — обыденность. Я покопалась в закоулках замутнённого алкоголем сознания, пытаясь отыскать ответ на этот вопрос. И не найдя его, меня постигло разочарование.

— Я не знаю…, возможно…

— Нет, лучик, человек, ощущающий себя счастливым, точно может сказать об этом. Значит, ты не счастлива. — подвёл он итог. — Ты не думала, что сама можешь изменить свою жизнь. Не сиди на месте, сокрушаясь о несбывшихся мечтах и планах, не стой истуканом перед тысячью дверей! Они все подвластны тебе. — наши беседы практически всегда имели философский характер. Каждую пятницу мы сидели в моей гостиной и обсуждали то, что произошло за неделю. Часто затрагивали политические темы, религиозные и неизменно в самых тяжёлых вопросах сходились в одном едином мнении. Не обходилось и без споров, но нам хватало благоразумия быстро остывать и не доводить до конфликта. — Сколько знаю тебя, ты словно лучик света, но в последнее время я тебя не узнаю. Что с тобой творится? — Я посмотрела на Ветра, на его нахмуренные густые чёрные брови. Похоже, он беспокоится не на шутку за меня. Это видно по лицу, слышно в голосе. Но что я могу ответить ему? Как рассказать своему другу, который обо мне хорошего мнения, что его мнение обо мне ошибочное? Что я не та, за кого себя выдаю? Я не порядочная жена, я обычная изменщица. Хоть я знаю своего друга достаточно долго, чтобы быть в курсе всех его дел, всех девушек, с которыми он когда-либо встречался, всех планов на жизнь, радостей и разочарований. Пусть знаю его ровно столько, что мы, не стесняясь, ходили друг перед другом в пижамах, не боясь быть непонятыми. Как бы долго я его не знала, как бы хорошо мы не дружили, я пока не могла найти в себе мужество признаться ему в своих грехах.

Ветер уже больше пяти лет живет на одной лестничной клетке со мной. Я часто слышу, как он играет на гитаре и что-то напевает. Тогда я перехожу со своего балкона на его. Захожу в комнату, где он поет и ничуть не удивляется моему приходу. Мы сдружились очень крепко с ним. И я настолько привыкла, что у меня есть друг, с которым я могу обсудить всё, что угодно, что не могу уже представить свою жизнь без него. Муж не был против нашей дружбы, отчего-то не принимая Ветра всерьез. Да и я не рассматривала его как мужчину. Он просто был рядом.

Всё началось однажды, когда квартира соседей была продана и туда въехал новый жилец. В этот момент я была в роддоме и не познакомилась с новым соседом. Потом была выписка из роддома. Мы вернулись с новорождённым сыном в нашу с мужем двухкомнатную квартиру. Долгие бессонные ночи, муж, пропадающий в командировках, бесконечно плачущий ребенок. Я помню, что у меня уже наступил предел. Помню то отчаяние, что меня посещало всё чаще. Помощи не было. Родители жили не близко, мужа никогда не было рядом. Я не успевала ничего: ни поесть, ни поспать. Ребенок всё время плакал, и я отчаялась что-либо сделать.

В одну из таких бессонных ночей, сын оповещал всех вокруг, что он снова не спит, пронзительным плачем. Я, исхудавшая, с темными кругами под глазами, с безжизненным потухшим взором укачивала ребенка. Слёзы усталости, зависая на ресницах на мгновение, срывались вниз по щекам. Уговоры, песни, ходьба с малышом на руках не могли его плачь унять. Я присела на пол, крепко держа сына на руках, целовала его лобик, давясь слезами. Вдруг услышала, сначала тихо, так тихо, что уже было подумала, что мне показалось. Затем всё отчетливее до нас доносились звуки гитары за стеной. Сквозь крик сына я услышала песню. Человек, поющий за стенкой, пел всё громче и громче. Слов я не могла разобрать, только голос, и мне казалось, что песня, которую пел сосед, была грустной. Заслушавшись этой музыкой, я не сразу заметила, что сын затих на руках и внимательно прислушивается к голосу, к песне. Мы просидели с ним на полу, пока звучала одна, затем другая композиция. Сын уже крепко спал, когда закончилась последняя песня. А я всё сидела на полу, держа на руках своего новорождённого сына, и не могла поверить в это чудо. Всё повторилось и на следующую ночь. Сын уснул лишь после того, как услышал пение за стеной и звуки гитары. Так продолжалось каждую ночь. И вскоре мой ребёнок стал засыпать под первые аккорды гитары. Однажды соседа не было дома, и нас с сыном снова встретила бессонная ночь. Не помогал магнитофон с песнями известных групп, не помогало ничего. Я всю ночь думала о соседе за стеной. Что с ним, почему его нет сегодня и как же плохо без него. На следующий день я случайно столкнулась с ним в лифте.

Мы ехали на один этаж, я была с сыном, и сосед с улыбкой спросил-не тот ли это голосистый парень, что кричит у него каждую ночь за стеной. Я поняла, что вот он, тот самый мой ежедневный спаситель. Разговорившись, мы доехали до нашего этажа и ещё какое-то время стояли перед дверьми, обсуждая план действий на ближайшую ночь. Мы договорились, что в девять вечера он начнет играть и петь. Обнадёженная и воодушевлённая предстоящей спокойной ночью, я ушла к себе. С того дня началась