Таймлесс. Изумрудная книга - Гир Керстин

Крайне полезные знания для подготовки к балу 1782 года, по крайней мере, так считали хранители.

Странно, но сегодня, увидев Шарлотту, я расстроилась гораздо меньше обычного, наверное, я слишком переживала из-за скорой встречи с Гидеоном.

Лесли прищурилась.

– А что это за тип там, рядом с Шарлоттой? – она указала на рыжего мистера Марли, адепта первого уровня, который отличался не только своим званием, но и способностью краснеть до самых кончиков ушей. Он стоял рядом с Шарлоттой, втянув голову в плечи.

Я объяснила Лесли, кто это.

– Мне кажется, он боится Шарлотту, – добавила я. – Но вообще, наверное, считает её восхитительной.

Шарлотта, заметив нас, нетерпеливо махнула рукой.

– Как бы там ни было, но с точки зрения цветовой гаммы они прекрасно друг другу подходят, – сказала Лесли и обняла меня. – Удачи. Помни всё, о чём мы с тобой сегодня говорили. Будь осторожна. И пожалуйста, сфотографируй для меня этого мистера Джордано!

– Джордано, прошу вас, просто Джордано, – передразнила я, пытаясь говорить в нос, как это делал мой учитель. – До вечера.

– Да, вот ещё что, Гвенни. Не сдавайся Гидеону слишком быстро, договорились?

– Ну, наконец-то! – пробурчала мне в лицо Шарлотта, когда я подошла к машине. – Мы ждём тут уже целую вечность. И все на нас пялятся.

– Когда тебе это мешало, скажи. Привет, мистер Марли. Как у вас дела?

– Э-э-э… хорошо. Э… а у вас? – мистер Марли снова покраснел.

Мне было его жалко. Я тоже достаточно легко заливалась краской, но мистер Марли не ограничивался красными щеками, его уши и шея тоже приобретали цвет спелого помидора. Вот уж кому не позавидуешь!

– Просто чудесно, – сказала я. Посмотрела бы я на его лицо, скажи я, например, «хреново».

Он открыл дверцу автомобиля, и Шарлотта грациозно впорхнула внутрь – она присела на заднее сидение, а я плюхнулась напротив.

Машина тронулась. Шарлотта смотрела в окно, а я, уставившись в пустоту, размышляла, какую тактику лучше выбрать в общении с Гидеоном: быть холодной и непреступной, подчёркнуто дружелюбной или безразличной. Я злилась на себя за то, что не обсудила этот вопрос с Лесли. Когда лимузин выехал наверх к Стрэнду, Шарлотта перевела взгляд из окна на свои ногти. Затем она внезапно подняла глаза, осмотрела меня с ног до головы изучающим взглядом и злорадно спросила:

– С кем же ты собираешься быть на вечеринке у Синтии?

Кажется, она напрашивалась на серьезную ссору. Как хорошо, что мы уже подъезжали. Лимузин проскользнул на парковку делового центра Лондона.

– Что тебе сказать, я пока не решила, может, с лягушонком Кермитом или со Шреком, если он найдёт для меня время.

– Гидеон хотел пойти туда со мной, – сказала Шарлотта, с интересом заглянув мне в лицо. Было видно, что ей не терпится узнать, как я на это отреагирую.

– Очень мило с его стороны, – дружелюбно сказала я и улыбнулась.

Мне ничуть не сложно было это сделать, потому что в глубине души я решила для себя всё, что касалось Гидеона.

– Прямо не знаю, смогу ли я принять его предложение, – Шарлотта вздохнула, но взгляд её при этом остался таким же выжидающим, – он наверняка будет чувствовать себя страшно неловко среди этой малышни. Гидеон и так слишком часто жалуется мне, что ему приходится сталкиваться с наивностью и незрелостью некоторых шестнадцатилетних…

На долю секунды мне даже показалось, что её слова могут быть правдой, а не просто попыткой меня позлить. Но если и так, ни за что не доставлю ей наслаждения задеть меня за живое.

Я кивнула, всем видом выражая сочувствие:

– Как хорошо, что он будет находиться в обществе такой зрелой и уравновешенной дамы как ты, Шарлотта, а если ему этого недостаточно, он всегда может обсудить с мистером Дейлом фатальные последствие юношеского алкоголизма.

Машина остановилась на специально выделенном для её парковки месте, прямо перед домом, в котором вот уже несколько столетий располагалась штаб-квартира ложи хранителей.

Водитель выключил мотор, и в тот же момент мистер Марли выпрыгнул с переднего сидения. Но я всё же успела открыть дверцу раньше него. Теперь мне слишком хорошо было известно, как чувствует себя королева. Бедняжка, даже выйти из машины сама не может.

Я схватила рюкзак и выбралась из лимузина, оставив без внимания протянутую руку мистера Марли. Затем, стараясь, чтобы мой голос звучал весело, я произнесла:

– А зелёный – это цвет Гидеона, так сказать.

Ха! Шарлотта и бровью не повела, но в этом раунде победа осталась за мной, это было ясно. Я отошла на пару шагов, и, удостоверившись, что никто за мной не наблюдает, позволила себе победно улыбнуться.

На ступеньках, ведущих к двери штаба хранителей, на солнышке грелся Гидеон. Надо же! Я была слишком увлечена придумыванием колких ответов на вопросы Шарлотты, и даже не удосужилась оглядеться вокруг. Глупое марципановое сердце в моей груди не знало, сжаться ли ему от неприязни или забиться быстрее от радости. Завидев нас, Гидеон встал и отряхнул свои джинсы. Я замедлила шаги и попыталась сообразить, как же мне всё-таки себя вести. Моя нижняя губа так дрожала, что вариант «приветливо, но при этом подчёркнуто безразлично» не выглядел бы очень уж правдоподобно.

К сожалению, тактика «холодная и оскорблённая» тоже казалась мне невыполнимой, настолько сильно мне хотелось упасть в его объятия. Поэтому я прикусила предательскую губу и попыталась придать себе как можно более повседневный вид. Подходя к дому, я не без удовольствия отметила, что Гидеон тоже покусывает свою нижнюю губу и вообще плохо справляется с волнением.

Он был небрит, а его тёмные локоны выглядели так, будто расчёска их и не касалась, в лучшем случае он пригладил их рукой. Но даже в таком виде Гидеон казался мне невероятно красивым.

В нерешительности я остановилась прямо перед входом, и несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.

Затем он перевёл взгляд на фасад соседнего дома и одарил меня безразличным «Привет!».

Я не поняла, обратился ли он ко мне или к кому-нибудь другому, а тем временем Шарлотта проскочила мимо меня и поднялась по ступенькам к двери. Она обвила руку вокруг шеи Гидеона и поцеловала его в щёку.

– Ну, привет, – сказала она.

Стоит признать, этот жест выглядел намного более элегантным, чем моё тупое стояние и глупый взгляд. Мне показалось, что мистер Марли принял моё поведение за приступ внезапной слабости, потому что он спросил:

– Может, позволите понести ваш рюкзак, мисс?

– Нет, спасибо, всё в порядке.

Я заставила себя сдвинуться с места, поправила рюкзак и зашагала дальше. Вместо того, чтобы откинуть назад волосы и смерить Гидеона и Шарлотту ледяным взглядом, я еле вскарабкалась по ступенькам с таким усилием, будто превратилась в старую виноградную улитку. Может, мы с Лесли действительно посмотрели слишком много романтических фильмов.

Но Гидеон пропустил Шарлотту вперёд и взял меня за руку.

– Можно с тобой поговорить, Гвен? Это не займёт много времени, – спросил он.

От облегчения мои колени чуть было не подогнулись.

– Конечно.

Мистер Марли нервно переступил с ноги на ногу.

– Мы немного опаздываем, – пробормотал он, уши его при этом пылали.

– Он прав, – с улыбкой прощебетала Шарлотта. – Гвенни перед элапсацией должна ещё попасть на урок, а ты и сам знаешь, каким может быть Джордано, если его заставляют ждать.

Понятия не имею, как ей это удавалось, но её заливистый смех звучал очень естественно.

– Гвенни, ты идёшь?

– Она будет на месте через десять минут, – сказал Гидеон.

– Ты не мог бы немного подождать? Джордано…

– Я сказал, десять минут! – Интонация Гидеона перешла границу вежливости и мистер Марли, казалось, не на шутку струхнул. Да и я, признаться, тоже.

Шарлотта пожала плечами.

– Как считаешь нужным, – сказала она, откинула назад волосы и прошествовала вперёд. Она-то как раз умела это делать как никто другой. Мистер Марли поспешно последовал за ней.