Ласковое солнце, нежный бриз (сборник) - Анна и Сергей Литвиновы

И почему инструктор столь тщательно скрывал свою связь? Римма уже со всеми участницами семинара успела переболтать, и каждой словно бы между делом задавала вопрос: а не было ли у Матильды романа с Валентином? И все ей дружно отвечали: обольстить обаятельного инструктора еще не удавалось никому. И уж тем более не светило Матильде, далеко не юной и не самой симпатичной дамочке, пусть и с большими деньгами. А спрашивать о столь интимных материях самого инструктора Римма не решилась. Будь она следователем или хотя бы детективом, как ее начальник Пашка, еще можно было бы попробовать, а так… Да Валентин просто посмеется над ней. Или вообще с семинара выгонит – за хамские вопросы.

И потому самочинное расследование девушки само собой заглохло. Да и что ей Матильда? Пусть наглаженный Джай причины ее смерти выясняет. А она будет делать то, зачем приехала на Гоа, – плавать в океане, валяться на песке, заниматься карате и флиртовать с мужчинами.

И пусть с Валентином (действительно, он какой-то недосягаемый, к тому же явный геронтофил) ее роман увял, так и не разгоревшись. Зато второй из имевшихся в спортивном городке мужчин, Евгений Мединов, оказывал Римме самые неприкрытые знаки внимания. Всегда угощал в баре, бежал к ее шезлонгу, если видел на пляже, и даже во время спаррингов – а их двоих, как самых подготовленных, инструктор всегда ставил вместе – постоянно норовил перевести захват в самое настоящее объятие…

Римма, однако, старалась держать Мединова на дистанции. Слишком он какой-то блестящий, одни шлепанцы с «дольче-габбаной» чего стоят. И хвастается все время: образованием, работой, путешествиями, машиной и даже котом – у него какой-то суперэлитный британец, видите ли, имеется, победитель множества выставок. Но ей никогда не нравились мужчины, в одиночку воспитывающие котов. Да и история с малышом Винсентом тоже очков Мединову не прибавила… Поэтому Римма не отвечала на ухаживания Евгения, а вечера стала проводить с компанией веселых студентов-аргентинцев, с которыми познакомилась на пляже.

Те приехали на Гоа безо всяких спортивных целей. Никакого карате и даже классов йоги, которые старается посетить любой прибывший в Индию, – просто много моря и дешевого рома, а еще катание на каяках, гонки на мотобайках и, почти каждый вечер, модные здесь транс-вечеринки, изрядно сдобренные «травкой».

Наркотики, транс и ром Римма не любила, а вот проехаться на мотобайке согласилась. Тут, в Индии, мопед – основное средство передвижения. Не для подростков, как в Европе, а для целых семей. Много раз девушка видела, как на мотике вчетвером едут: управляет папаша, прямо перед ним, у руля, – младенец, за спиной главы семейства – еще одно дите, постарше, а позади всех с трудом притулилась мать семейства. О шлемах, конечно, и речи нет, движение сумасшедшее, но все довольны.

На Гоа правил дорожного движения, заметила Римма, вроде как не существовало. И светофоры почти не встречались. Первым перекресток проезжал тот, кто больше, – автобус или грузовик. Далее наступал черед машин, потом – мотоциклов и мопедов. А последними (даже если они на главной дороге) всегда оставались бедняги-велосипедисты. И все здесь постоянно сигналили. Когда обгоняли, когда тормозили и просто так, от хорошего настроения…

Из их спортивной группы на мопеде один бесстрашный Валентин рисковал передвигаться. Остальные же, когда нужно было куда-то ехать, вызывали «тук-тук» – маленький смешной автомобильчик без дверей. Или крутили, по нещадной жаре, педали велосипеда. Отдыхающие, сидя вечерами в баре, постоянно делились услышанными на пляже страшными историями: кто из европейцев с мотобайка упал, сломал руку, а то и вовсе закончил свою жизнь под колесами фуры…

И когда бестолковая Люда, наследница Матильды, вдруг возжелала арендовать мотобайк («Ой, я, правда, никогда не пробовала, даже в Питере, но все ведь тут ездят! Cool, наверно!»), Джонсон, занимавшийся в том числе прокатом, отказал ей категорически. Сказал, как отрезал:

– Для езды на мотике надо родиться индийцем, а не хрупкой европейской девушкой.

Люда обиженно надула губки, но спорить не стала. А Римма, присутствовавшая при их разговоре, решила: сама-то она просто обязана освоить мопед. Хотя бы для того, чтоб утереть противной «белоснежке» нос.

И вот день настал.

Римма вместе со своими новыми друзьями-аргентинцами явилась в прокат – не к женоненавистнику Джонсону, а в другой. И за скромную сумму в пять долларов стала – на целый день! – обладательницей новенького мопеда. Вместе с ключами ей вручили пластиковый полулитровый стакан – для бензина. Кстати, забавная подробность: горючее на Гоа продают в обычных продуктовых ларьках, и если ты приходишь со своей тарой, предоставляют на него скидку.

Приятели-аргентинцы, правда, предлагали ей поехать с кем-то из них – пассажиром. В целях, как они сказали, безопасности и экономии. Однако экономия в пять долларов погоды не делала, а опыта у аргентинцев было не больше, чем у нее. Поэтому Римма решила: лучше самой убиться, чем стать жертвой неумелого водителя…

Наконец расселись и неуверенным караваном тронулись в путь. Ехать оказалось даже страшней, чем думалось: дороги узкие, а уж европейца за рулем мопеда считает своим долгом обогнать каждый уважающий себя индиец. Аргентинцы – даром что мужики – трусили отчаянно и тащились как черепахи. На каждом перекрестке их колонна задерживалась чуть не на десять минут, опасливо пропуская всех попутных и встречных…

Римма, к собственному удивлению, освоилась за рулем мотика раньше других и даже успевала озираться по сторонам. Сколько всего интересного можно увидеть, когда в твоем распоряжении личный транспорт! К вершине горы притулился маленький, но явно очень древний храм… Вот на дорогу выдвигаются священные в Индии коровы – несмотря на всю святость, страшно худые и почему-то с горбами, как у верблюдов… А вон тощий, весь просто светится, мальчик ловко забирается к самой верхушке пальмы и сбивает с нее кокосовые орехи… А еще девушка поглядывала на индийских женщин – Римме очень нравилось, с каким достоинством те носят свои сари. И на индийских мужчин, разумеется, тоже поглядывала – вдруг встретится достойный экземпляр? А то дамы из их группы болтают, что они очень сексуальные, Римме же пока не представилось возможности сию точку зрения принять или опровергнуть со знанием дела…

Когда приблизились к повороту на Черепаховый пляж – конечную точку их путешествия, – внимание Риммы привлекло кое-что еще. Их колонну вдруг обогнал мопед, управляла которым европейка. Стройная и явно молодая, красивая. Ее хрупкая фигурка, а особенно светлые волосы, забранные в конский хвост, очень напомнили Римме кого-то… Она машинально прибавила газу, мопед взревел. А блондинка, наоборот, начала притормаживать перед поворотом налево. Римма поравнялась с ней – и опешила: мотиком правила «белоснежка» Люда. Ее худенькие руки уверенно лежали на руле, по лицу блуждала счастливая улыбка… И вот она уже на совершенно безумной для мопеда скорости километров пятьдесят в час вошла в поворот и унеслась вдаль. И это девушка, которая, по ее собственным словам, никогда прежде не садилась за руль?

– Римма! Нам направо! – крикнул ей один из аргентинцев.

Но молодая сыщица сделала вид, что не расслышала. Решение пришло мгновенно. Она быстро – и почти профессионально – перестроилась из правого ряда, поворачивая вслед за коварной «белоснежкой». Девушка даже не подумала, как положено по неписаным индийским правилам, пропустить грузовик – тот просто опешил от подобного хамства, обиженно загудел…

Хрупкая фигурка «белоснежки» уже маячила далеко впереди. Неслась девица действительно словно безумная, но выходило у нее ловко: никого не подрезала, не виляла. Римма же, пока догоняла ее, пару раз мысленно простилась с жизнью и раза три нарвалась на интернациональный жест – поднятый кверху средний палец (а доброжелательные индийцы демонстрируют его лишь в самых крайних случаях). Но все же не упустила обманщицу Людмилу.

Девушки, одна за другой, благополучно миновали несколько опасных перекрестков и теперь двигались по второстепенной дороге, хитро петляющей меж утопающих в зелени небольших вилл. Море, по ощущению, скрывалось где-то рядом. «Белоснежка», похоже, тоже направлялась на один из пляжей – не на Черепаший, на другой. И дорогу она, совершенно очевидно, знала. Более того – все больше убеждалась Римма – сидела за рулем мопеда далеко не в первый раз, да и по Индии явно прежде передвигалась. По крайней мере, правые повороты, самые сложные для человека, привыкшего к европейской организации движения, Люда выполняла более чем уверенно.

Римме, водителю гораздо менее опытному, много раз хотелось сдаться, отпустить «белоснежку». Пусть себе катит куда хочет! Не хватало ей только разбиться. Ничего не скажешь, достойное будет завершение ее индийского приключения… Но тогда она так и не узнает, куда намылилась противная Людмила. Не откроет ее секрета. И та останется по всем статьям победительницей. Более богатой, более молодой, более красивой (вон официант Джонсон, прежде симпатизировавший ей, Римме, без зазрения совести теперь кадрится к «белоснежке»).