Ловушка для инквизитора(СИ) - Варавская Ирина

— Ты не поверишь, Дэл, она отравила всех, даже собственного отца и твою мать. Замок покрыт следами яда, словно сеткой, но самых четких только два. Сказать, чьи они, или сам догадаешься?

Дэлан молча кивнул в сторону замка. Мать заслуживала словесной порки, однако он не ощущал даже злости, а только тупую усталость. Хотелось заставить ее в одиночку расхлебывать эту кашу, но, если Виривена исполнит свои угрозы, крайним все равно останется он. Если им не займется полиция, то получить кол в сердце от своих будет вдвойне неприятно. Не помогут ни титул герцога, ни звание Лорда.

В ожидании сына ее светлость расхаживала между дверью и портретом мужа, раздраженно покусывая ноготь на мизинце. Она успела сменить одно платье на другое и теперь походила на черную бархатную гадюку в короне из черных же сапфиров. Вслед за ней, словно змеиный хвост, волочился тяжелый шлейф. Услышав звук открывающегося окна, она немедленно бросилась в атаку.

— Что происходит, Дэланакар? Почему прислуга перестала разносить напитки и закуски, а Бобикас исчез? Что еще ты придумал?! О… — Поток вопросов неожиданно иссяк, потому что вслед за сыном вошел дроу. Идеальные брови вампирки сложились в злобную линию. — Что здесь делает этот белокосый солдафон?! Я не раз предупреждала, что не потерплю его присутствия в замке! Он дурно на тебя влияет!

— Рад встрече, — учтиво поклонился Ильхар с благоговейной миной, но наглой усмешкой в глазах. — Позволите поцеловать вашу ручку?

Она смерила его уничижительным взглядом и поджала губы. Дроу пожал плечами и преспокойно завалился в кресло, положив ноги на сиденье соседнего. Тепло от камина тут же растопило снег на подошвах, и красный шелк, расшитый золотыми лилиями, темнел на глазах.

— Немедленно уберите ноги, вода испортит обивку, — процедила герцогиня. Магистр Эйвэ проигнорировал замечание и сделал вид, что собирается вздремнуть. — Дэланакар, ты должен объяснить этому дроу, как следует вести себя в моем присутствии. Я нахожу подобное поведение оскорбительным.

— В таком случае, мама, мы с вами должны чувствовать одно и то же. Я не однократно доводил до вашего сведения, что считаю ваше поведение по отношению ко мне неприемлемым, но вы продолжаете игнорировать мои просьбы с переходящей любые разумные границы целеустремленностью. Но на этот раз вы превзошли саму себя, и чаша моего терпения переполнена. Молитесь всем богам, чтобы учиненная вами глупость не имела роковых последствий.

Герцогиня надменно вздернула точеный подбородок. Внешнее сходство между ней и сыном стало особенно явным.

— Я должна понимать, о чем идет речь, или ты снизойдешь до объяснений?

— Я о вашем сговоре с Виривеной. Я ждал подвоха, но и подумать не мог, что вы опуститесь до шантажа таких масштабов. Ваша фаворитка уже поставила меня в известность относительно планов на фамильное кольцо дэ Аншэри. Магистр Эйвэ просканировал замок. Вашей самоотверженности стоит только позавидовать, раз уж вы позволили напоить себя и гостей ядом.

Лицо ее светлости исказилось досадой.

— Магистр ошибся. Я велела Бобикасу добавить в напитки сонный порошок.

Дэлан втянул воздух сквозь клыки.

— Простите, что вмешиваюсь, но вместо сонного порошка вам подсунули аллиум, — подал голос дроу. — Вы помните что это?

Вампирка не удостоила его даже взглядом и подошла к сыну, сжав его ладонь своей.

— Сынок, я никогда не поверю, что миледи дэ Сигимар способна на такое. Конечно, я признаю, что до сих пор она не являлась образцом дворянского благородства, но она любит тебя. А ты, как мне казалось, тоже испытываешь к ней некоторые чувства, иначе не пошел бы на такие с ней отношения. Пойми, бедняжка рано осталась без матери, а отец был более занят войной, чем ребенком, вверив ее заботам многочисленных гувернанток. Ей не хватало рядом того, кто мог бы с любовью наставить ее на правильный путь.

— Полагаю, вы говорите о себе? — Дэлан освободил руку и отошел к окну. — Вы сильно ошибаетесь. Единственный наставник, советы которого принимает Виривена, это она сама, а вы жертва ее актерского таланта. Она обманула вас и заставила принять яд вместо сонного порошка. Кто придумал этот ужасный план?

— Это была я, но… — Ее светлость грациозно опустилась в кресло у стола. — Недавно она приехала ко мне вся в слезах, уверяла, что теперь ее честь опорочена навсегда, утверждала, что любит тебя, несмотря ни на что, и готова на все, чтобы вернуть твое расположение. Мы долго говорили, и, уже уходя, она сказала, что заставить тебя образумиться смогут только чудо или смерть. Тогда я не совсем поняла, о чем она говорила, но мысль об этом все не оставляла меня.

— Можете не продолжать. Не только мне известно ваше умение планировать. Виривена внушила вам свои идеи, после чего подсунула яд вместо безобидного порошка. Одного я никак не пойму, что вам так дались моя женитьба и появление возможного наследника? Почему бы вам не смириться с положением вещей?

Леди Регула неожиданно всхлипнула и прижала ладонь к губам, чтобы сдержать рыдания. Ильхар с интересом приоткрыл один глаз, а Дэлан обернулся. Он протянул ей белый кружевной платок с монограммой, из дюжины тех, коими его снабдил господин Роберти вместе с костюмом. Мать немедленно прижала его к лицу и вздохнула.

— Перед смертью твой отец взял с меня клятву, что тайна его наследия никогда не будет раскрыта. — Она промокнула глаза платком, убедилась, что на шелке не осталось разводов от туши и откинулась на спинку кресла. — Этот план был моей последней надеждой, заставить тебя поступить во благо Дома. У меня не было выбора.

— О каком наследии идет речь? — спросил Дэлан. Речь явно шла не о титуле, землях или замке.

Ее светлость вздохнула и прикрыла глаза ладонью, унизанной перстнями, словно мягкий свет камина причинял ей боль.

— Ты еще ничего не знаешь, но поверь, скоро для тебя все изменится, ведь они уже здесь. Явились, чтобы забрать тебя у меня, у Дома, наконец. Я не имею прав на полное владение титулом и имуществом дэ Аншэри, а вот твой ребенок — да. Я обязана сделать все, чтобы спасти наследство твоего отца, пока ты еще со мной, иначе его попросту раздерут на части все эти дядюшки и троюродные братья. Я останусь на улице, и сомневаюсь, что титул вдовствующей герцогини дэ Аншэри поможет мне выжить.

Дэлан склонился над матерью и схватил ее за плечи. Количество загадок, с которыми ему пришлось столкнуться за последнее время, уже стремилось к бесконечности, а вот полученных ответов близилось к нулю. Держать себя в руках уже не было ни сил, ни желания. Глаза матери испуганно вспыхнули, но она сохранила лицо и даже не вскрикнула.

— Кто такие ОНИ?

— Сынок, ты делаешь мне больно, — тихо сказала герцогиня.

— Я знаю, — процедил он. — Если сию минуту вы не скажете мне всей правды, то станет еще больнее.

— Эй, Дэл, не кипятись! — Дроу встал из кресла и приблизился к столу, но вмешиваться пока не спешил. — Остынь!

— Я не нуждаюсь в защите от родного сына, — высокомерным тоном заявила леди Регула. — Дэланакар, ты ведешь себя недостойно. Агрессия никак не поможет все исправить.

Вампир отступил и отвернулся к окну, надеясь найти успокоение в медленном танце пухлых снежинок.

— Я задал вопрос и жду ответа.

По шороху платья он понял, что мать встала и остановилась у него за спиной. Он почувствовал ее руку на своем плече.

— Я не могу говорить, но надеюсь, что однажды, когда все случится, ты все же поймешь меня и простишь, — сказала мать с грустью. Возможно, это были неподдельные чувства. — Но сейчас нам нужно действовать сообща. Ты ведь знаешь способ обезвредить аллиум?

Дэлан обернулся.

— Конечно, мама, знаю. Как и вы.

— Ты не можешь убить миледи дэ Сигимар. Боюсь, тебе стоит уступить.

— Я никогда не женюсь на ней.

— Или окажешься в руках Старейших. Тебя казнят.

— И вы потеряете свои привилегии, — хмыкнул Дэлан, смахивая ее руку. — Это все, что вас когда-либо интересовало.

— О, ты не справедлив ко мне, Дэланакар, я была тебе хорошей матерью и заботилась о тебе даже в самые страшные минуты. Это я вытащила тебя из Валенсира в последний момент. Я организовала для тебя реабилитацию после того, что ты натворил. И ценой собственной чести уговорила маршала дэ Сигимар дать тебе шанс искупить вину кровью. Благодаря мне ты стал инквизитором, а не покоишься в фамильной усыпальнице в мраморной урне. И что я получаю взамен на маленькую просьбу о сохранении твоего же рода? Все, что от тебя требуется, это жениться, пока не поздно, и подарить мне внука или внучку. Неужели это настолько ужасно, что ты не можешь переступить через гордость и упрямство, когда я готова пожертвовать ради этого жизнью?