КГБ — ЦРУ- Секретные пружины перестройки - Вячеслав Широнин

Или вот еще условный знак. По радио одному из резидентов американской разведки в Латвии пришла шифрограмма: «Сообщи, что тебе известно о заходе в Рижский залив Балтийского моря двух советских подводных лодок последней конструкции. Цели прибытия и дальнейшего назначения».

Содержание радиограммы не вызывало подозрений. Однако включение в текст слов «Балтийское море» означало: «Не работаешь ли под контролем КГБ?». Согласно условиям разведигры Балтийское море, когда его нужно было назвать, как говорится, по делу, именовалось Варяжским.

В нынешние времена разведка располагает специальными шифроблокнотами, микрокомпьютерами, а также более хитроумными приспособлениями, которые чрезвычайно сложно обнаружить. История нынешних российских служб и оперативных подразделений контрразведки не менее богата примерами, когда, самые изощренные уловки с целью отвлечь внимание, усыпить бдительность и обмануть, заканчиваются провалом иностранных агентов. Контрразведчики постоянно изучают боевой опыт, приемы и методы работы соратников по профессии, совершенствуют их с учетом меняющейся обстановки и новой техники. Обратимся к фактам и документам.

Переломными были для Советского Союза 80-е годы. Второе главное управление КГБ СССР именно в тот период вскрыло и разоблачило около 30 шпионских операций американских спецслужб, а также 3 — западногерманских и 2 — французских.

Нынешние недруги обвиняют КГБ чуть ли не в заговоре, который привел к событиям, ставшим детонатором разрушения Советского Союза, а затем переросшим в угрозу национальной безопасности Российской Федерации. Да, сегодня такая угроза существует реально и воплощается в попытках расчленения нашей страны на разрозненную систему беспомощных государственных образований, во всех отношениях зависимых от Запада, и в первую очередь от США. Однако в действительности вопрос стоит совсем иначе: если бы не активная контрразведывательная деятельность наших органов госбезопасности, то события в России, инспирируемые извне, давно приняли бы катастрофический характер. Об этом свидетельствуют вышеприведенные цифры разоблачения агентов западных спецслужб.

Американское разведывательное сообщество за всю свою историю не несло столько потерь, как в период восьмидесятых годов (а точнее, всего-то за 5–6 лет). Причем раскрыты были особо оберегаемые, тщательно законспирированные и высокооплачиваемые агенты, расставленные на наиболее важных направлениях разведывательно-подрывной деятельности. В частности, американская агентура была выявлена, а затем разоблачена не где-нибудь, а в Министерстве иностранных дел СССР, в Институте США и Канады АН СССР, в Министерстве обороны СССР, в Научно-исследовательском институте Министерства радиопромышленности СССР и других жизненно важных ведомствах и организациях страны.

К этому следует приплюсовать следующее. В тот же период была парализована деятельность не менее двух десятков американских кадровых разведчиков, которым со скандалом пришлось покинуть нашу страну в ожидании служебных разборок в ЦРУ. Эти разоблачения московской агентуры ЦРУ не единожды служили причиной громких расследований непосредственно в США и «высоких» разборок между Госдепом и ЦРУ, заканчивавшихся отставками классных, профессиональных офицеров американской разведки. Хочу также добавить, что не менее чувствительные удары были нанесены западно-германской и французской разведкам, действовавшим в СССР в тесном контакте с американской и даже при координации со стороны ЦРУ США. В частности, один из разоблаченных германских агентов подбирался к нашим космическим секретам, а французский агент пытался проникнуть в тайны Первого главного управления КГБ СССР, иначе говоря, в тайны нашей внешней разведки. В этой связи небезынтересно привести данные из книги Петера Швейцера «Победа» (СП «Авест», 1995), в которой автор, повествуя о тайной стратегии президента США Р.Рейгана, направленной на развал СССР, коснулся темы провалов ЦРУ в нашей стране. Оценка Швейцером контрразведывательной деятельности КГБ по пресечению тайных агентурных операций Центрального разведывательного управления весьма любопытна.

«Когда наступил апрель 1984 года, — замечает он, — не оставалось сомнения, что случилось что-то неладное. Московские источники стали пересыхать. Успешно работавших информаторов арестовывали. Многие связи были утеряны. Сотрудников ЦРУ, работавших в посольстве, выследили и разоблачили. К тому же замолчали и действовавшие до сих пор успешно технические устройства. Электронное подслушивание было обезврежено».

В силу специфики моей былой профессии, я не вправе разглашать секретные детали тех или иных контрразведывательных операций — даже в том случае, если материалы о них уже покоятся в архивах. Это связано с рядом веских причин. Во-первых, преждевременное раскрытие оперативных данных может нанести вред конкретным участникам тех событий, — а многие из них и сейчас продолжают активно работать во благо государственной безопасности России. Во-вторых, описание методов, посредством которых был достигнут положительный результат, облегчит потенциальному противнику поиски новых способов агентурной деятельности. Поэтому в ряде случаев я посчитал нужным пользоваться дачными, которые сообщает, так сказать, противоположная сторона, иными словами, речь идет об американских источниках. И в этой связи немалый интерес представляет еще одна книга, вышедшая в США, книга с весьма характерным названием — «Московская резидентура», написанная Рональдом Кесслером.

В книге, в частности, рассказывается о вербовке советской контрразведкой сержанта морской пехоты по имени Клейтон Лоунтри, служившего охранником здания американского посольства в Москве. Кесслер назвал эту акцию подлинным триумфом КГБ, которому удалось в ходе операции проникнуть в тайную тайных посольства, в так называемый Блок коммуникационных программ, именуемый «жемчужиной ЦРУ».

Лоунтри был арестован американцами в январе 1987 года и приговорен к 25 годам тюремного заключения. А «жемчужину ЦРУ» разобрали на части и в 120 контейнерах доставили в Соединенные Штаты, где обнаружилось, что КГБ не просто проник в Блок коммуникационных программ, но и основательно в нем поработал, превратив его, по существу, в одно гигантское подслушивающее устройство.

Американская пресса сообщала и о других крупных шпионских скандалах, — а значит, о крупных успехах КГБ. Например, о работе на Москву высокопоставленного сотрудника ЦРУ Эймса, руководителя полевой школы ЦРУ «Кэмп Пири» в штате Вирджиния Николсона, сотрудника ФБР Питтса, сотрудника АНБ (Агентство национальной безопасности) Липки. Проведенные в Америке расследования по этим делам дали ошеломляющие результаты. Так, Эймс за время своей работы на КГБ систематически передавал информацию о деятельности разведок стран НАТО в СССР, а затем в России. Он также передал нам данные на 15 агентов ЦРУ из числа советских граждан. Николсон сообщал нашей разведке имена агентов ЦРУ, тренировавшихся в «Кэмп Пири». Липка информировал о еженедельных и ежедневных докладах АНБ.

В общем, факты, как говорится, упрямая вещь. КГБ весьма активно противодействовал западным спецслужбам. Лишь заметное ослабление роли советских органов госбезопасности, произошедшее по вине высших руководителей страны в годы так называемой перестройки, позволило иностранным разведкам активизировать свою деятельность на территории СССР.

Нашей контрразведке удалось очень тщательно и скрупулезно систематизировать методы и способы работы иностранных спецслужб на территории СССР, а затем России. Нам было хорошо известно, что зашифрованные агентурные сообщения, тайники, хитроумно изготовленные контейнеры, магнитные закладки и другие камуфляжи — самый верный признак того, что владелец их является либо разведчиком, либо агентом такого разведчика. В судебном разбирательстве они служат вещественными доказательствами преступных деяний. Поэтому при первой же реальной угрозе провала «хозяева» рекомендовали владельцу «вещдоков» их уничтожить.

В послевоенный период, когда между Востоком и Западом опустился «железный занавес», американская разведка для передачи агентурных сообщений активно использовала почтовый канал, по которому письма якобы бытового содержания, между строк заполненные тайнописью, направлялись в подставные, контролируемые разведкой адреса в США и других странах. Формула тайнописи и шифры периодически менялись. Надо было лишь надежно закамуфлировать средства тайнописи и тщательно прятать шифрблокноты.

В следственных делах разоблаченных агентов можно прочитать о самых разнообразных камуфляжах. Для нанесения текста существовала специальная бумага. Тайнописные средства камуфлировались под таблетки от головной боли, могли быть вмонтированы в грифель карандаша, зашиты в кончике галстука. У одного меломана средства тайнописи находились на внутренней стороне конверта музыкальной пластинки. Надо заметить, что российская контрразведка довольно легко научилась находить и читать тайнописные агентурные донесения.