Новая жизнь 2 - Виталий Хонихоев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поэтому мы с ней чертим на полу нашего клуба пентаграмму. Да, призывной круг, все как положено. Символы, размеры и прочие технические характеристики я взял из какой-то онлайн игры про драконов и некромантов, выглядит очень правдоподобно. Наоми тщательно перерисовывает символы, иногда поправляя очки. Она все делает тщательно, поэтому я не сомневаюсь, что пентаграмма будет нарисована точь-в-точь. Надеюсь, мы не вызовем Владыку Ада, Люцифера, Везельвула, или какого-нибудь Демонстратора Измерений типа Ааза. Хотя против парочки суккубов женского пола я бы не возражал. Нравятся мне суккубы.
Наконец появляется запыхавшаяся Томоко с двумя пакетами покупок. Принимаю покупки, направляю Томоко на помощь Наоми в построении пентаграммы. Ага, восковые свечи, есть. Открытый огонь в школе запрещен, но для свечей исключение, иногда бывает, что выключают свет и потому школьный совет вывел свечи за скобки. Так что никаких предписаний мы не нарушаем, особенно если поставить свечи на керамические блюдечки. По углам пентаграммы. Вот так. Выпрямляюсь и смотрю на дело наших рук. Выглядит вполне себе, хоть сейчас суккубов вызывай.
Томоко берет ведро и исчезает в коридоре, ей нужно приготовить смесь. Я — поворачиваюсь к Наоми.
— Наоми-чан — говорю я: — ты же уже поняла, что первым нашим кейсом будет твое дело, не так ли?
— Ты не делал из этого секрета, Кента-кун. — кивает Наоми и немного краснеет: — я готова.
— Хорошо. — говорю я и протягиваю ей пакет: — вот тут твоя одежда. То, что должно быть на тебе во время обряда. Рекомендую снять с себя все и переодеться в это.
— Эээ… — Наоми разворачивает пакет и достает оттуда белое кимоно. Самое дешевое из тех, что можно найти, практически одноразовое. Но все же кимоно. Она недоуменно моргает, видимо ожидая все что угодно, вплоть до бикини-веревочек и чулок на подвязках но только не это.
— Я отвернусь — говорю я, поворачиваясь спиной. Оставлять ее одну пока нельзя, все должно быть под контролем. За моей спиной раздается шуршание. Наоми переодевается, а я пытаюсь изгнать из воображения картиночки переодевающихся школьниц. Выходит, не очень, даже если пробовать квадратные корни вычитать.
— Я готова — наконец после минуты шуршания и движений за спиной. Я поворачиваюсь обратно. Наоми стоит передо мной, одетая в белое кимоно, по которому то там то тут разбросаны красные цветы. Она покраснела. Ее дыхание заметно участилось. Она почти готова. Возвращается Томоко с ведром, ставит его у дверей и присоединяется к нам.
— Наоми-чан — обращаюсь я к ней: — мы готовы к ритуалу. Сперва несколько ключевых правил. Во-первых, если тебе станет дурно или плохо — скажи мне об этом. Мы сможем продолжить в другой раз. Во-вторых, все что тут происходит — происходит по твоей воле и твоему желанию. Если в какой-то момент ты захочешь прервать ритуал — скажи об этом. В-третьих — постарайся следовать моим указаниям в точности, это повысит шансы на то, что у нас все получится. Все понятно?
Наоми кивает, потоми сглатывает комок в горле, прокашливается и говорит что все понятно.
— Хорошо — говорю я: — тогда сперва сделай пятьдесят приседаний. Я буду приседать вместе с тобой. И — раз! — и я приседаю. Недоуменно нахмурившаяся Наоми — тоже приседает. Она не понимает зачем это надо и если бы я не стал приседать первым — наверное не стала бы. Но мне необходимо чтобы ее волевая сфера ослабла, чтобы критическое мышление стало не таким критическим, чтобы у нее возникло туннельное зрение, а этого легче всего добиться с помощью усталости. Томоко — тоже приседает вместе с нами. Она быстро устает и прекращает на двадцатом разе. Мы с Наоми — продолжаем приседать. Я держу достаточно высокий темп, чтобы она следовала за мной.
— Хорошо — выдыхаю я, глядя на Наоми. Она устала, у нее сбилось дыхание. Тем временем Томоко зажигает свечи на пентаграмме, и я делаю приглашающий жест. Наоми входит в пентаграмму и инстинктивно занимает место в центре. Что я говорил о символах? Никому в голову не придет встать в углу пентаграммы или с краю, любой человек займет именно центр — так уж устроено наше сознание. Каждый человек, которому скажут встать в пентаграмму — встанет ровно посредине. Мы, люди — довольно предсказуемые существа.
— Нити… — вернее это веревки. Шпагат, купленный Томоко в хозяйственном магазине. Мы с Томоко довольно быстро растягиваем шпагат, цепляя его к заранее вбитым в стену креплениям. Через некоторое время часть комнаты напоминает не то затянутое паутиной логово огромного паука-людоеда, не то комнату-ловушку из боевика с Томом Крузом — нити прошивают ее везде.
— Теперь… маска. — Томоко передает мне маску для сна, я протягиваю ее Наоми и утвердительно киваю. Она немного колеблется, но надевает маску на глаза. Теперь она не видит нас. Томоко пролезает через нити к ней поближе и подтягивает за собой ведро со смесью.
— Итак мы начинаем — говорю я, глядя как Томоко споро закатывает рукава кимоно у Наоми. Закатывает их выше локтей. Вопросительно глядит на меня. Я киваю. Томоко берет ведро и погружает руки Наоми (та вздрагивает) в смесь. Смесь — липкая, отвратительная на ощупь, холодная и гадкая. Наоми стискивает зубы.
— Ты должна делать то, что правильно — говорю я, следя за тем, чтобы мой голос звучал глухо и отстраненно: — стой на месте. Это то у тебя должно получится.
— Стой — вторит мне Томоко, обмакнув каждую из рук в смесь и отойдя в сторону: — стой там, где ты стоишь.
— Что это? — бормочет Наоми: — что это у меня на руках? — смесь покрывает ее кисти и предплечья, тягучая, отвратительно пахнущая, марающая все, до чего она дотрагивается. Инстинктивно Наоми разводит руки чуть в стороны, чтобы не замарать белое кимоно. Отлично. Начало положено, все идет именно так как надо. Она
