Дорога к вулканам - Андрей Бондаренко

— Гав!

— Вашей ответственности, вашей, извини. Ну, до чего же умный и сообразительный пёс… В Ключах покойный Томас снял-арендовал у какого-то местного мужика половину избы, снегоход, старенький вездеход и что-то там ещё. Причём, оплатил аренду до конца года. Так что, пользуйтесь. Смело можете заселяться. Адрес и соответствующие договора выдам завтра утром, уже перед вашим отлётом, вместе с билетами, деньгами, прочими документами и удостоверениями… Теперь по объектам «наследия», за которыми вам надлежит присматривать. Про Большие Щёки я уже сказал. Второй объект — реликтовая роща каменной берёзы, расположенная между реками Озёрной и Безымянной. Вот она, тыкаю карандашом. Что значит — реликтовая? Объясняю. Берёза каменная, она же берёза Эрмана, самая распространённая порода деревьев на Камчатском полуострове, доходит до самого Корякского нагорья. На юге — это достаточно серьёзное дерево, вырастает до двадцати метров в высоту и до восьмидесяти-девяноста сантиметров в диаметре. На севере и в горах всё несколько скромнее. Скажем, раза в два. Да и стволы деревьев бывают очень сильно искривлены. А вообще, каменная берёза — дерево-долгожитель. Доживает до трёхсот-четырёхсот лет… Так вот, реликтовая роща. Она растёт на северном каменистом плато, обдуваемом сильными северо-восточными ветрами. Но все берёзы, вопреки общему правилу, очень высокие, разлапистые и с прямыми стволами. Более того, деревьям данной рощи (установлено с большой степенью достоверности), более полутора тысяч лет. Как, что и почему? Неизвестно. Очередная загадка камчатской природы.… Ну, и ещё объекты «наследия» — два Мёртвых леса. Действительно, мёртвых. Один расположен на склонах вулкана Шивелуч, а второй — под вулканом Толбачик. Эти вулканы, время от времени, извергаются, причём, иногда — очень и очень серьёзно. Последний раз Шивелуч извергался «по-взрослому» в 1964-ом году, а Толбачик — в 1975-ом. И оба раза при этом образовывались «мёртвые» леса. То есть, вулканический пепел засыпал деревья по самую макушку и постепенно умерщвлял их. Потом воды и ветра разгоняли и уничтожали пепел, а деревья оставались стоять. Вернее, уже не деревья, а «деревянные мумии»… Так вот, ребятушки. Вы и должны старательно присматривать за этими четырьмя природными редкостями-диковинками.

— Присматривать — это как? — уточнил Тим, во всём обожавший полную и окончательную ясность.

— Гав?

— Ну, вы, друзья, и спелись, — умилился Мунтяну. — Напарнички… Хорошо. Ещё раз про вверяемые вам ценные объекты. Надлежит не допускать их искусственной порчи. Во-первых, со стороны безалаберных местных жителей. Во-вторых, со стороны легкомысленных туристов. И, главное, со стороны всяких и разных хозяйствующих субъектов… Привожу конкретный и животрепещущий пример. ОАО «Безымянный геологический трест» решил построить крепкую дорогу: от Безымянного месторождения на восток, к старой армейской «бетонке», которая — в свою очередь — «вливается» в дорожный тракт, соединяющий посёлок Ключи с тихоокеанским побережьем. То бишь, с небольшим пирсом, к которому в судоходный сезон пристают различные морские корабли… Для чего тресту понадобилась эта дорога? Конечно же, для строительства горно-обогатительной фабрики. Золото на Безымянном месторождении распылено в горных породах — примерно половина грамма на тонну, и его отделяют от прочего каменного материала с помощью флотации. Это такой метод обогащения полезных ископаемых, который основан на разных способностях минералов удерживаться на межфазовой поверхности, что — в свою очередь — обусловлено различием в удельных поверхностных энергиях… Впрочем, не буду пачкать вам мозги. Короче говоря, уже в будущем году по этим дорогам (по двум старым и новой), должны провезти очень серьёзное и тяжёлое оборудование. Например, только одна австралийская мельница-дробилка весит свыше шестидесяти тонн. Следовательно, и новую дорогу надо отсыпать на совесть… По первоначальному проекту задуманная дорога должна была проходить рядом с реликтовой рощей каменной берёзы. Да что там — рядом, практически задевая её северо-восточный край. Пришлось экстренно вмешаться в ситуацию. Мы с Грином встретились с местным Губернатором и нажаловались. Ну, и в московское Представительство ЮНЕСКО своевременно просигнализировали. В результате проведённых мероприятий (скандалы, они никому не нужны), в проект были спешно внесены существенные изменения, и теперь дорога обойдёт реликтовую рощу стороной, став при этом длиннее на добрых пятнадцать-семнадцать километров… Но, как известно, проект — проектом, а действительность — действительностью. Особенно здесь, в России. Поэтому вам и надлежит контролировать — на регулярной основе — данный геологический трест, дабы не допускались нарушения, могущие нанести камчатской первозданной природе невосполнимый урон… Ещё один важный момент. Наше Представительство взяло на себя (сугубо на добровольной основе), дополнительные обязательства, закреплённые в соответствующем Соглашении, заключённом с камчатским Правительством. Дело в том, что новая дорога будет пересекать на своём пути порядка пятидесяти пяти различных водотоков. В основном, это притоки рек Озёрная и Безымянная, три четверти из которых являются нерестовыми. И последний вариант проекта предусматривает прокладку под строящейся дорогой соответствующих инженерных штуковин, обеспечивающих беспрепятственный проход рыбы к традиционным местам нереста. В одних случаях, это металлические трубы большого диаметра. В других — металлические арочные конструкции (чтобы дно конкретной речушки не пострадало). Вы, коллеги, должны проконтролировать и этот строительно-экологический аспект… И вообще, данная дорога должна быть построена в строгом соответствии с проектом, прошедшим через российскую Государственную экспертизу. Только так, и никак иначе. ЮНЕСКО является организацией мирового масштаба и не должно ударить лицом в грязь. Мы оба, Брут, — и ты, и я — будем включены в состав Приёмочной комиссии. Естественно, со всеми вытекающими обязательствами и последствиями. Так что, халтура здесь неуместна… Всё, надеюсь, ясно?

— Так точно, — дурашливо козырнул Тим. — Разрешите вопрос?

— Задавай.

— А, вот, ракетный полигон «Кура». Что это, собственно, за зверь? И с чем, интересно, его едят?

— Гав-в! — тут же подключился Клык, мол: — «Ох, уж, эти вояки! Про них, вне зависимости от государственной принадлежности, такое по телевизору рассказывают — шерсть на холке непроизвольно встаёт дыбом… Поэтому хотелось бы четко и однозначно знать: придётся ли нам — в процессе повседневной работы — пересекаться с этой мутной братией в погонах?».