Стратегические операции люфтваффе. От Варшавы до Москвы. 1939-1941 - Дмитрий Зубов

Развернувшись, KG3 на полной скорости уходила в сторону пролива. Самолеты отстреливались из бортовых пулеметов.

Бомбардировщики Do-17 и Ju-88 были сконструированы по принципу «ваффенкопф», или «боевой головы». То есть весь экипаж находился в передней кабине, из которой в разные стороны торчали пулеметы MG15. На основе опыта гражданской войны в Испании в люфтваффе решили, что стрелки и летчик, находясь в одном месте, могут лучше согласовывать свои действия. Кроме того, все члены экипажа могли психологически поддерживать друг друга в критические минуты боя. Кроме того, каждый из них при необходимости мог взять на себя часть боевой работы товарища в случае его ранения или гибели[41].

Однако такая концепция имела и отрицательные стороны. Чтобы сбить бомбардировщик «Хейнкель-111», летчику-истребителю необходимо было вести огонь как по кабине, где находился пилот, так и по задней кабине бортстрелка, который вел по нему огонь. Понятно, что в первую очередь мишенью становился именно последний, ибо у атаковавших просто не хватало выдержки бить в кабину, в то время как по ним самим бил крупнокалиберный пулемет. Это делало атаку более затяжной и давало оборонявшимся больше шансов на маневрирование и уклонение от атаки. Помимо этого истребителю даже при идеальной точности требовалось как минимум два захода, что также вдвое снижало и шансы сбить Не-111. Не случайно живучесть «Хейнкелей» во время атак «Спитфайров» и «Харрикейнов» оказалась выше, чем у Ju-88 и Do-17. Еще одним недостатком «боевой головы» была уязвимость экипажа, сосредоточенного в узком пространстве. Попав в кабину, истребитель мог вывести из строя сразу несколько человек, включая пилота, штурмана и стрелка.

Тем временем экипажи KG3 продолжали непростой полет. Один из «Дорнье» получил попадание в кабину. Бортрадист Цандер вспоминал: «Вся кабина была забрызгана кровью. Наш командир получил тяжелое ранение. Помню, он едва слышно произнес по громкоговорящей связи: «Хайнц Лаубе, полетишь домой!» А мы уже вышли к Северному морю, так что заменить его было можно. Бортмеханик стал его перевязывать. А машину повел наш штурман. После того как мы, несмотря на запрет, запросили у Антверпен-Дерна курс, он вел бомбардировщик как заправский пилот. Через 20 минут обер-лейтенант Лаубе, который и допуска на право пилотажа не имел, довольно сносно, хоть и не без «козления» усадил Do-17 на каком-то поле»[42].

Вылет 27 «Дорнье» из I. и III./KG76 сложился более удачно. Им удалось поразить цель – железнодорожный виадук в лондонском районе Баттерси, который в результате прямых попаданий был разрушен. И только после этого бомбардировщики были атакованы «Спитфайрами» из 609 Sqdn. Альфред Огилви, летевший в одном из них, вспоминал: «Нам приказали атаковать большое соединение Do-17 под мощным прикрытием Me-109. Выходя на позицию для атаки, я заметил одиночный «Дорнье», который отделился от своей группы. Я направился к нему и дал несколько очередей сзади. Имелся ответный огонь. Два других «Спитфайра» также атаковали, и в ходе своей следующей атаки я видел огонь в кабине «Дорнье». Поскольку я прошел ниже, я видел двух выпрыгнувших людей и их раскрывшиеся парашюты».

Атакованным Огилви самолетом был Do-17Z «F1+FH» обер-лейтенанта Роберта Цехбе. Именно он вместе со вторым членом экипажа выпрыгнул с парашютом. Между тем в следующий момент уже подбитый бомбардировщик был атакован «Спитфайром» сержанта Холмса, который не рассчитал скорость и по ошибке протаранил уже неуправляемый «Дорнье». В результате последний, лишившись хвоста, рухнул вниз. Сам планер с оторванными консолями крыльев упал возле вокзала Виктория, а хвостовое оперение – на крышу моста Воксхолл. Что касается Холмса, то он также выпрыгнул с парашютом и приземлился в… мусорный бак, а его истребитель рухнул на одну из улиц. Обер-лейтенанту Цехбе повезло куда меньше. Опустившись на парашюте в небольшом парке, он был схвачен разъяренной толпой жителей и растерзан[43].

Всего в этот день на свои базы не вернулось 34 бомбардировщика, в том числе 24 Do-17Z и 10 Не-111.

Однако авиаудары продолжались с неослабевающей силой. В ночь на 16 сентября 181 Ju-88 и Не-111 сбросили 224 т бомб на завод «Шелл» и морской арсенал Вулвич, причинив им серьезные разрушения. В результате авиаудара погибло около 100 человек, а на свои базы не вернулось три бомбардировщика.

Таким образом, вопреки расхожему мнению, и после 7 сентября налетам подвергался не только Лондон, но и промышленные предприятия на всей территории Англии. Продолжались и авиаудары по аэродромам RAF. Так, днем 17 сентября 16 Ju-88A из II./LG1 гауптмана Хайнца Крамера без истребительного прикрытия атаковали одну из авиабаз к северу от столицы. В результате цель была поражена, и только на обратном пути группу атаковали «Спитфайры». Однако экипажи «Юнкерсов», наученные горьким опытом месячной давности, уже знали, как себя вести в подобной ситуации. Они не стали строиться в боевой порядок, а, используя прекрасную маневренность пикирующего бомбардировщика, начали энергично маневрировать и вскоре укрылись в облаках. Все, кроме самолета командира группы. Ju-88 Крамера был подбит и вскоре совершил вынужденную посадку в районе Уорминстера[44].

Истребители сопровождения не всегда справлялись со своей задачей. Иногда, увлекаясь боями с одной группой противника, они оставляли подопечных на растерзание другой. К примеру, 18 сентября 30 Ju-88 из III./KG77 нанесли авиаудар по докам в городе Тилбери, расположенном в устье Темзы. В районе цели на высоте 4000 м группа была неожиданно атакована «Спитфайрами». «Мессершмитты» в это время вели бой где-то в стороне, и экипажам оставалось рассчитывать только на свои силы. Ситуация усугубилась тем, что не все экипажи смогли выполнить приказ командира майора Клесса перестроиться в плотный боевой порядок и продолжали полет по одиночке. Такие «Юнкерсы» сразу становились добычей англичан. Первым был атакован одиночный Ju-88A из 9-й эскадрильи. Бортстрелки вели отчаянный огонь и сумели подбить одного из нападавших, но тем не менее бомбардировщик вскоре тоже рухнул вниз. Через некоторое время начал падать еще один «Юнкере» из того же подразделения. Но самый большой урон все же понесла 8-я эскадрилья, лишившаяся сразу пяти машин, то есть половины от ее штатной численности. Небо под местом боя было заполонено парашютами, однако спастись удалось не всем. В списке погибших оказался и командир III./KG77 майор Макс Клесс.

Среди причин высоких потерь была шаблонная тактика, применявшаяся многими летчиками бомбардировщиков. Во время атаки они, как правило, просто летели по прямой и отстреливались из всех стволов. И это при том, что «Юнкерс-88» был весьма маневренной машиной, способной выписывать самые разные пируэты в воздухе. Это с успехом доказал обер-лейтенант Дитрих Пёльц из штабного звена эскадры, также участвовавший в роковом вылете.

25-летний Пёльц начинал войну на штурмовике Ju-87. Именно на «Штуке» он атаковал польские войска, бомбил Варшаву, затем Антверпен, французские танки в районе Абвиля, Дюнкерк и многое другое. Всего Пёльц совершил в составе штурмовой авиации 102 боевых вылета, после чего в июле 1940 г. прошел переподготовку на пикирующий бомбардировщик Ju-88. Именно на этой машине все таланты и навыки выдающегося летчика раскрылись в полной мере.

18 сентября, увидев приближающиеся «Спитфайры», Пёльц направил свой самолет в облака, после чего развернулся в обратном направлении. Такого приема действовавшие по шаблонным схемам британские пилоты явно не ожидали. Через некоторое время «Юнкере» индивидуальным порядком благополучно вернулся на базу. В дальнейшем Пёльц постоянно использовал эту тактику, которую члены его экипажа прозвали «охотой на кита». Получалось, что бомбардировщик то нырял в облака, как в воду, то появлялся над поверхностью, то снова заныривал[45].

Всего с 6 по 19 сентября на Лондон было сброшено 5187 т фугасных и зажигательных бомб всех калибров, а также 6207 контейнеров с осколочными бомбами SD-1.

Полубронебойные и осколочные бомбы обозначались буквами SD и предназначались в основном для поражения солдат и легкой бронетехники на поле боя, которое достигалось разлетом большого количества осколков. В общей сложности люфтваффе использовали 11 типов таких боеприпасов весом от 500 до 1700 кг.

Немцы продолжали и эксперименты с использованием истребителей в качестве скоростных бомбардировщиков. Так, 20 сентября 22 Bf-109 с высоты 4000 м, с которой обычно работали Не-111 и Do-17, сбросили на Лондон фугасные бомбы SC250. Англичане, естественно, не ожидали от немцев такой «подлости», посему даже не пытались перехватить «Мессершмитты». Ибо эскадрильи RAF имели строгий приказ: атаковать только двухмоторные бомбардировщики[46].

Несмотря на то что подобная тактика, как и все остальные, имела свои за и против, использование одномоторных истребителей в качестве бомбардировщиков периодически продолжалось и в последующие годы.