Лицом к лицу - Эва Киншоу

— Здесь так красиво, правда? — сказал Эдвард, указывая на небо. — В Лондоне такого не увидишь.

— С вами трудно не согласиться. Я чувствую себя, как на другой планете, — призналась Ванесса. — Ни одного знакомого созвездия.

— Да, в Южном полушарии небо совсем другое. Я люблю смотреть на звезды, сидя ночью у костра, когда слышно, как потрескивают дрова, а где-то рядом пасутся лошади…

Он замолчал. Ванесса потягивала вино, не предпринимая никаких попыток возобновить разговор.

— Почему вы все время злитесь на меня? — неожиданно спросил Эдвард.

Этот вопрос застал ее врасплох.

— Вовсе нет, — возразила она после секундной заминки.

— Не пытайтесь обмануть меня. Я понимаю, что одна из возможных причин этой неприязни — ваша сестра. Но если на некоторое время забыть о Сюзан… что вас еще раздражает?

Было бесполезно пытаться разглядеть выражение лица Эдварда — для этого было чересчур темно, хотя Млечный путь сиял прямо у них над головами, — однако у Ванессы сложилось впечатление, что он говорит очень серьезно.

— Может быть, вам не нравится моя профессия? — продолжил он. — Но поверьте, я не все время фотографирую красоток для обложек модных журналов.

— Меня это совершенно не волнует, — сказала она.

— Надеюсь, вы не поверили сказкам о десятках разбитых сердец?

— А почему бы нет?

Эдвард вздохнул.

— Потому что это неправда.

Ванесса только хмыкнула.

— Почему вы не верите мне? — с какой-то детской обидой в голосе воскликнул он.

— Потому что не сомневаюсь, что о вас говорят чистую правду. Во всяком случае, по поводу ваших похождений в юности.

— И почему вы так считаете? — поинтересовался Эдвард.

— Чтобы понять это, надо быть женщиной, — ушла от ответа Ванесса.

— Знаете, — задумчиво произнес он, — на днях я прочитал высказывание, которое мне запомнилось. Оно как раз касается женщин.

— Вот как? — заинтересовалась она. — Какое же?

— Цитирую почти дословно: «Если мужчина умен настолько, чтобы понимать женщин, то ему должно хватать ума, чтобы молчать об этом».

— А вы их понимаете? — улыбнулась Ванесса.

— До сих пор мне казалось, что да, — медленно проговорил Эдвард. — Но теперь…

Ей не понравилось, что разговор принимает такой оборот.

— Мне завтра рано вставать, так что…

Она осушила бокал и протянула Эдварду, но тот снова наполнил его вином.

— Еще один не повредит, не так ли? Кроме того, мне кажется, вино помогает вам расслабиться, мисс Перри.

Ванесса, сама не зная почему, послушно взяла из его рук бокал.

— Значит, вот в чем ваш секрет, — протянула она. — Вы просто спаиваете женщин.

— Ну что вы! — в притворном ужасе воскликнул Эдвард. — Просто мне показалось, что вы нервничаете, и я подумал, что немного вина пойдет вам на пользу.

— Если бы вы не оказались первым человеком, с которым я столкнулась, приехав сюда, я бы не нервничала, — ответила Ванесса после короткой паузы. — Я не могу не думать о том, что Сюзан… — Она умолкла, уставившись в звездное небо.

— Я ведь объяснил вам, что произошло, — мягко произнес Эдвард.

— Да, а потом сказали, что вам любопытно узнать, как я выгляжу без одежды, словно речь идет о каком-то уродце из цирка! — выпалила Ванесса.

— Ах, вот что… — Он наполнил свой бокал и залпом выпил. — Вообще-то я имел в виду совсем другое, но тем не менее прошу прощения. Если бы я считал вас уродливой, у меня никогда не появилось бы желания посмотреть на вас без одежды. Вы улавливаете разницу?

— Вы запутались и теперь пытаетесь выкрутиться, мистер Мэддокс! А я прекрасно поняла, что вы подразумевали.

— Понимаете? — с удивлением переспросил Эдвард. — Тогда, может, объясните это мне?

Ванесса криво усмехнулась.

— Что ж, если вы настаиваете… Еще во время нашей первой встречи у вас в студии вы недвусмысленно дали понять, что считаете меня недостаточно женственной, особенно по сравнению с Сюзан. — Несмотря на полумрак, она увидела, что он смутился, и негромко рассмеялась. — Послушайте, давайте забудем об этом, — сказала она. — Меня всегда сравнивали с сестрой, и я привыкла оставаться на втором плане.

— У меня просто нет слов, — пробормотал Эдвард.

— Вот и хорошо, потому что я устала и хочу спать.

— Мне неприятно, что вы в таком грустном настроении.

— Не волнуйтесь, вы здесь ни при чем, — сказала Ванесса, но голос ее предательски дрогнул, и Эдвард это заметил.

— Это из-за него, Ванесса? — тихо спросил он. — Из-за вашего погибшего жениха?

Она быстрым движением поднялась на ноги.

— Да. Мы были так счастливы с Кевином, что я никогда не забуду о нем и не поверю, что такое может повториться.

Эдвард встал с кресла, и красавица Пегги тут же вскочила, выжидательно глядя на хозяина.

— Так значит, на самом деле Сюзан не имеет к этому отношения? — спросил он.

— Она тоже, — возразила Ванесса. — Если вы… — Она сделала короткую паузу, тщательно подбирая слова. — Если вы и в самом деле заинтересовались мной, то знайте, вас ждет двойное препятствие — во-первых, мои воспоминания о Кевине, а во-вторых, тот факт, что моя сестра влюблена в вас. Спокойной ночи.

Девушка повернулась и направилась к веранде, держа в одной руке плетеное кресло, а в другой — пустой бокал.

Эдвард Мэддокс не стал ее догонять. Он снова опустился в кресло и взял в ладони собачью морду.

— Дорогая моя Пегги, — проговорил он, — кто бы мог поверить, что я окажусь таким идиотом? Должен тебе признаться, что я вел себя, как слон в посудной лавке. Но, честно говоря, эта женщина все больше увлекает меня. Тебе она тоже нравится, правда?

Собака с обожанием посмотрела на него и в знак согласия вильнула хвостом.

— Вот и отлично. Как говориться, утро вечера мудренее. Нам нужно просто сменить тактику. Мы еще поборемся!

Неделя прошла в работе. Каждый день Ванесса отправлялась верхом на лошади к тому участку будущего заповедника, который должна была изучить, потом шла пешком сквозь заросли и проводила долгие часы, наблюдая за поведением животных, отмечая на карте места их расселения и численность. В этих поездках ее обычно сопровождал немногословный Джон. Иногда к ним присоединялся Эдвард, который неизменно брал с собой камеру и по просьбе Ванессы делал снимки, которые должны были наглядно иллюстрировать ее исследования. Однако по большей части он держался поодаль, фотографируя пейзажи, животных, цветы. Странно, но саму Ванессу Эдвард не пытался снимать, и она была не то чтобы огорчена этим, а скорее заинтригована.