Мой прекрасный лорд - Джулия Берд

Теодор невольно заморгал, пока его глаза привыкали к темноте и затем остановились на одном из заключенных.

Его отличие от остальных сразу же бросалось в глаза, он не был таким угрюмым, грязным и изможденным. В нем все еще бурлила жизнь. Загорелое, но не обветренное лицо обрамляла шапка непокорных черных как смоль кудрей. В его чертах была явная утонченность – высокие скулы в сочетании с несколько длинным римским носом и изящно очерченными губами. Чем больше доктор Кавендиш вглядывался в это лицо, тем больше в нем крепло сознание, что ему здорово повезло. Он не сомневался, что Кэролайн найдет это лицо интересным и, более того, соответствующим ее романтическим идеалам. Она не может не заметить несомненного сходства с портретом лорда Гамильтона.

– Кто это? – спросил Теодор, указывая на мужчину, сидевшего на цепи.

Глаза тюремного надзирателя удивленно расширились.

– Как вы догадались? Это тот самый мерзавец, о котором я вам рассказывал. Робин Роджер.

– Он вполне подойдет, благодарю вас.

Тюремщик ответил ему долгим взглядом.

– Вы уверены? Может, стоит сначала поговорить с этим негодяем?

В ответ на настойчивые сомнения тюремщика Теодор лишь коротко усмехнулся.

– Мой дорогой, – мягко ответил он, изогнув великолепную бровь, – мне доводилось обедать с королями и королевами, вождями племен и каннибалами. Я знал дикарей, говорящих черт знает на какой тарабарщине, а через некоторое время объяснявшихся на таком прекрасном английском, что нам и не снилось. И я видел аристократов, превратившихся в грубиянов, стоило Фортуне повернуться к ним задом. Поверьте, мой опыт позволяет мне делать верные заключения о человеческой натуре. А теперь освободите этого джентльмена, и я больше не стану вас беспокоить. Или, может быть, соверена не достаточно?

Тюремщик уставился на него, что-то бормоча себе под нос и соображая, не продешевил ли он. Оставив эту головоломку до другого дня, он чихнул и потер нос.

– Что ж, получайте его. Скатертью дорога!

Подойдя к заключенному, он снял с него кандалы. Мужчина по имени Робин Роджер подозрительно покосился на вошедших и не сдвинулся с места. Тюремщик вытащил нож и, приставив его к горлу заключенного, прохрипел:

– Теперь слушай меня, Робин Роджер, или как тебя там… Этот добрый доктор заплатил за твое освобождение. Черт его знает, почему! Так что постарайся, чтобы он не пожалел об этом, или снова попадешь сюда, и уж тогда тебя наверняка повесят.

Пронзительные темные глаза Робина сузились, он кивнул, но не произнес ни слова.

– Отлично! – воскликнул Теодор. – Пойдемте, дорогой. Сил нет, до чего же хочется промочить горло!

Свет ударил в лицо Лукаса Дэвина, когда тюремщик отворил дверь и, ткнув ему в спину кончиком ножа, приказал:

– Проваливай, скотина.

Лукас вылетел за дверь. Свет дня казался невыносимо ярким, таким ярким, что он невольно отпрянул назад. Свежий воздух наполнил легкие, и он закашлялся. Успокоив дыхание, он открыл глаза, но все, что смог увидеть, – пелена густого тумана. Воздух был настолько влажный, что казалось, пропитывал тебя насквозь.

– Никудышный день для путешествий, доктор Кавендиш, – заметил тюремщик.

Элегантно одетый джентльмен, который вызволил Лукаса из тюрьмы, ничего не ответил. Он сделал пару шагов и растворился в тумане. И тут до Лукаса донесся другой голос:

– Вы готовы, сэр?

– Да, – кратко ответил доктор.

Послышался скрип двери, потом нетерпеливое ржание нескольких лошадей. «Они, должно быть, запряжены в карету», – подумал Лукас, хотя пока и не видел ее. Туман стоял стеной, появись перед ним замок, он и его бы не разглядел.

– Сюда, дружище, – сказал доктор, выплывая из тумана, как добрый волшебник. Он протянул руку, и добродушная улыбка смягчила настороженный взгляд карих глаз.

Лукас хмыкнул. Он не переваривал богатеньких аристократов, вроде этого сытого розовощекого джентльмена, которые полагали, что они могут купить бедняка и потом тот будет век их благодарить. Наверное, он думает, что Лукас станет перед ним унижаться? Ну, да ничего, доктор скоро узнает, что Лукас принадлежит сам себе. Он убежит, как только тюрьма скроется из виду. Чего-чего, а убегать ему не привыкать…

– Пойдемте, молодой человек.

– Угу, – пробормотал Лукас, решительно шагнув в туман, и тут же оказался перед великолепной каретой. От такой красоты у него даже дух захватило. Ничего подобного, да еще так близко, ему видеть никогда не приходилось. Он разглядел свое собственное отражение на полированной черной поверхности и заколебался. Сдвинув брови и вытирая грязные руки о штаны, он с любопытством разглядывал роскошные сиденья, обитые темно-зеленым бархатом. – Ух ты…

– Смелее, молодой человек, – торопил доктор. – Мне бы хотелось, чтобы вы были моим гостем.

Лукас оглянулся. Это еще зачем, подумал он, с чего этот толстяк так раздобрился? Ах ты, черт, побег откладывается… Он уже понимал, что не сможет удрать, пока не узнает, в чем дело. Он взглянул на красивое ландо, и новый возглас удивления сорвался с его губ. Черный, как уголь, человек, одетый в элегантный белый фрак и галстук-бабочку, вышел из-за кареты. На нем был белый напудренный парик, который придавал его темной коже еще более глубокий оттенок. Внимательные глаза смотрели с полным спокойствием.

– Добрый день, сэр, – невозмутимо произнес он без малейшего акцента. Черт, ахнул про себя пленник, он говорит как настоящий король!

На какой-то момент Лукас потерял дар речи. Никогда в жизни он не видел негров.

– Это Шабала, мистер Роджер. Он прекрасно справляется с обязанностями слуги, а порой и кучера. Он готов подвезти нас, как только вы соблаговолите занять место в карете.

Лукас отвел взгляд от Шабалы и огляделся. Не хватало, чтобы этот малый догадался, что есть нечто такое в мире, чего он, Лукас, еще не видел. Пригнувшись, он юркнул в карету и тут же утонул в невероятно мягком бархатном сиденье. Когда доктор устроился напротив, Шабала хлопнул дверцей и взял поводья. Он взмахнул кнутом, и четверка лошадей рванулась вперед. Вздрогнув от неожиданного толчка кареты, Лукас еще удобнее устроился на подушках и впервые позволил себе вздох облегчения.

– Куда мы едем, старина?

Теплые глаза доктора сверкнули лукавством.

– А куда бы вам хотелось? Вам известна здесь какая-нибудь таверна, где мы могли бы пропустить пинту джина, а то и две?

Лукас, хмыкнув, потянул носом.

– Не могу похвастать, что хорошо знаю эти места.

Доктор недоверчиво усмехнулся.

– Если так, мой дорогой, боюсь, вы в обморок упадете, когда узнаете, куда мы едем. Вы ведь не из Крэгмира? – поинтересовался доктор Кавендиш. Лукас покачал головой, глядя в окно. Они выехали на проселочную дорогу. – Судя по вашему произношению, вы из Лондона.