Барьер Сантароги - Фрэнк Герберт

Повернувшись, Десейн направился к ней на негнущихся ногах, словно кукла, приводимая в движение невидимым кукловодом. Дженни оставила тележку и, встретив на полпути, бросилась в его объятия, вскинув голову для поцелуя. Когда Десейн почувствовал тепло ее губ, ему показалось, что он вернулся домой.

Дженни отодвинулась и внимательно посмотрела на него.

— О, Джил! — воскликнула она. — Мне так тебя не хватало! Почему ты не написал мне хотя бы одно письмо?

Он уставился на нее, не в силах сразу ответить от удивления. Потом произнес:

— Но я ведь писал тебе много раз! Это ты ни разу мне не ответила.

Она отодвинулась от него, и ее лицо помрачнело.

— Та-а-ак! — она топнула ногой.

— Ага! Как я вижу, ты уже нашла его, — в дверях появился доктор Паже. Он протолкнул в комнату оставленную посреди проема тележку и закрыл дверь.

Дженни резко повернулась к нему.

— Дядя Ларри! Вы что, утаивали от меня письма Джила?

Паже перевел недоумевающий взгляд с нее на Десейна.

— Какие письма?

— Джил писал мне письма, однако я не получила ни одного из них!

— Понятно, — кивнул Паже. — Господи, ты ведь знаешь, как это порой бывает на нашей почте… девушка из долины, парень, который пишет ей из внешнего мира.

— Проклятье! Я выцарапаю им глаза!

— Успокойся, девочка. — Паже улыбнулся.

Повернувшись к Десейну, Дженни упала в его объятия и, к его удивлению, снова поцеловала. У психолога перехватило дыхание.

— Так вот! — воскликнула она. — Только здесь может твориться подобное. Но эти старые идиоты на почте не смогут бросить мои чувства в корзину для мусора.

— Какие старые идиоты? — спросил Десейн.

Ему показалось, что он пропустил часть разговора. Своим горячим поцелуем Дженни открыто признавала, что в их отношениях ничего не изменилось, но почему-то Десейна не покидало ощущение беззащитности, и он интуитивно понимал, что существует необходимость вести себя крайне осторожно. В конце концов, с их последней встречи прошел целый год. Как он ухитрился пробыть целый год вдали от нее — поддавшись своему уязвленному мужскому самолюбию, боясь при этом, что Дженни выйдет замуж… и он навеки потеряет ее? Но вот что побудило ее оставить его и целый год не напоминать о себе? Ведь могла же она приехать в Беркли хотя бы с коротким визитом.

«Да я и сам мог бы приехать сюда».

Дженни усмехнулась.

— Чему ты улыбаешься? — требовательно спросил он. — Да, ты так толком и не объяснила насчет почты и…

— Я улыбаюсь, потому что счастлива! — ответила она. — Я улыбаюсь, потому, что могу читать твои мысли. Ты думаешь, почему ни ты, ни я ни разу не навестили друг друга за все это время? Ладно, вот ты и здесь, я знала, что ты приедешь когда-нибудь. Знала — и все! — Она импульсивно прижалась к нему. — А что касается почты…

— Мне кажется, завтрак Джилберта остывает, — перебил Паже. — Вы не против, если я буду звать вас Джилберт?

— Он не против, — ответила за Десейна Дженни. В ее голосе звучали насмешливые нотки, но тело внезапно напряглось, и она отодвинулась от него.

Паже поднял крышку с одной из тарелок, стоявших на тележке, и сказал:

— Омлет Джасперс, как я вижу. Настоящий Джасперс.

Дженни неуверенно, без привычной жизнерадостности произнесла:

— Я сама приготовила его на кухне Джонсона.

— Вижу, — отметил Паже. — Да… что ж, возможно, это самое лучшее, что есть в долине, — он указал на тарелку. — Отведайте его, Джилберт.

При этих словах чувство голода в желудке Десейна снова напомнило о себе. Ему захотелось тут же усесться и умять омлет… но нечто смутно неуловимое заставило сдержаться. Он никак не мог избавиться от грызущего ощущения опасности.

— Чем же занимается этот Джасперс? — спросил он.

— Именно этим, — ответила Дженни, подкатив тележку к столу. — Я хочу сказать, что любой продукт, получаемый в кооперативе, они доводят до конца. Например, в этом омлете есть сыр Джасперса, который мы называем чеддар. А теперь садись и ешь.

— Вам понравится, — уверил Паже. Он пересек комнату, положил руку на плечо Десейна и помог ему сесть на стул. — Позвольте мне быстренько осмотреть вас, — он приподнял мочку левого уха Десейна, внимательно изучил ее, потом посмотрел в глаза психологу. — Вы выглядите совсем неплохо. Как голова?

— Сейчас лучше. А когда проснулся, просто раскалывалась.

— Это неплохо. Приступайте к завтраку. Вам нужно отдохнуть день или два. Дайте мне знать, если снова почувствуете головокружение или общие симптомы отравления. Советую съесть на обед печенку, и я передам для вас Дженни еще несколько таблеток с железом. Вы не так долго пробыли в отравленном помещении, чтобы это имело какие-нибудь продолжительные последствия.

— Как подумаю о беспечности мистера Джонсона, мне хочется перерубить его топором пополам, — со злостью произнесла Дженни.

— Какие мы сегодня кровожадные, — улыбнулся Паже.

Под внимательным взглядом Дженни Десейн попробовал омлет. Он оказался восхитительным — сочным и с легким привкусом сыра. Десейн проглотил кусок и улыбнулся девушке. Дженни улыбнулась ему в ответ.

— Знаешь, — сказала она, — ведь это первый раз, когда я что-то приготовила тебе.

— Не введи его в шок, девочка, — заметил Паже. Он потрепал ее по голове и добавил. — А сейчас я оставляю вас. Почему бы тебе не пригласить молодого человека на обед? Я скажу Саре, чтобы она приготовила что-нибудь вкусненькое, — он посмотрел на Десейна. — Вы ведь не против?

Десейн проглотил еще один кусок омлета. От сыра во рту остался острый привкус, напоминающий привкус пастеризованного пива, которое подал ему Бурдо в гостиничном ресторане.

— Буду вам крайне признателен, — ответил он.

— Ну, если так, — заметил Паже, — то ждем вас в семь, — он посмотрел на наручные часы. — Уже почти полдевятого, Дженни. Ты что, сегодня не работаешь?

— Я предупредила Джорджа, что сегодня немного опоздаю.

— Он не возражал?

— Он знает… что ко мне… приехал друг. — Дженни покраснела.

— Да? Ладно, не ввязывайтесь ни в какие неприятности, — ни к кому не обращаясь, бросил Паже, повернулся и, наклонив вперед голову, быстрым шагом покинул комнату.

Дженни с застенчивой улыбкой смотрела на Десейна.

— Не обращай внимания на дядю Ларри, — сказала она. — Он всегда бросается от одного дела к другому. На самом же деле он удивительный человек.

— Где ты работаешь? — спросил Десейн.

— В кооперативе.

— Там, где производят сыр?

— Да. Я… я работаю на линии контроля.

Десейн напомнил себе, что он здесь для проведения исследования местного рынка. Он шпион. Интересно, что скажет Дженни, когда узнает об этом? Надо сказать, Дженни подбросила ему головоломку, которую ему предстояло разрешить. Почему она, с ее поразительным талантом в области клинической психологии, что отмечал даже доктор Селадор, работает… на фабрике по производству сыра?