Звезды и полосы - Андрей Столяров

Сферой национальных интересов Америки стал весь мир, и Америка твердо держала в своих руках бразды правления этим миром.

Не следует, разумеется, отрицать и собственных достоинств американцев. «Новый свет», как первоначально называли Америку, осваивали в основном фанатичные европейские диссиденты, люди, которым было невыносимо душно в феодально-сословном европейском миропорядке и которые жаждали лишь одного – свободы веры и деятельности. На пустынных землях нового континента они получили и то, и другое. Они приходили на территории, где еще никаких государственных институтов не было – сами устанавливали себе законы и сами их исполняли. Так родился великий демократический принцип: не народ служит власти, а власть служит народу. Свобода была претворена в деятельность. Деятельность получила зримое материальное воплощение. Символом Америки стала триада: банк, церковь, автозаправка – ее можно было увидеть в любом американском городе.

К началу ХХI века американцы уверовали окончательно, что сам бог избрал их страну в качестве пастыря для остального непросвещенного человечества. Мир стал для них понятен и прост. То, что хорошо для Америки, хорошо для всех. То, что делают Соединенные Штаты должно везде встречать безоговорочное одобрение и восторг. Ослепление собственной избранностью было настолько сильное, что породило настоящий психологический астигматизм: вынужденное подчинение принималось за внутреннее согласие, согласие – за восхищение, лесть сильному – за искреннюю любовь. Америка совершила ту же ошибку, что в свое время и Советский Союз: решила, что только она обладает истиной, и попыталась силой навязать ее всем остальным. Отрезвление не наступило даже после террористических актов 11 сентября, когда выпуски новостей продемонстрировали радость и ликование, охватившее исламские страны. Американцам это казалось атавистической дикостью: как можно радоваться, если погибли тысячи ни в чем неповинных людей? Они так и не поняли простую вещь: диктатура, даже с самыми благими намерениями, всегда вызывает отчаянное сопротивление. Мир вовсе не жаждет иметь нового «господина». Он так же ценит свободу, как и сами американцы.

Об отношении к Соединенным Штатам свидетельствует хотя бы тот факт, что когда одно из известнейших российских издательств выпустило монографию Чарльза Капхена «Закат Америки», то от себя добавило на обложке «Уже скоро!» – яркими крупными буквами с восклицательным знаком.

Вот чего не учитывали ни политики, ни аналитические центры, ни простые американцы. Миллионы людей во всем мире страстно ненавидят Америку: ее имперское высокомерие, ее диктаторский тон, ее мещанское пренебрежение к тем, кто на нее не похож.

А страстная ненависть, чего тоже в прогностическом обобщении, как правило, не учитывают, сильнее армии, флота, сильнее денег и технологий.

Ненависть имеет обыкновение овеществляться.

То, чего ждут сотни миллионов людей, в конце концов происходит.

И даже в этот момент окончательную катастрофу, вероятно, можно было предотвратить. Или, по крайней мере, демпфировать ее технологические последствия. Ретроспективный анализ, проведенный через несколько месяцев после «дня гнева», однозначно свидетельствует, что ситуация была вовсе не безнадежной. Просто правительству США опять-таки следовало принять некоторые экстраординарные меры и проводить их в жизнь несмотря ни на что.

По мнению ведущих экономистов, требовалось сделать следующее. Во-первых, объявить официальный дефолт, чтобы снять с себя обязательства, которые при сложившихся обстоятельствах выполнить все равно невозможно. Так в свое время поступила Россия, и после встряски, смывшей спекулятивную пену и гниль, там началось явное оздоровление экономики. Во-вторых, следовало немедленно ввести «новый доллар», новую государственную валюту, гарантировав ее всеми активами, которые у США еще есть. Конечно, золотовалютный резерв Америки после «дня гнева» сильно уменьшился, прежде всего из-за бесплодных попыток правительства спасти старый курс, и все же, по мнению тех же экономистов, его было вполне достаточно, чтобы поддерживать новую валютную единицу в течение месяцев трех, если повезет – четырех. А четыре месяца, заметим, это громадный срок. За четыре месяца можно горы экономические своротить. Тем более, что золото на мировых рынках резко подскочило в цене, и активы, которыми Соединенные Штаты располагали, были не так уж малы. И, наконец, Америке следовало восстановить традиционное денежное обращение, то есть перейти на расчеты, связанные с «живыми» (бумажными, физическими) купюрами. Да, разумеется, это чрезвычайно громоздкий функционал, да, разумеется, это требует потрясающего количества чисто «технических рук»: бухгалтеров, учетных работников, контролеров, кассиров, во многом уже забытые к нашему времени специальности, зато американская финансовая система начала бы хоть как-то дышать – удалось бы, наверное, преодолеть кататонический шок, протолкнуть «тромбы» в расчетных узлах, которые блокировали любую деятельность. Ну, а за это время, то есть за предполагаемые четыре месяца, как уже говорилось, поставить новые компьютерные терминалы, загрузить в них европейский банковский софт, в котором «Огненный Джек» так себя ничем и не проявил, провесить временные интернет-маршруты, и тем самым – связать в единое целое деньги, торговлю и производство.

Вот тогда, пусть с колоссальными финансовыми издержками, Америка, вероятно, могла бы выжить как дееспособное государство. Конечно, она потеряла бы громадное количество «электронных денег»: эти эфемерные символы постсовременности испарились бы безо всяких следов, бюджет Соединенных Штатов сократился бы по самым скромным подсчетам в двадцать пять раз, и уж, конечно, Америка надолго выбыла бы из списка лидирующих мировых держав. Положение ее в мире стало бы совершенно иным. Но появился бы тогда некий фундамент, некая устойчивая основа, с которой можно было бы начинать новый виток развития.

Так, по крайней мере, считали экономисты. И хоть это опять-таки соображения, высказанные, что называется, задним числом, определенная логика в них все же имелась. Возможно, что принятые немедленно, проводимые строго и в комплексе, а не так, как это обычно бывает: каждая мера сама по себе, они и в самом деле могли бы ограничить масштаб катастрофы.

Ничего этого, конечно, сделано не было. Неизвестно, о чем думало в эти жуткие дни правительство Соединенных Штатов, но заявления и поступки его были настолько противоречивы, что реконструировать по ним целостную картину – занятие безнадежное. С уверенностью можно сказать лишь одно: оно пребывало в полной растерянности и, как птица под выстрелами охотников, панически металось из стороны в сторону. «Хроника черных дней», изданная недавно под псевдонимом, однако, судя по достоверной фактуре, написанная, несомненно, тем, кто наблюдал ситуацию изнутри, свидетельствует, что достоверной информации у американского правительства не было, и оно сотрясалось слухами один фантастичней другого. То поступал сигнал, что в течение ближайших часов будет нанесен удар, аналогичный тому, который обрушился на страну 11 сентября, и следовал категорический запрет президента на пролет в воздушном пространстве Америки любых транспортных средств, то образовывались неизвестно откуда «абсолютно достоверные сведения», что начинается массированная атака хакеров на Пентагон: возможны самопроизвольные пуски ракет по целям на территории США, а то и вовсе прорывался сквозь частокол заграждений шизофренический телефонный звонок: Белый дом заминирован, взрыв последует уже через полчаса…