Хорошие парни не всегда бывают первыми - Чингиз Абдуллаев

– И с тех пор вы не переносите женщин?

– Я их обожаю. Но отношусь к ним достаточно трезво.

– У каждого из нас были свои сложные проблемы, – задумчиво произнесла Нина. – Может, нам стоит их объединить?

Он впервые в жизни почувствовал, как у него начинает дрожать левая щека. Никто и никогда не делал ему предложений в подобной откровенной форме. Или это было влияние жаркого климата, или выпитых напитков. Или просто им не хотелось ни о чем думать. Иногда даже очень серьезные люди позволяют себе подобные вольности. Он даже не знал как ему ответить на подобное предложение.

– Вы боитесь? – насмешливо спросила она. – Или жалеете, что вместо меня подобного предложения вам не сделала госпожа Ихелина?

– Первый раз в жизни испугался, – кивнул он, – даже не знаю, как мне себя вести. Обычно подобные предложения делает мужчина. А насчет госпожи Ихелиной – я вам уже сказал. У нее есть свой кавалер. Полагаю, что эта тема закрыта.

– Тогда считайте, что я вас опередила, – великодушно предложила Нина, – и это вы сделали мне предложение.

Он молча поднялся, забрал пиджак с галстуком. Она поднялась следом. К лифту, спускающемуся на восьмую палубу, они прошли вместе. В кабине лифта, кроме них, было еще несколько японцев, которые все время напряженно молчали. Он тоже молчал. Неожиданно она улыбнулась.

– Вы похожи на этих японцев. Такой же сосредоточенный и молчаливый, – сказала Нина.

– Нет, я от них немного отличаюсь, – ответил Дронго.

– Только ростом, – пошутила она.

– Я гораздо более сосредоточен, чем они, – ответил в тон ей Дронго, и они рассмеялись.

Дальше было легче. Они прошли к его каюте. Он достал специальную магнитную карточку-ключ, открывая свою дверь. Затем пропустил вперед даму. Когда они вошли, она прошла к его балкону, задернула занавеску. Затем повернулась к нему и спокойно, словно перед ней никого не было, начала раздеваться. Он замер, прислонившись в дверям. Он знал маленький секрет любой женщины. Даже обладая идеальным телом, женщина будет испытывать некоторый комплекс неполноценности, полагая, что ее тело не столь совершенно, каким на самом деле должно быть. Вот и сейчас. Она разделась до нижнего белья, затем спокойно подошла к кровати и, подняв одеяло, легла в постель. Через несколько секунд она положила свое белье на тумбочку, глядя ему в глаза.

– Неужели мне следует еще и раздеть вас? – поинтересовалась Слепакова.

Он начал раздеваться. Бросил на стул пиджак и галстук, стащил брюки, снял рубашку, майку, носки, обувь, оставаясь в одних трусах. Она смотрела на него, не мигая.

– Дальше, – предложила она.

– Это будет предварительный осмотр? – поинтересовался Дронго.

– Да, – кивнула Нина, – возможно, он меня не устроит, и тогда я уйду. Надеюсь, вы джентльмен и не будете возражать?

– Не знаю. Обычно женщины не уходили. Но все бывает в первый раз.

Дронго повернулся к ней спиной и разделся.

– Пока очень неплохо, – услышал он ее голос. – Вы занимаетесь спортом?

– Иногда. Я могу приглушить свет.

– Нет. Я хочу видеть все, что я делаю. Повернитесь.

Он повернулся.

– Можете идти по направлению к кровати, – милостиво разрешила она.

Он быстро прошел расстояние, залезая под одеяло. И неожиданно замер.

– Я забыл сообщить вам самое важное, – торопливо сказал Дронго, чувствуя ее холодные ноги, – дело в том, что я женат.

– Вы выбрали самый лучший момент, чтобы сообщить мне об этом, – усмехнулась Нина, – теперь у меня есть выбор. Либо подняться и, одевшись, уйти отсюда, чтобы соблюсти свои принципы. Либо нарушить эти принципы и остаться вместе с вами...

– Ваш напористый стиль просто подавил меня, – заметил Дронго, скрывая улыбку, – поэтому я даже не успел ничего сказать вам. Считайте, что вы меня просто снесли своим напором.

– Вы издеваетесь или так проявляется ваш юмор? – холодно спросила она.

– Кажется, я действительно совершил ошибку. Нужно было сообщить вам об этом раньше, – пробормотал он, – но вы были так великолепны, что я немного растерялся...

– И забыли, что женаты. – Она придвинулась к нему, и он почувствовал ее дыхание. – Вы еще и немного аферист. Какое странное сочетание. Значит, вы меня все-таки обманули.

– Это получилось не нарочно. Я больше не буду. – Они даже не сознавали, что медленно двигаются друг к другу. Дальше разговаривать не было никаких сил.

– Из каждого правила бывают исключения, – вздохнула она, – но вам лучше ходить без одежды. Производите гораздо большее впечатление. Особенно подтянутые ягодицы.

– Все массажистки говорят мне об этом, – признался он.

И почувствовал на своем теле ее руки.

– Надеюсь, что мы не позволим себе ничего лишнего, – пробормотал Дронго, – или нам лучше предохраняться?

– Вы еще и трус, – вздохнула она, – великолепная комбинация.

Она ушла от него через два часа, не захотев остаться в его кровати до утра. Когда она надела платье и открыла дверь в коридор, то невольно поежилась. В коридоре было гораздо более прохладно, чем в его каюте. Он не любил кондиционеры и обычно включал их только в самую невыносимую жару. В конце концов, для человека, выросшего в Баку, где обычная температура в тридцать и сорок градусов совсем не редкость, это было не столь большим испытанием. К тому же он вообще любил солнце и не терпел холодной погоды.

– Я вас провожу, – предложил Дронго.

– Нет, – возразила она, – мне нужно всего лишь спуститься на одну палубу. Лучше дайте мне свой пиджак. Я хотела вам все время сказать, что в вашей каюте было очень тепло.

Он схватил пиджак, накидывая ей на плечи. Она повернулась и вышла, не позволив ему ничего сказать на прощание. Он проводил ее долгим взглядом. Она ни разу не обернулась. Дронго мягко закрыл дверь и отправился под душ. Он даже не мог предположить, что эта встреча избавит его от невероятных неприятностей уже завтра утром, когда на седьмой палубе будет найден труп одного из пассажиров.

Глава шестая

Утром пассажиры обычно выходили к завтраку, и целая бригада уборщиков и уборщиц начинала убирать кровати и каюты. Конечно, в подобных случаях уборка начиналась с самых роскошных кают, которыми считались большие двухкомнатные сюиты. Если пассажир не хотел, чтобы его беспокоили, он просто вывешивал на дверях табличку с просьбой его не беспокоить. Но на каюте семьдесят один четырнадцать подобной таблички не было. Уборщица сначала постучала. Затем подождала немного. Затем еще раз постучала. Ей вновь никто не ответил. Тогда она достала свои ключи и открыла дверь. Вошла в сюит. В гостиной она увидела большой беспорядок, словно здесь кто-то искал потерянную вещь. Она не удивилась. На корабле ей приходилось видеть подобные каюты в ужасающем состоянии после вечеринок, которые там происходили. У богатых были свои причуды. У очень богатых они не имели границ.

Она решила, что нужно начать со спальной комнаты. Уборщица была родом с Таити, молчаливая, почти никогда не задающая лишних вопросов. Ей было уже около сорока, и последние восемь лет она работала на кораблях, оставляя в своем рыбацком поселке троих детей и мужа-рыбака, профессия которого не всегда могла прокормить их семью.

Она вошла в спальную, направляясь к туалетной комнате. Открыла дверцу, привычно глядя на грязные полотенце. Обнаружили отсутствие двух самых больших и нахмурилась. Это была неприятность, о которой она обязана была сообщить старшей дежурной. Уборщица повернулась к кровати и увидела лежавшего на ней человека. Она подошла ближе. Руки несчастного были связаны. На теле видны многочисленные ножевые ранения. Женщина не закричала. Она и раньше видела мертвых, даже в своем поселке, когда привозили утонувших рыбаков. Женщина отступила на шаг, глядя на погибшего. Затем повернулась, взяла свою ведро и медленно вышла из спальной комнаты. Она понимала, что ей важно ничего здесь не трогать. Поэтому не стала подходить даже к телефону, а вышла из каюты, захлопнув за собой дверь.

Немного постояла перед дверью, словно соображая, что именно ей стоит делать. И, повернувшись, поспешила к старшей дежурной. Уже через десять минут в каюте было несколько человек, которые с ужасом обнаружили убитого пассажира и его разбросанные по обеим комнатам вещи. Сам капитан появился на одиннадцатой минуте. Он увидел, как стошнило одну из появившихся здесь сотрудниц туристической компании.

– Ничего не трогать, – строго распорядился капитан, – вызовите сюда нашего старшего помощника мсье Жербаля, пусть он проведет необходимое дознание. Скоро мы будем на Хуахине, там сможем пригласить на корабль сотрудника полиции.

– Там нет следователей, – напомнил кто-то из стоявших рядом с капитаном, – что мы будем делать? Может, нам повернуть обратно в Папеэти?

– Как вы себе это представляете? – разозлился капитан. – У меня шестьсот восемьдесят пассажиров на корабле. Они все дружно подадут иски против нашей компании и против меня лично. Они нас просто разорят. Мы не можем остановить рейс или повернуть обратно. «Принцесса Таити» идет на Хуахин и будет там ровно через пятьдесят пять минут. Каюту закрыть, у дверей поставить дежурного и никого сюда не впускать, кроме старшего помощника. О случившемся сообщить в главное полицейское управление на Папеэти. Может, они пришлют следователя на самолете. В любом случае мы идем на Хуахин, а старшему помощнику капитана прикажите спуститься сюда и все тщательно осмотреть. Нужно будет узнать, каким образом убийца попал в эту каюту и как отсюда ушел. Убийца еще на корабле, он не мог выпрыгнуть отсюда и попытаться вплавь спастись на одном из островов. Значит, его можно найти.